Я же спать боялась. Боялась своих снов, своих кошмаров. Боялась не проснуться. И позвонить-то было некому. Беатрисс тоже спала, спала уже долго, и я знала, что она никогда не проснется. Я хотела увидеть ее. И чем глуше и темнее становилась ночь, тем больше меня охватывало желание навестить мою подружку в морге. Хотя я даже не знала, где этот морг находится. Дурочка. Взяла и застрелилась. Зачем?
Я вдруг вспомнила, что моя куртка с ее предсмертным письмом находится дома. Возможно, там сейчас Марк. Совершенно дикая мысль посетила меня. Я позвонила и вызвала такси. Знала, что рискую, но не могла больше оставаться одна в этом мертвом доме. Если бы Марк звонил мне, если бы успокаивал, если бы был более внимательным ко мне, разве я поехала бы на такси в Москву в половине первого ночи?!
Мне было довольно трудно объяснить, где именно я нахожусь, на каком километре. И я сказала, что такси с номером, заканчивающимся на 38, привозило меня сюда после обеда. Может, водитель еще не сдал свою смену и помнит, куда отвозил пару – мужчину и женщину. Дача находится в бору. Минут через сорок мне на мобильник позвонили, и бесстрастный женский голос сказал, что машина выехала и что будет примерно через час пятнадцать. Хорошо, что при мне были деньги. Я загасила огонь в камине, оделась и стала ждать.
Только в половине третьего я услышала автомобильный сигнал, вскочила и бросилась к выходу. Да, это был именно тот молчаливый водитель, который привез нас сюда с Марком и которого я в душе боялась, как и всех водителей.
Я оставила включенным электричество в доме, чтобы видно было, что там кто-то есть, сама не знаю, зачем я так сделала… Заперла дом и калитку. Уже в машине, не в силах сдерживаться, сказала водителю, лица которого я теперь и не вспомню – настолько оно было незапоминающимся:
– Понимаете, у меня прошлой ночью умерла подруга. Самая близкая подруга. Застрелилась. Она сейчас в морге. Через два дня я выхожу замуж. Мой жених, Марк, привез меня сюда, на дачу, чтобы я немного успокоилась, но мне так плохо, так страшно здесь… Пожалуйста, давайте сначала заедем ко мне домой, вернее к Марку, а потом – в морг, я должна увидеть ее перед тем, как выйду замуж… Она прямо стоит у меня перед глазами…
– Так куда мы едем? – после небольшой паузы спросил водитель, покачав головой, мол, какие только истории не услышишь за смену, и чего людям не живется спокойно?
Я назвала адрес, и мы быстро, очень быстро полетели в Москву… Сердце мое, казалось, летит еще быстрее, обгоняя влажный желтый нос автомобиля. Я спешила к Марку, к своему единственному спасителю, я уже знала, что он будет недоволен моим приездом, что найдет много слов, чтобы устыдить меня, что я снова ослушалась его и собираюсь сделать очередную глупость, но и я постараюсь убедить его в том, что не могла больше находиться в том доме, одна, в лесу…
Уже возле дома, заплатив водителю и попросив обождать, я поднялась домой и принялась звонить в дверь, начисто забыв про собственные ключи, что лежали в моей сумке. Никто не открывал. Вот только тогда я вспомнила про ключи, достала их и хотела открыть, как вдруг поняла, что наша дверь не заперта. Как там, у Беатрисс… Я толкнула дверь и вошла в переднюю. Нашарила рукой выключатель и, когда вспыхнул свет, увидела на паркете кровь. Брызги крови. Марка убили. Это было моей первой мыслью. Во всяком случае, если бы он был жив, он бы непременно запер входную дверь, это же ясно! Я осторожно, чтобы не наступить на эти кровавые пятна, обошла квартиру. Везде был порядок. Никаких следов борьбы. Разве что в прихожей… Чья это кровь? Может, Марку надоело, что под нашей дверью кто-то торчит, и решил избавиться таким вот грубым способом от сторожевого пса? Но Марк – адвокат, он знает, что за этим может последовать. Значит, это что-то другое… Я снова попыталась набрать его номер – бесполезно. Тогда я позвонила Миле. Она сказала, что не видела Марка с тех пор, как они расстались у нас дома и она поехала на работу, а он – на встречу со мной. Спросила, не нужна ли помощь, я отказалась. Не хватало еще впутывать ее в эту историю.
Я переоделась, накинула куртку (нащупала письмо и успокоилась), заперла квартиру, спустилась и села в машину. Объяснила, что мне нужно в морг, в какой именно – не знаю. Тогда водитель (опять со вздохом, мол, не перестаю удивляться причудам пассажиров) позвонил кому-то, кто, очевидно, знал что-то о моргах, спросил адрес Беатрисс, после чего кивнул головой, дескать, все ясно, спасибо, пока, и мы покатили по ночным московским улицам в неизвестном мне направлении.
Я не знаю, где был Марк и почему в нашей квартире на полу пятна свежей крови, но я ехала к Беатрисс…
На этот раз я точно знала, что не сплю, потому что так мерзко пахнуть может, наверное, только в морге. Я снова дала денег водителю и попросила его сопроводить меня на тот случай, если я грохнусь в обморок. Да и он поверит мне, что я не пьяная, не обколотая, что у меня действительно погибла подруга.
Дежурный эксперт с заспанной рожей, ужасно неприятный тип, получив из моих рук пятисотенную, ухмыльнулся.
– Берта Пожарова. Я ее подруга. Скоро уезжаю, боюсь, что не успею проститься… И вообще это моя самая близкая подруга… – заревела я в голос, забыв о том, где нахожусь и, главное, с кем. Вокруг были чужие мне люди и мертвецы, которых я, правда, не видела. Разве что запах…
Меня провели в просторный полутемный зал, мужик с неприятной улыбкой, в халате, включил свет, и я увидела совсем близко от себя лежащую на оцинкованном столе Беатрисс. Ее даже не прикрыли простыней, как показывают в фильмах.
– У вас стула не найдется? – попросила я жалобным голосом, словно намеревалась просидеть возле покойницы несколько часов.
Мне принесли. Я села и стала наблюдать за лицом моей мертвой подруги. Беатрисс, ты умерла и меня не слышишь. Все думают, что ты в морге, но я-то знаю, где ты и к кому стремишься. Из письма выходило, что ты задумала это много раньше. Почему ничего мне не сказала? Почему не пожаловалась, что не можешь спать по ночам, что вновь и вновь убиваешь Захара, хотя и любишь его больше всех на свете, что тебе лечиться надо, а ты вместо этого вышла замуж… И за кого? Господи, я же так и не познакомилась с твоим новым мужем. И когда только он успел в тебя влюбиться? Когда парковал свой автомобиль во дворе твоего дома? Это неудивительно. Он полюбил тебя с первого взгляда. И он сделал бы все, чтобы ты обрела душевный покой…
Мысли мои путались. Мне сказали, что пора… Ей холодно, заметила я вслух, выходя под руку с водителем. Хороший человек, этот водитель.
В машине я попросила его никому не рассказывать обо мне, о странной пассажирке, и дала ему еще денег. Он сказал – могила. Что, мол, никому ничего не скажет. Тоже мне, нашел слово… Очень кстати.
– Куда теперь? – спросил он в машине. И вдруг: – Какая у вас подружка красивая была. Как артистка. Она что же это, сама себя? Вы извините, если я спрашиваю…
– Да ничего… Да, сама себя. В прошлую ночь. Я дома была, с Марком, с женихом, понимаете? А водитель машины, вроде вас вот, пришел в милицию и сказал, что видел меня вместе с ней, дал мои приметы… Я говорю им, что дома была, что не могла быть одновременно и в постели с женихом, и с Беатрисс, но они не верят. Вот и прячусь. Теперь понятно?
