«Может, она уехала? — подумал Краснов. — Хотя скорее всего спит без задних ног. Притомилась, бедная».
Через полчаса Сергей начал нервничать. Достал из кармана мобильный телефон, визитную карточку и набрал номер. В трубке послышался щелчок, и приятный бодрый голос ответил:
— Алло!
— Здравствуйте. Можно пригласить Анну?
— Доброе утро, это я.
— Вас беспокоит Сергей Краснов — частный сыщик. Позавчера мы встречались в офисе и вы наняли меня. — Сергей сделал паузу, чтобы дать ей сориентироваться, но ответ его ошеломил.
— Я ни с кем позавчера не встречалась и никого не нанимала.
— Как, — возразил сыщик, — вы просили меня следить за вами и снимать все ваши действия на видеокамеру! Я так и делал. Мы договорились, и… я привез вам кассеты. Можете их посмотреть.
— Повторяю, я никого не нанимала. Мне незачем следить за самой собой. — Анна повесила трубку.
— Вот те раз, — обескураженный Сергей развел руками. — Она точно забыла, что была у меня. — Он снова набрал номер и услышал приятный голос.
— Да.
— Извините, это опять Краснов. Вы, наверное, забыли, и я вам могу напомнить.
— Ничего я не забыла, вы мне только что звонили, — усмехнулась она.
— Через час я привезу вам доказательства того, что вы были в офисе и наняли меня. Прошу вас, никуда не уходите.
— Ну ладно, попробуйте, — снисходительно согласилась красавица.
— Черт подери эту стерву! — выругался Краснов. Завел мотор, нажал на педаль газа, и машина рванулась с места. Сергей лихо, с заносом развернулся на узкой улице и помчался к Рублевке. — Зарекался не связываться с больными людьми. Не искать доказательств того, что они лунатики, шизофреники, идиоты, дебилы и просто долбанутые, — рассерженно бубнил он себе под нос. — Это дело медиков. А тут красотка ногу на ногу закинула, юбочку подняла, глазиком мигнула, и я без контракта начал действовать. — Он нажал на газ, и машина понеслась по шоссе.
Вскоре Сергей подкатил к своему офису, выскочил из автомобиля, схватил сумку с аппаратурой, включил сигнализацию и ринулся к подъезду.
Железная дверь с грохотом распахнулась, и сыщик как вихрь ворвался в приемную. Таня вздрогнула, отбросила женский журнал, вскочила и удивленно уставилась на шефа.
— Привет, — рявкнул он и проскочил в кабинет.
— Привет, Сережа. Ты что, убегаешь от кого-то?
— Нет. Помнишь, позавчера богатенькая клиентка приходила, выгодное дело предложила — ее «топтать»? — он положил сумку на стол. — Так она все забыла.
— Ни фига себе! — удивилась девушка. — Как это?
— Амнезия — потеря памяти. Я ее снимал весь день и всю ночь.
Он подошел к шкафу, отодвинул книги и начал тыкать пальцем в кнопки установленного за ними сейфа. Замок щелкнул, Краснов открыл дверцу, засунул руки внутрь и достал пистолет Макарова, бумаги и пачку долларов. Тех самых, что авансировала ему клиентка. Покопавшись еще, извлек небольшую бронзовую статуэтку в виде девушки с вознесенными к небу руками. Оружие и все остальное положил на место и пошел к креслам. Таня наблюдала за его действиями с заметной тревогой.
Сыщик вставил скрещенные руки статуэтки в отверстие висящего на стене эстампа, повернул, и дверца тайника открылась. В нише, за эстампом, была установлена видеокамера. Сергей ее вынул и понес к столу.
Он снимал всех приходящих в офис клиентов, снимал тайно для них и для подстраховки, как в случае с Анной Фрейн.
Краснов вынул из камеры кассету, вставил в магнитофон на тумбочке и включил перемотку. Голубой экран телевизора засветился, и Сергей сел в кресло.
— Кто-нибудь звонил? — уже спокойно спросил он Таню.
— Какой-то Алексей Фомин. Просил позвонить. Сказал, что ты его телефон знаешь.
— Понятно. Еще кто?
— Твоя бывшая жена и какая-то Вера. Обе слезно умоляли напомнить тебе о своем существовании.
— Ну, «быже» ясно зачем звонит — деньги нужны.
— Кто? — переспросила секретарша.
— «Быже» — бывшая жена.
Услышав смысл сокращения, Таня рассмеялась.
— А Веру ты отшей, у меня с ней все.
Секретарша надула губки и уставилась в окно:
— Сам со своими любовницами разбирайся. Больно надо.
Таня была влюблена в Сергея по уши и ревновала к каждой юбке, даже к Анне Фрейн. Она видела в них соперниц, хотя шеф повода к ревности не давал и держал в тайне от впечатлительной девушки подробности своих мимолетных любовных романов.
— Танечка, — Сергей повернулся к ней, обнял за талию, привлек и усадил на колено. — Я задолбанный работой мужик, сегодня всю ночь не спал, и мне не до бабс. Ты, пожалуйста, Вере скажи, что я уехал в командировку, надолго, на всю жизнь, и что звонить бесполезно.
Таня прищурила глаз, обняла его могучую шею, прижалась к груди, положила голову на плечо и промурлыкала:
— Сегодня четверг, а деньги уже кончились. Может, выдашь гонорар на день раньше?
— Какие проблемы, — улыбнулся Сергей, ссадил ее с колен, встал, извлек из сейфа пачку денег и выдал секретарше одну стодолларовую купюру.
— Спасибо, — улыбнулась Таня. — И секс.
— Ну это уже шантаж. Хотя… — Он выдернул из пачки еще одну сотку и передал Тане. — Премия за добросовестный труд.
Девушка благодарно взглянула на шефа, с радостью взяла зеленую, сложила с первой и засунула в нагрудный карман рубахи.
— Хороший заказ?
— Очень.
Краснов платил Тане сто долларов в неделю и премиальные, когда подворачивался дорогой клиент. Анна обещала деньги, и Сергей решил порадовать секретаршу прибавкой.
— А секс? — настойчиво произнесла она.
— Больше ни слова! И денег больше не дам, и секса не будет, — замахал руками он.
— Ну немножечко…
Сергей не прочь был расслабиться, но его мыслями и сердцем завладела страстная и пленительная Анна Фрейн. Наблюдая за ее любовными игрищами с незнакомцем, сыщик воспылал желанием к юной похотливой развратнице. Во время беспокойной ночевки в машине, во сне, он видел ее у себя в объятиях, ощущал жар ее тела, запах плоти, вкус ее алчного языка. Он мысленно занимался с ней любовью долгие часы напролет. Чуть не кончил.
Таня была красивой, милой, сексапильной, но в сравнении с загадочной и манящей Анной проигрывала на все сто. Сергею так казалось. Из двух женщин в глазах мужчины побеждает та, что поражает наповал шармом и загадочностью. Но главное — неприступность. Если мужчине дать понять, что до прекрасного тела ему не суждено дотронуться, он воспылает страстной безответной любовью. И будет счастлив. Если, конечно, не остынет и не уйдет прочь.
