Книга Визит дамы в черном, страница 16. Автор книги Елена Хорватова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Визит дамы в черном»

Cтраница 16

Следователь выложил на стол серебряный рубль.

— Хороша работа? Как с Монетного двора, и чеканка без изъяна, а на деле даже и не серебро, сплав дешевый. Пятьсот таких целковиков по щелям в дворницкой насобирали. Может быть, и больше было, да убийца унес, если тоже с этим делом связан.

— А вы полагаете, что связан?

— Похоже. Убийство продумано заранее, на случайную ссору не похоже. Дворника вашего сперва одурманили. В стакане с остатками водки обнаружен морфий. Второго стакана нет — либо убийца только угостил жертву, подсыпав морфий дворнику, либо унес второй стакан, из которого для отвода глаз пил сам. Он, видимо, сильно торопился и напал на жертву, когда дворник еще не спал, а был в полудремотном состоянии. Наблюдаются некоторые следы борьбы, но дворник явно был уже не в себе, иначе так просто не дался бы, он был человек сильный. Во всяком случае, он успел схватить убийцу за волосы. В руке жертвы обнаружены несколько волосков с поврежденными луковицами, то есть с силой вырванных в ходе борьбы. Мы их подвергли микроскопическому исследованию.

— Они указывают на личность убийцы? — с интересом спросил Федор Иванович.

— Пока ясно одно — это мужчина, немолодой и начинающий лысеть.

— Неужели это можно понять по нескольким волоскам?

— Тут есть свои тонкости, понятные только специалисту. Точечная потеря пигмента, состояние волосяных луковиц… Впрочем, прошу простить, я слишком увлекся. Вам важно знать лишь то, что в вашем доме была устроена нора фальшивомонетчиков и, возможно, кто-то из них еще появится. Пока во дворе будут дежурить переодетые агенты из сыскного отделения, но и вам следует быть внимательными. Насколько я понимаю, до достижения совершеннолетия вашей дочерью, мадемуазель Багровой, вы, Федор Иванович, распоряжаетесь ее имуществом и, стало быть, выполняете функции домовладельца. Надеюсь, не нужно объяснять, что история для вас неприятная. Прошу вас непременно сообщить мне или в полицию, если хоть что-то вас насторожит. Будьте добры расписаться в протоколах, — следователь взял у письмоводителя бумаги и протянул их посетителям. — Вот здесь, пожалуйста. Господин Багров. Мадемуазель Багрова. Не смею долее задерживать. Да, Федор Иванович, простите великодушно, соблаговолите зайти на минуту в соседнюю комнату осмотреть куртку, найденную на месте убийства. Вам там предъявят. Жертве она принадлежала, или, может, убийца оставил?

Федор Иванович, ворча, встал.

— Что за глупости? Откуда мне знать, какие вещи принадлежали дворнику? Я его гардеробом не интересовался. Что ж, если вам так угодно, формально могу взглянуть, но это без толку…

Как только он вышел, следователь, улыбаясь, посмотрел Марте в глаза.

— Ну и задали вы нам задачку, мадемуазель, когда в день убийства изволили мальчишку с запиской со двора отправить. Как оказалось, это было письмо жениху, а наш агент уж Бог знает что вообразил и с ног сбился, отслеживая вас со студентом. Я специально папеньку вашего в соседний кабинет выслал, потому как история с запиской для его ушей не предназначена. Но вы, милая барышня, будьте осмотрительнее.

Марта густо покраснела.

— Это ни на что не похоже! — шумел возвращающийся Багров. — Почему я должен рассматривать какие-то лохмотья? Я это тряпье, которое вы изволили курткой назвать, впервые вижу, и кому оно принадлежало, знать не могу!

— Что ж, прошу простить за беспокойство. Прощайте, господа.

Пока Багровы спускались по лестнице, Марта тихонько сказала отцу:

— Я наконец поняла, за что дворник просил у меня прощения.

— Прощения? О чем ты?

— Да как-то он спьяну пристал ко мне, принялся бить поклоны и говорить, что в чем-то виноват передо мной, но в чем именно — не скажет. «Грешен я, — говорит, — грешен!» Я ничего не могла понять. Оказывается, ему было стыдно, что он связался с фальшивомонетчиками. Наверное, он понимал, что может навлечь на нас неприятности.

— А больше он тебе ничего тогда не сказал? Вспомни, пожалуйста! — Федор Иванович остановился на ступенях лестницы и выжидательно смотрел Марте в лицо.

— Да его бормотание казалось таким невнятным, он же был пьян. Сейчас уже невозможно все это вспомнить. Пойдемте, папа, мы тут на лестнице мешаем…

— Конечно, пойдем. Ты, дочка, никому лучше не рассказывай, что общалась с покойным дворником. Это все чистая бессмыслица, а следователь узнает, так затаскает тебя по допросам. Чего хорошего, каждый день в Окружной суд ездить, сама видишь, радости тут мало.

На Литейном Марта и Федор Иванович расстались — дочь вернулась домой, а отец отправился на вокзал, чтобы уехать в Павловск.


Поднимаясь в свою квартиру, Марта заметила на мраморной ступеньке черную женскую перчатку и подняла ее. Перчатка была изящной, дорогой и издавала слабый запах духов.

— Клавдия Тихоновна, кто-то обронил в парадном, — Марта показала перчатку экономке.

— Не иначе как вдова с третьего этажа. Она такие носит. Я пошлю кухарку, пусть отнесет. — Клавдии Тихоновне не терпелось расспросить Марту, как все прошло у следователя, а чужая перчатка отвлекала от этого важного дела.

— Не нужно. Я сама отнесу.

Марта оставила сумочку на подзеркальнике в прихожей и поднялась по лестнице на третий этаж.

Дверь ей открыла горничная. Можно было отдать перчатку прислуге, но Марта попросила доложить о себе хозяйке. Ей давно хотелось познакомиться с таинственной дамой.

— Извольте, я доложу, но барыня обычно никого не принимают, — сказала горничная, удаляясь в глубь квартиры.

Однако, вернувшись через пару минут, она попросила Марту пройти в гостиную.

Сидевшая на диване молодая женщина в траурном платье поднялась навстречу гостье.

— Очень вам рада, мадемуазель Багрова. Мне самой давно следовало бы нанести вам визит, как хозяйке дома, где я поселилась, но, простите мою невежливость, я не нашла в себе сил. Я веду замкнутый образ жизни и отвыкла от людей. Спасибо, что вы сами ко мне зашли, это приятное знакомство. Меня зовут Вера Григорьевна Чеботарева. А вас можно называть Марфой Федоровной?

— Лучше Мартой. Просто Мартой, без отчества, мне так привычнее.

— Как вам будет угодно. Разрешите предложить вам чашечку чая? Или, может быть, кофе? Что вы предпочитаете?

Горничная принесла поднос с чашками и быстро накрыла стол. За чаем новая соседка разговорилась. Видимо, она все же тяготилась своим замкнутым образом жизни, и внимание собеседницы было ей приятно.

Марта смотрела на соседку и не могла понять, почему появление этой женщины на лестнице так напугало ее. Ничто в Вере Григорьевне, в ее манере поведения, голосе, движениях не напоминало ту роковую даму в трауре. Кроме черной одежды, у них не было ничего общего.

«Господи, какие же бредовые мысли крутились тогда в моей голове, — думала Марта. — Хорошо, что эта несчастная женщина не знает, в чем я ее заподозрила».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация