Книга Визит дамы в черном, страница 88. Автор книги Елена Хорватова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Визит дамы в черном»

Cтраница 88

У приоткрытой двери их ожидала Варвара, завернувшаяся в теплый платок.

— Проходите, господа. Я сегодня Саввишну и кухарку отпустила, в доме никого нет. Я приглашу Ведерникова (Виверра: опечатка, должно быть Бычкова) в кабинет для беседы, а где разместитесь вы?

— Варвара Савельевна, только, ради Бога, не прячьте нас за портьерами, как в плохом водевиле!

— Тогда придется устроить вас в смежной с кабинетом комнате. Помогите мне отодвинуть это бюро, за ним дверь. Вот так, сейчас я найду ключ. Правда, этой комнатой давно не пользовались, там должно быть пыльно, а убирать уже некогда.

Варвара распахнула створки двери и провела Дмитрия в небольшую комнату, в которой стояли диван и несколько старых стульев. Тут было не холодно, печь, которой отапливался кабинет, одной стенкой выходила в соседнее помещение, но пыль и душный, застоявшийся воздух делали пребывание в этой комнате весьма неуютным.

— Да, вам придется претерпеть неудобства, — вздохнула Варвара.

— Ничего, ради благого дела потерпим. Петр, иди сюда, давай устраиваться.

— Возьмите, — Варвара протянула Колычеву покрывало с тахты, стоявшей в кабинете. — Киньте на диван, чтобы одежду не запачкать. Дверь я прикрою, но не плотно, чтобы вы все слышали.

Было заметно, что она волнуется. Дмитрий с удивлением заметил, что у девушки дрожат пальцы.

«Вот так-то, голубушка, а ты думала, это просто будет», — мысленно обратился к ней Колычев.

Варвара скинула старушечий серый платок и заменила его на нарядную шаль с красными цветами. Впервые со дня похорон Савелия Лукича Ведерникова, когда Варвара облачилась в глубокий траур, Колычев увидел на ней яркую вещь. Дмитрий только сейчас заметил, что волосы Варвары, обычно скрученные в незамысловатый узел, на этот раз уложены в модную прическу.

«Эге, да она готовилась к встрече с Бычковым. Даже прическу сделать не поленилась. Трудно понять женщин — для того, чтобы изобличить преступника, им нужно нарядиться».

Вскоре у парадного входа задребезжал дверной колокольчик.

Федул Терентьевич не обманул и пожаловал к пяти часам. Варвара Ведерникова пригласила гостя в кабинет и усадила поближе к двери смежной комнаты. Колычев и Бурмин замерли…

— Варенька, я так рад, что ты меня позвала, что вспомнила обо мне! Я прямо духом воспарил, как твою записку увидел! Знал, всегда знал, что ты меня не забудешь.

— Федул Терентьевич, я пригласила вас, чтобы поговорить о деле.

— Да что ты, ей-Богу, как чужая? Какой я тебе Федул Терентьевич? Были времена, когда ты меня Федей звала.

— Это дело прошлое. Незачем вспоминать.

— Как это незачем? Я и не забывал никогда. Как глаза закрою — перед глазами ты, гимназисткой еще, в передничке белом… Ух! Ну и девка ты была в восемнадцать лет — огонь! Небесам было жарко… Эх, Варюха, до чего ж ты была хороша тогда!

Дмитрий почувствовал, как его лицо заливается краской. Да, не такие тайны хотел бы он тут узнать. Не зря в детстве матушка говаривала ему: «Подслушивать скверно, подслушивать гадко! Так поступают только дурные люди».

— И как ты с тех пор изменилась, — продолжал за дверью Бычков. — Мрачная стала, злая. Живешь монашкой, от людей прячешься, дом свой в какую-то берлогу медвежью превратила… Разве это дело?

— Дело, не дело — не вам, Федул Терентьевич, рассуждать. А что изменилась я, так жизнь многому меня научила.

— Ты все, Варя, на меня обиду держишь? Ну прости, если обидел.

— Бог простит.

— Ну возьми ты в рассуждение, глупая, — женат я был тогда, жена болела, к могиле шла, нельзя ее было тревожить. Померла она со спокойной душой, похоронил ее честь по чести, долг последний отдал, теперь вдовец и свободный человек. Чего ж ты хотела? Чтобы я жену прежде времени на тот свет отправил? Я такого греха на душу никогда бы не взял.

— Значит, боитесь греха-то?

— Ну что ты за язва такая? Я, позволь напомнить, уже без малого два года вдовею и давно мог бы тебе предложение сделать, да только неугоден теперь стал. Ссыльный этот, политический, тебе подвернулся. Первый встречный-поперечный, и сразу — друг сердечный… Как же, он образованный, хоть и простым монтером служить устроился, он книжки приносит, языком молоть дюже горазд, с ним интереснее. Ну и где теперь этот интересный господин, позволь спросить? Ищи-свищи! Бежал из места ссылки, где-нибудь в Москве на баррикадах по жандармам пуляет. Известно, что там такие социалисты устроили — бунт и безобразие полное! А ты, из-за какого-то подлеца…

— Да уж, на подлецов мне везет, аж косяком идут, — перебила его Варвара. — Вот о подлецах-то мы и поговорим, любезный Федул Терентьевич. Мне Маргарита Синельникова, покойница, незадолго до смерти папочку одну приносила интересную.

Бычков неожиданно раскашлялся. Колычев, сидя в укрытии, мысленно благодарил Варвару, что той удалось наконец направить разговор в нужное русло.

— Не задохнитесь, Федул Терентьевич! Эк вас забирает! Не угодно ли водички? — в голосе Ведерниковой послышались издевательские интонации. — Так вот, бумаги в папочке той Ритиной я просмотрела, все счета по благотворительным делам самолично обсчитала и копии с бумаг сделала. Желаете взглянуть? Или вам тут все бумажки известные?

— Варя, ты все не так поняла! Вишь, обсчитала она самолично… Тут с понятием подходить нужно. Я просто временно позаимствовал часть денег, ты же знаешь, для меня по моим доходам это не сумма, но в тот момент все деньги были в деле, не векселя же долговые подписывать. Этот конфуз тоже ради тебя вышел — больно уж мне хотелось вложиться в твой проект строительства железнодорожной ветки к Демьянову, а наличных, как на грех, под рукой не было.

— И ты, Федя, пошел на воровство? Через интерес к железнодорожному проекту?

— Ну почему на воровство? Я на благотворительность сам сколько вносил, когда свободные деньги были? Не считано! И уж поболе, чем мною взято! И потом, в другой момент возместил бы эти деньги сторицей.

— Возместил бы? Да как твоя рука поганая поднялась украсть деньги у бедных? Ты же крещеный, ты вроде как в Бога веруешь! А не посовестился у нищих украсть и заповедь Господню нарушить…

— Да что ты все — украсть да украсть? Говорю же тебе русским языком — я не крал, я их временно позаимствовал. Временно! Ритка Синельникова со своей пустой башкой деньги быстро пристроила бы и без всякого толку. Она все с двумя прожектами носилась — построить новый приют с ремесленными классами и купить девицам из бедных семей швейные машинки для обучения их шитью. И машинки не абы какие — хотела выписать из Германии зингеровские, последней модели. Да у всех этих бедных девиц папаши — горькие пьяницы, завтра на базаре будет полно зингеровских машинок, идущих за гроши! А этот приют…

— Положим, строительство нового приюта — моя идея. А Рита взялась помочь со сбором средств, подключив свой Дамский комитет. Но давай не будем обсуждать приют, который еще не построен. Речь сейчас вовсе о другом. Теперь я знаю, что у Маргариты Львовны были бумаги, которых ты боялся…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация