Предисловие
Говорить о том, что истина зачастую бывает более удивительной, чем любые фантазии, настолько банально, что многие избегают пользоваться этим выражением. Тем не менее в данном случае у меня просто нет другого способа описать ту странную ситуацию, которая сложилась в Техасе, где в рамках закона было создано некое удельное княжество, которое существовало, подчиняясь законам и традициям, всецело противоречащим американским.
Все начиналось довольно невинно. Немалая часть территории Техаса была заселена людьми, говорившими по-испански. Один американец завоевал среди этих людей господствующее положение и начал давать этим людям советы насчет того, как им голосовать. Очевидно, он затронул какие-то потаенные струны в их сердцах и получил среди жителей округа фактическую анонимную поддержку.
Созданная таким образом община получила известность как княжество Дюваль, и человек, который давал инструкции избирателям, стал известен как герцог Дюваль.
Позже ситуация развивалась следующим образом: наследники герцога Дюваля использовали свою власть для того, чтобы учредить внутри штата суверенное княжество. Это княжество постепенно погрузилось в пучину ненависти и вражды, в нем правил страх, и правил он железною рукой.
Власть, казалось, была бессильна. Вся полнота правления в Дювале оказалась сконцентрирована в руках одного человека.
Через некоторое время мой друг, почтенный Джон Бен Шеппард, занял пост Верховного атторнея штата Техас.
Шеппард отправился в Дюваль и начал борьбу.
Это была кровавая и изматывающая борьба. История того, что происходило в Дювале на самом деле, настолько мрачна, настолько поразительна, что превосходит всякое воображение.
Джон Бен Шеппард выиграл эту битву. Ему потребовалось для этого огромное мужество, честность, компетентность, находчивость и смелость.
Когда я впервые познакомился с Джоном Беном Шеппардом, он все еще был Верховным атторнеем штата Техас. Я удостоился чести быть его специальным доверенным помощником, и свидетельство об этом по сей день украшает мой кабинет.
Техасцы все делают не так, как другие люди. Если ты им понравился, они целиком и полностью на твоей стороне. Если ты им не понравился, они могут быть с тобой вежливы, но их вежливость будет такой же холодной, как вьюга на Техасском перешейке.
Техас – это большая, невозделанная и суровая земля, где жизнь полна драматизма и где все еще силен дух Старого Запада. Он населен людьми, которые все еще мыслят превосходными степенями. Это заставляет многих людей сомневаться в искренности техасцев. Беда в том, что некоторые из этих критиков просто не понимают техасского языка и техасского образа мыслей. Когда техасец использует преувеличения, он совершенно искренен. Он мыслит гиперболами. Он выражает себя в них.
В одно из своих недавних посещений Техаса мне случилось произносить речь на одном банкете. Так вот техасский бифштекс, лежавший на моей большой тарелке, превосходил ее размерами настолько, что его края едва ли не свисали с нее.
Как только банкет окончился, шеф местной полиции затолкал меня в свой автомобиль и мы, с включенной красной мигалкой, под вой сирены, помчались в аэропорт.
В аэропорту меня уже поджидал самолет моего друга, Джима Веста-младшего, одного из знаменитых техасских мультимиллионеров, и пилот принялся прогревать мотор, как только услышал отдаленный вой сирены. К тому времени, как автомобиль шефа полиции на полной скорости въехал на взлетную полосу и притормозил у трапа, моторы были прогреты, а мощная машина готова взлететь.
Меня втолкнули в салон самолета, дверь закрылась, моторы взревели, и через секунду мы были в воздухе.
Через полтора часа (надо сказать, что примерно час мы пересекали территорию ранчо Джима Веста) мы опустились рядом с усадьбой. Слуга тут же вручил мне галлонный кувшин, доверху наполненный холодным, просто-таки ледяным пивом. Был жаркий летний день, и я немало из него отхлебнул. Как только я опустил кувшин, опустошив его на пару стаканов, кто-то коснулся моего плеча – это был слуга с двумя кувшинами в руках – они, как и первый, до краев были полны ледяным пивом.
Через некоторое время нам устроили «маленькое старинное барбекю». Мне подали такой бифштекс, что он скорее мог бы служить блюдом.
Когда мы окончили эту трапезу, Джим Вест объявил, что его ближайший сосед, который живет в тридцати милях от него, желает принять нас у себя, после чего на специальных джипах нас перевезли на ранчо Долфа Бриско.
Бриско принял нас с типично техасским гостеприимством. Он пригласил нас «немного закусить».
«Закуска» состояла из… ну это вы и сами можете себе представить. В приветственной речи Долф Бриско принес нам соответствующие извинения.
– Этот бычок, – сказал он, растягивая слова, – очень меня подвел. Я пытался откормить его до тонны, но после того, как он дошел до девятнадцати сотен и шестидесяти фунтов, он просто перестал набирать жир, и, желая, чтобы к вашему приезду, ребята, вы могли полакомиться свежим мясом, я приказал зарезать его. Хотя в нем и не хватало сорока фунтов до тонны. Я не собираюсь вам врать, ребята. Это хороший техасский бычок, но он все же не добрал сорок фунтов до тонны.
Таков Техас. Если вы его не понимаете, он может показаться вам странным и недружелюбным. Но если вы его поняли, это значит, что вы полюбили его и его людей, и главное, что вы знаете теперь – что потайным ключиком к сердцу техасца является искренность. Если он вас любит, он готов сделать для вас все.
Есть одна старая байка про техасца, который отправился пообедать со своим другом. После обеда друг зашел в агентство «Кадиллак», чтобы присмотреть себе новый автомобиль.
Когда он наконец сделал свой выбор, техасец полез за чековой книжкой. «Эй, – сказал он, – сейчас моя очередь платить. Ты заплатил за обед».
Эта история, скорее всего, – преувеличение, но она, без сомнения, типична.
Мой друг Джон Бен Шеппард – техасец. Делая карьеру законника – от судебного исполнителя до Верховного атторнея Техаса, – он прошел долгий путь. На свои собственные деньги он начал публиковать газетные сводки криминальных новостей и новостей правосудия «штата одинокой звезды». Ему хотелось видеть, что каждый из «слуг закона» – вплоть до младших офицеров полиции – понимает, что такое закон.
Как сказал об этом мой друг, почтенный Парк Стрит, известный судебный адвокат Сан-Антонио, многие годы бывший моим помощником в Верховном суде, «многих преступников в Техасе ловили простые констебли, обутые в ковбойские сапоги, или шерифы, у которых всего и было снаряжения, что револьвер 45-го калибра и голубая «Записная книжка офицера полиции», написанная Джоном Беном Шеппардом.
«Преступление, – полагал Джон Бен Шеппард, – не совершается по инерции или от недостатка ума. Оно – всегда есть внутренняя вариация одной и той же темы, разрабатывающая новые формы и методы. Подобно зайцу и черепахе, оно опережает нас, в то время как мы тяжелой поступью, но неустанно движемся, таща на своих плечах закон».
