Книга Операция «Наследник», или К месту службы в кандалах, страница 29. Автор книги Светозар Чернов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Операция «Наследник», или К месту службы в кандалах»

Cтраница 29

По приказу начальника царской охраны оба его агента, косясь на Артемия Ивановича, провели хористов в довольно обширный садик с востока от дворца, замкнутый с трех сторон перголой из двух рядов четырехгранных колонн из бременского песчаника. Колонны заплетал плющ, витис и камчатская шизофрагма, которые лезли из терракотовых ваз, венчавших колонны, и извивались по деревянной обрешетке.

Ближе к оштукатуренной кирпичной стенке, замыкавшей садик с востока, пространство заполняли пышные цветники и пальмы в кадках, над которыми возвышалась скульптура томно потягивавшейся обнаженной «Ночи». Где-то у ног «Ночи» журчал фонтан, но за высокими листьями растений его не было видно. Покрытая дождевыми каплями темная бронзовая кожа «Ночи» заставила Артемия Ивановича передернуть плечами от холода и он поспешно отвернулся от нее, не в силах выносить вида этой пусть и металлической, бездушной, но все-таки совершенно голой девушки в такую дурную дождливую погоду.

— Господин профессор! Построить песенников в две шеренги! — приказал Черевин. — Что бе-бе, ме-ме? Я сказал: в две шеренги! Как? Раком! Вот от сих и до сих. Ты, — Черевин ткнул пальцем в Артемия Ивановича, — на правый фланг в третью шеренгу. И чтоб я тебя не видел!

Профессор поставил своих хористов лицом ко дворцу и велел раскрыть папки. Черевин подскочил к одному из хористов и вырвал у него из рук папку.

— Будете смотреть к соседу! — отрезал он и подошел к Артемию Ивановичу. — Грибы! — заорал он. — Откуда у вас грибы?!

— У входа росли-с! — испугался Артемий Иванович, не понимая, почему обычные грибы привели в такое возбуждение начальника царской охраны. — Гриб-боровик, отличный. Без червяков-с! — Артемий Иванович разломал гриб и сунул его прямо в нос Черевину.

Черевин выбил гриб из рук Артемия Ивановича и тот разлетелся мелкими шмотьями.

— Держите папку! Хоть руки будут заняты.

Артемий Иванович последовал его указанию и обнаружил у себя в папке разграфленные листы, испещренные мелкими загогульками нот. Владимиров ничего не смыслил в нотах, и на фортепьяно «Собачий вальс» и «Чижика-пыжика» предпочитал играть без нот, поэтому он просто перевернул листы обратной стороной вверх, чтобы они не путали его. Гораздо хуже нот для него было то, что из-за спин рослых хористов, позади которых Черевин специально его поставил, Артемию Ивановичу совсем ничего не было видно.

— Смирррно! — рявкнул на хористов Черевин. — Император идет! Животы подобрать! Стыдно, господа хористы, какие мамоны отрастили!

Смирные хористы втянули животы и замерли.

— Пожирать глазами Их Величества!

— У, дубины вымахали! — громко сказал Артемий Иванович и подпрыгнул.

В тот краткий миг, когда он взлетел над головами хористов, он успел заметить, как стеклянная дверь на террасу раскрылась и появилась громоздкая фигура Александра III: в красном супервесте поверх сверкающей медной кирасы, в белом кавалергардском колете и с огромной медной каской с Андреевской звездой на лбу и двуглавым орлом на макушке. Каску император держал в руке за чешуйчатый подбородный ремень, словно котелок. Широкую грудь царя пересекала голубая Андреевская лента.

Еще один прыжок позволил Артемию Ивановичу рассмотреть и императрицу — маленькую черноволосую женщину в белом платье. Он хотел подпрыгнуть еще раз, но тут он увидел багровое от ярости лицо Черевина, делавшему ему страшные глаза, и решил воздержаться от прыжков. Он не увидел, как следом за императорской четой вышли царские дети — красивая пятнадцатилетняя девушка с сестрой, еще совсем ребенком, и младший сын царя Михаил. Последним появился сам наследник престола, цесаревич Николай: усатый, коротко стриженый, с зачесанными назад волосами низкорослый юноша в белой лейб-гусарской венгерке, с закинутым на спину, на опаш, доломаном и с меховой бобровой шапкой подмышкой.

По знаку Черевина профессор Черни сунул в рот нечто вроде охотничьего манка и издал ноту «ля». Хористы прекратили откашливаться и послушно прогудели эту же ноту. Артемий Иванович захотел присоединиться к ним, но, к счастью, оказалось, что от волнения у него пересохло в горле и он лишь издал сдавленный хрип. В другое время ему бы тотчас позвали врача, но сейчас всем было не до него и Артемий Иванович решил самостоятельно избавиться от сухости в горле. Он встал на четвереньки и по мокрой траве пополз к фонтану между цветником и пальмой в кадке, думая про себя: «Только бы не задеть пальму». Он уже почти прополз ее, когда зацепился штаниной правой ноги за плохо вбитый гвоздь, торчавший из кадки, и пальма упала. Штанина затрещала. Артемий Иванович так перепугался, что сразу почувствовал, что ему хочется не только пить, но и совершить противоположное действие, которым часто заканчиваются приступы страха.

Когда все семь пьес, входивших в серенаду, были исполнены и воцарилась предшествовавшая аплодисментам тишина, стало слышно громкое и необычное журчание, не похожее ни на звуки лившейся с крыши воды, ни на мелодичные звуки фонтанных струй.

Императрица выразила свое восхищение пением и милостиво похлопала в ладоши.

— Что-то фонтан как-то странно журчит, — сказал царь.

— Может, там течет из какой-нибудь другой трубочки? — предположил наследник и под напомаженными на концах усами по его полному лицу расползлась довольная улыбка.

Шутку цесаревича никто не поддержал, а Черевин, бросая через плечо опасливые взгляды, поспешно пояснил:

— Это вода из-за дождей в водоводе поднялась, потому и напор сильнее.

Он подал знак профессору Черни и тот понес императрице букет. Все тотчас забыли про таинственное журчание и только Черевин продолжал метать в сторону фонтана яростные взгляды. К счастью, журчание затихло, а императрица, милостиво приняв букет, благосклонно пожелала выслушать еще несколько вокальных пьес.

— Да-да, спойте еще что-нибудь, — поддакнул Николай своей матери и тут же умолк под суровым взглядом родителя. Император дал отмашку замшевой кавалергардской перчаткой и хор вновь затянул песню. Воспользовавшись этим, Артемий Иванович выполз из цветника и быстро, на карачках, добрался до своего места в хоре.

За те десять минут, что он провел в цветнике, ничего не изменилось — из-за спин хористов ему все так же ничего не было видно. А Владимирову непременно надо было перекинуться парой словечек с обожаемым монархом. Артемий Иванович подпрыгнул. Оказалось, что теперь это стало намного легче сделать, он неожиданно для себя взлетел на целую голову выше самого высокого хориста и, зависнув на мгновение в воздухе, встретился с недоумевающим взглядом ясно-голубых глаз наследника. Цесаревич дернул отца за рукав.

— Чего надо?! — отвлекаясь от пения, спросил царь.

— Там хорист подпрыгнул.

Александр наклонился к сыну и сказал ему на ухо покровительственно:

— Признайся мне, Ники, вчера с Барятинским вы совсем не о предстоящем тебе путешествии разговаривали. Уж я-то знаю, сколько надо выпить, чтобы даже на утро хористы в глазах прыгать продолжали. Только ты мне эти лагерные привычки тут брось! Завтра уедешь с мамашиных глаз в Красное Село, там хоть свинячьими корытами шампанское лакай.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация