— Оружие принадлежит Краснову? — спросил Максимов.
— По номерам да.
— А по баллистической экспертизе? — полковник, Алексей и Михаил внимательно слушали эксперта.
— Я лично проводил отстрел этого пистолета и сегодня, и год назад, когда Сергей продлевал лицензию на оружие.
Максимов и Фомин переглянулись.
— Значит, убили точно из него? Ошибки быть не может?
— Исключено, — подтвердил Гудко. — Вот заключение. — Он положил перед полковником бумагу с печатью и своей росписью.
Николай Иванович недовольно покачал головой, постучал пальцами по столу, по бумаге, будто хотел смять ее и вышвырнуть вон.
Все сидели хмурые и ждали, что он скажет.
— Ну ладно, что по отпечаткам на пистолете?
Фадеев вынул из папки лист бумаги и положил перед полковником:
— Отпечатки четкие, принадлежат одному человеку — Краснову Сергею Сергеевичу, это несомненно, — Николай Иванович поморщился. — Однако, — добавил криминалист, — на курке нет отпечатка указательного пальца. Обычно он остается, немного смазанный, или хотя бы его следы. В данном случае нет вовсе. Курок будто протерт. Нет даже следов человеческого пота.
— О чем это говорит? — полковник насторожился.
— Есть вероятность, что стрелял другой человек, держа пистолет в тряпке. Есть способы стрельбы, когда и свои отпечатки пальцев на оружии не оставляешь, и чужие не затираешь. Кроме курка. На нем не останется никаких следов.
— Это такой случай? — Максимов и Фомин придвинулись к криминалисту.
— Трудно сказать, но факт остается фактом.
— Может, в резиновой перчатке стреляли? — поинтересовался Фомин.
— Нет. Тогда на пистолете остались бы микрочастицы талька. Им резиновые изделия посыпают. Хотя если ее тщательно промыть….
— Могли в кожаной перчатке стрелять и в тряпочной, — добавил баллистик.
— Могли, — подтвердил Михалыч. — И при всех этих способах на курке ничего не останется.
— Это для прокурора не важно. На остальных частях пистолета отпечатки пальцев и ладони Краснова, — констатировал полковник. — Этого хватит.
— Да, там завитки его.
— В доме еще есть его следы.
— Есть, — подтвердил Фадеев и взглянул на Фомина. Тот улыбнулся. — В спальне его пальчики. Мало, но есть. Нашли в туалете, в ванной комнате, на балконе. Также обнаружены микрочастицы его спермы в ворсе ковра в спальне Анны Фрейн. — Фадеев замолчал и с улыбкой взглянул на полковника. Тот поднял удивленный взгляд, посмотрел на Фомина и снова уставился на криминалиста.
— Как у Сереги семя-то для сличения взяли? — усмехнулся он.
— При обыске его квартиры изъяли его нижнее белье. На трусах и обнаружили семя. Экспертиза подтвердила: на покрывале кровати и ковре его капли.
— Брызгал он спермой, брызгал, — обрадованно произнес Алексей. — Не соврал Серега.
— Значит, Анна Фрейн врет, — добавил Максимов и взглянул на Долгова: — Ты ее вызвал на допрос?
Тот кивнул.
— А что сам за ней не поехал, я же тебе сказал.
— Плоховато себя чувствую, голова болит, — майор потрогал перебитый нос.
— Допрашивать ты будешь и постарайся взять у нее мазок, — полковник хитро прищурился и мельком взглянул на подчиненных. Все заулыбались, Алексей прыснул от смеха. Потом засмеялись и остальные. Долгов покачал головой и расстроился.
— По кримлабу все? — насупился шеф.
— Частицы вещества, взятые соскобом с пола в гараже, идентичны по химическому составу с кровью Германа Фрейна, — произнес Фадеев.
Алексей, не знавший о результате анализа, открыл рот от удивления.
— Кровь Германа Фрейна на полу в гараже? — переспросил Максимов.
— Именно, — подтвердил эксперт. — Причем только это пятно и только в щели. Остальной пол и стены вымыты стиральным порошком. Идеально чисто, даже пыли нет. Специально, что ли, скоблили?
— Мыли-мыли, а пятно пропустили, — заметил полковник.
— Да.
— Сергей мне сообщил, — добавил Алексей, — что в кабинете замок в двери не совпадает по высоте с планкой на косяке. И в подвале не совпадает. Краснов снял с петель дверь в гараже, оттащил в кабинет, повесил там, и замок идеально совпал с пластиной.
— Ты хочешь сказать, что Германа пристрелили в подвале, возле двери? Сработали неаккуратно — первая пуля пробила шею и застряла в доске…
— Пистолет держали неуверенно, в тряпке или в перчатке — боялись отпечатки Краснова стереть, — добавил баллистик.
— И только со второго раза попали точно, — продолжил шеф.
— Когда Герман корчился на полу и брызгал кровью из раны в шее, — добавил Алексей.
— А потом пришлось сменить двери и пол вымыть, — завершил Максимов.
— Про дверь мне Краснов сообщил, когда мы в машине ехали.
— Вот какие факты выясняются, — Максимов покачал головой. — Краснов сам решил себя из петли вытаскивать. Круто. Чувствую его хватку. Молодец.
— Это только догадки, — подлил ложку дегтя в бочку меда Долгов. — Сам Краснов мог кровью на пол капнуть, чтобы от себя подозрение отвести.
— А двери? — парировал Алексей.
— Он мог Германа в подвале пристрелить, а потом сам двери поменял.
— Тогда как камера засняла его изображение в кабинете?
Максимов отмахнулся от этой версии:
— Кстати, что по этой записи, она подлинная? — обратился он к компьютерщику Николаю Мисяеву. До этого момента тот в дискуссии участия не принимал. Ждал своей очереди.
— Поддельная ли запись или настоящая, определить чрезвычайно сложно, — начал Мисяев. — Она сделана на цифровой камере, и суд ее в качестве улики не примет. Хотя подсознательно, как факт, она над судьями довлеть будет.
— Как, в принципе, можно изготовить такую запись? — полковник встал и зашагал по кабинету. Он часто так делал, когда засиживался в кресле и ему хотелось размять косточки.
— Довольно просто — для тех, кто умеет. Нужно снять актеров, исполняющих сцену: один роется в кабинете в сейфе и играет Краснова, другой входит — он Герман. Первый выхватывает пистолет и стреляет. Второй падает. Пистолет и выстрел не настоящие, а как в кино. На голове у первого, того, кто будет Красновым, должен быть одет однотонный чулок яркого цвета. Голубой или желтый. Потом в компьютер вводят изображение лица Сергея Краснова. Для этого его надо где-то снять на камеру на синем, голубом или желтом фоне. В компьютере есть специальная программа, она накладывает одно изображение на другое. При кропотливой подгонке это изображение не отличить от настоящего и никакими методами не определить, что оно фальшивое.
