«Нельзя лезть сломя голову в неизвестный дом. Может, там взвод солдат. Вот и попал впросак — получил по затылку, и как выбираться из этого положения, не знаю».
Наконец спина отошла, и сыщик решил действовать. Он привстал, потянулся ногой к куче хлама, зацепил носком ботинка моток алюминиевой проволоки и попытался притянуть к себе. С первого раза не получилось, а вот со второго…
Когда спасительная проволока была у него, Сергей взял валявшуюся рядом ножку от разломанного стула и пару раз сильно ударил по кончику проволоки. Он сплющился и согнулся. Вставив самодельную отмычку в замок наручников, он без труда его открыл. Вынул руку, встал, размял продрогшее тело, сделал несколько махов и боксерских ударов по воздуху.
Покопавшись в мусоре, нашел обломок старой водопроводной трубы. Ничего, сойдет вместо оружия.
С трубой в руке Сергей осторожно двинулся в глубь подвала. Вдруг он услышал скрип открываемой двери, насторожился, вернулся к батарее, сел на пол у стены и вставил руку в наручник. Браслет защелкивать не стал, а сместил его вбок и задвинул рядом с замком. В любой момент сыщик мог скинуть кольцо и освободить руку. Трубу положил за спину — на всякий случай.
«Хотели бы убить — убили. Значит, я им для чего-то нужен», — подумал он и стал ждать.
Шаги приближались, и Краснов понял, что идут несколько человек. Он решил действовать осмотрительно и не спешить. Вскоре из темноты вышел Петровский, за ним Анна и следом ресторанная стриптизерша. Она была в неизменном лайкровом черном комбинезоне, режиссер в старых джинсах и темной футболке, а вот Анна разоделась как на парад. На ней красовался белый блестящий пиджак, короткая белая юбка из той же ткани, а под пиджаком — короткая, до пупка, узкая белая футболочка. Груди выпирали под ней великолепными буграми. Ясно, что о трауре она и не вспоминает, хотя Герман Фрейн похоронен еще не был.
Все трое встали перед горе-сыщиком и презрительно взглянули на него. Пленник немного изменил положение, поправил свободной рукой пряжку на поясе и с опаской взглянул на вошедших. Их появление не предвещало ничего хорошего.
Анна заняла позицию в центре, уперла руки в бока и бросила:
— Попался, голубок, в собственный капкан. Думаешь, ты нас выследил? Нет — мы тебя. Ольга за тобой двое суток ездила. С того самого дня, когда ты вернулся в мой дом и взял в заложники одного из ментов. От муровцев ты уехал, а от ее маленькой беленькой машинки — нет. И Владик ей помогал. Он специально влез в твой офис в тот момент, когда ты там видеокамеру забирал, и затеял с тобой драку. Продемонстрировал свои наколки, и ты как опытный сыщик его по ним вычислил. Ты начал за ним следить, и он привел тебя сюда, в этот дом. Он его снял специально для того, чтобы тебя грохнуть. Теперь мы тебя убьем, а тело в лесу закопаем. Краснова Сергея Сергеевича объявят во всероссийский розыск, но никто его никогда не найдет. Здорово придумано? Убийство Германа свалят на тебя, а я останусь чиста, как ландыш весной, — Анна улыбнулась, показав белоснежные ровные зубы. — Кончай его, — приказала она Петровскому.
Тот вынул из-за пояса пистолет Сергея и передернул затвор.
— Зачем ты убила Германа? — спросил сыщик.
— Старый хрыч решил со мной развестись и лишить наследства. А я хочу быть богатой, очень богатой, жить как хочу и делать что хочу, любить кого хочу, и чтобы никто мне в этом не мешал. А он вздумал ревновать, импотент чертов, поэтому пришлось его ликвидировать, пока наследство оформлено на мое имя. Здорово получилось, правда? — Анна гордо усмехнулась.
— Правда, правда, лихо ты меня подставила, — угрюмо пробубнил Краснов.
— Я все сама придумала — тебя наняла и Германа убрала, а Владик с Ольгой помогли мне осуществить план.
— Я догадался, что он у меня ключи вынул, когда мы трахались. Съездил в мой офис, привез пистолет и пристрелил Германа. Потом подбросил ствол в багажник моей машины, а ключи — в карман брюк.
— Правильно, только в одном ты ошибся. Германа я сама пристрелила из твоего пистолета. Собственноручно. Мы его держали несколько дней в подвале моего дома, прикованного наручником к трубе, а потом поставили к двери и шлепнули. И тебя шлепнем. Давай! — Анна кивнула режиссеру.
Петровский сделал шаг вперед, поднял пистолет и направил на пленника.
— Стой, стой, я хочу сказать! — выпалил он.
Сергей мог бы вскочить и кинуться на него с трубой наперевес, но тот был слишком далеко и успел бы выстрелить. Умирать не входило в планы Краснова, и он решил схитрить:
— Я записал твое признание на видеокамеру, она в пряжке моего ремня, а магнитофон спрятан в кустах. Теперь вам всем крышка, и не важно, убьете вы меня или нет. Запись будет в МУРе, и вас арестуют, осудят, и наследства ты, Аня, не увидишь.
— Что? — удивилась красавица. — Что ты несешь, урод? Проверь, — она кивнула Петровскому, и тот подошел к Сергею. Нагнулся, отстегнул ремень и выдернул его из брюк. Повернув пряжку, приподнял крышку и увидел глазок мини-камеры и плату передающего устройства.
— Вот сукин сын, — хмыкнул Расписной. — По две камеры с собой носит.
— Есть? — удивилась Анна.
— Да, мини-камера, но магнитофон не здесь. Он где-то недалеко. Радиус действия передатчика не более двухсот метров.
— Наверное, в его «мерине», — добавила Ольга. — Когда он вышел из машины, то сразу направился к дому и ничего в кустах не прятал.
И она оказалась права. На всякий случай, до слежки за Петровским, Краснов установил камеру в пряжке ремня, а принимающее устройство и магнитофон — в салоне «Мерседеса». Признание Анны было записано на пленку, и запись эта была его спасением. Преступники могли свободно открыть иномарку и забрать ее, но не это сейчас заботило Сергея. Его жизнь висела на волоске, и надо было в первую очередь спасать себя.
Петровский рассматривал камеру и опустил пистолет. Он отвел взгляд от Сергея, и тот воспользовался его оплошностью. Вынул руку из наручника, схватил трубу, вскочил и бросился на режиссера. Анна и Ольга завопили в ужасе, как свиньи недорезанные. Петровский вскинул пистолет, но Краснов саданул трубой ему по кисти. Оружие выпало и улетело в кучу хлама. Второй удар сыщик нанес по шее, но режиссер увернулся, и труба рубанула по наколке на предплечье. Дракон и красавица мигом распухли, посинели и слились в большое кровавое пятно.
Ольга повернулась и кинулась к выходу. На бегу она задела старый ящик, наваленные в нем пустые бутылки раскатились, а некоторые разбились. Стриптизерша добежала до лестницы и ринулась наверх.
Сергей врезал режиссеру по темечку, труба согнулась, из раны хлынула кровь, но противник успел схватить его за рубаху. Мужчины рухнули на пол и покатились по проходу.
Анна кинулась к лежащему под стулом ремню Сергея, схватила его и убежала прочь. Краснов оседлал режиссера, врезал ему кулаком по лицу, и тот отключился. Недолго думая, сыщик схватил убегающую Анну за ногу, и девица шмякнулась на пол. Она тотчас вырвала ногу, но потеряла туфлю и устремилась к лестнице. На бегу Анна наступила босой ступней на бутылочную стекляшку и сильно разрезала подошву.
