Ехидная подколка про мазок окончательно вывела его из равновесия, и Виктор на ватных ногах поплелся в кабинет.
Максимов уставился в окно и произнес то ли сам себе, то ли сотрудникам:
— Увидим, что получится.
Алексей хотел переспросить, что имел в виду шеф, но вспомнил, как несколькими часами ранее входил в комнату к обворожительной, как ему тогда казалось, Тане Сизовой. На фоне Анны ее прелести и красота меркли, будто их и не было вовсе.
Все познается в сравнении, и Алексей мысленно сравнивал этих двух абсолютно не похожих друг на друга девушек. Они были примерно одного возраста, одного роста и телосложения, одевались по моде, но одежда одной стоила копейки, а другой — тысячи долларов. Но не это главное и не в этом суть. Одеть в бриллианты можно и обезьяну, но она обезьяной и останется. Фомин пытался проанализировать, почему Анна так магически действует на людей, старался найти рациональное объяснение этому явлению, определить источник этого магнетизма. В чем он заключается: в ее красоте, в умении держать себя, в привычке наравне общаться с богатыми, властными людьми, управляющими судьбами миллионов, влияющими на жизнь целой страны? То, что этот дар — от природы, от бога, — Алексей не сомневался.
Он не мог понять, воздействует Анна на окружающих сознательно или это тайна и для нее самой. Ему вспомнились другие представительницы прекрасного пола, совершившие это чудо — покорившие красотой и сексуальностью весь мир. Марлен Дитрих, Бриджит Бордо, Мерилин Монро, Мадонна, Шарон Стоун… Одни красавицы уходят, и век их недолог, другие приходят им на смену. Так будет всегда. Как существует круговорот воды в природе, так имеет место и круговорот красоты в природе.
Фомин думал и смотрел через стекло. За ним Анна повернулась к вошедшему Долгову, вежливо кивнув на приветствие, а когда он предложил сесть — села. Расслабилась на стуле и грациозно положила одну руку на стол.
Максимов и Михаил подошли ближе к динамику, чтобы лучше слышать ее ответы, и, как показалось Алексею, затаили дыхание.
— Вы Анна Марковна Фрейн? — Виктор взял с собой на допрос папку, открыл ее и, чтобы скрыть смущение, глядел на листы с мелкой печатью. — Тысяча девятьсот семьдесят восьмого года рождения?
Анна кивнула.
— Что у вас с носом? — вдруг спросила она.
Долгов поднял на нее непонимающий взгляд и только сейчас сообразил, что нос у него перебит и немного опух.
— Это вас тот человек в кабинете ударил? Бедненький, — Анна изобразила на лице сожаление и уставилась на Долгова. Тот смутился и смущенно пояснил:
— В нашей работе такое часто бывает…
Анна с сочувствием кивнула и продолжала смотреть на майора.
— Я приношу вам свои соболезнования, — сказал Виктор. — Наша беседа — необходимая формальность, без которой не обойтись. Поэтому прошу понять меня правильно.
— Я понимаю, вы ищете убийцу моего мужа. Его еще не схватили?
Долгов поднял на девушку удивленный взгляд.
— Он подозреваемый, и убийцей его признает только суд. Наше дело собрать улики, проверить уже имеющиеся и передать дело в прокуратуру.
— Я не вникаю в подробности вашей профессии, — девушка достала носовой платок от Пако Рабана, смахнула что-то под глазами и положила его в миниатюрную сумочку.
— Еще раз прошу извинить, — повторился майор. — Мне хотелось бы узнать, были ли у вашего мужа враги?
— Я не лезла в его дела, а он со мной не советовался.
— Может быть, вы когда-нибудь слышали, что у него были конфликты с кем-то?
— Нет. Не знаю. Я думаю, если даже конфликты и были, он мне докладывать не стал бы. Я полюбила Геру за его независимость, умение решать колоссальной сложности и масштаба задачи. Я никогда не вмешивалась в его дела.
— У Германа Самуиловича были дети?
Анна подумала секунду и ответила:
— Нет. Мы хотели завести ребенка, но… — она снова достала платочек и смахнула навернувшуюся слезу.
Раздался писк телефона в ее сумочке, Анна вопросительно посмотрела на Долгова, а тот кивнул в знак согласия. Она достала миниатюрную трубку в золотом корпусе, покрытом узорами, и поднесла к уху.
— Да, — ответила она убитым голосом, выслушала звонившего и вздохнула: — Спасибо, большое спасибо, Михаил Александрович, похороны послезавтра на Ваганьковском. Через час я буду дома. Можно.
По ответам Максимов понял, что Анне Фрейн звонит премьер-министр России Михаил Александрович Тарасов. Поняли это и Долгов с Фоминым и Нечаевым.
— Он договорился с Анной о встрече. Приедет, принесет личные соболезнования, — почему-то шепотом сказал полковник. Алексей тяжело вздохнул и покачал головой.
— Влип Серега наглухо, и ничто его не спасет.
Максимов его точку зрения не разделял, но в чем-то был согласен.
Анна выключила телефон, положила на стол как напоминание, что задерживать ее долго нельзя. Долгов понял это и постарался сократить беседу до минимума.
— Я вас долго не задержу, — сориентировался он. — Как вы думаете, почему убили вашего мужа?
— Не знаю. Он был хорошим человеком, чутким, отзывчивым, людям делал только добро.
— У него есть родственники?
— Да, сестра, но мы не общались, и где она живет, я не знаю. Гера ей звонил, они встречались…
— Скажите, — Долгов достал телефонную книжку Германа, изъятую в ходе следствия, по которой Максимов проверял память Анны. — Это рабочие телефоны Германа, его адвоката, замов?
— Да. Все его деловые связи в этой книжке. В компьютере его интернетовский сайт, на нем тоже что-то есть. Но я вам говорю еще раз, я его деловых партнеров не знаю. Мы бывали вместе на приемах, он меня знакомил с людьми, но я знаю только имена, фамилии и не более. Кто они — для меня загадка. Меня интересует кино, живопись, театр, мода, от бизнеса мне скучно.
— Понятно, — Долгов захлопнул книжку и откинулся на стуле.
— Скажите, — Анна в упор взглянула на Виктора. — Этот человек в наручниках, утверждавший, что я его наняла, он правда убийца?
— Мы выясняем это. Улики против него, но следствие покажет.
В комнате для наблюдения Максимов приник к стеклу и внимательно следил за выражением лица Анны. Пытался понять, врет она или нет. Скрывает что-то или нет. Но девушка вела себя естественно, казалось, говорила правду, хотя провокационных вопросов, выводящих человека из равновесия, Долгов не задавал. И зря.
— Хорошо, — заключил он. — Еще раз приношу вам свои соболезнования. Вы свободны. Вот ваш пропуск.
Долгов встал, поднялась и Анна, а Максимов в соседней комнате покачал головой.
— Надо спросить, как она объяснит, что у нее в спальне на ковре и покрывале сперма Краснова!
