И вот официантки подкатили к мужчинам столик на колесиках, который был уставлен заказанными холодными закусками и бутылками с водкой и вином. Девушки начали выставлять их на стол, чем очень обрадовали проголодавшихся милиционеров.
При походе в хороший, дорогой ресторан особое значение имеет магическая атмосфера ожидания, предвкушение сытного вкусного ужина. Без него вечер похож на обыкновенный, быстрый и не очень питательный обед в столовой, в середине рабочего дня. В ресторан люди ходят пообщаться, вкусно поесть, выпить и отдохнуть, но кое-кто и подраться. Но главным является погружение в магическую атмосферу ресторанной церемонии с голодным ожиданием, с обильным и чинным подношением блюд, со строго поочередным, постепенным насыщением ими и, естественно, с алкогольным опьянением. Это ни с чем не сравнимое действо с древности вошло в обиход элиты русского народа, полюбилось ему и теперь его не заменить ничем.
Красотка с хлопком откупорила холодное, только из серебряного ведра со льдом, шампанское и разлила по звенящим от прикосновения горла бутылки бокалам. Оно вспенилось на воздухе, поднялось белой шапкой, дошло до края, но остановилось, замерло и со сладостным шипом постепенно осело.
Пена шампанского похожа на морскую пену и по цвету, и по звуку, только вкусы у них разные, как и разные предназначения. Хотя обе приносят людям радость.
Сергей взял нож, подхватил кончиком масляный шарик с розетки и опустил на кусочек белого хлеба. Размазал по нему, постелил сверху толстый слой темно-серой, с желтоватым блеском белужьей икры, самого высшего качества, и поднял бокал:
— Ну, за что пьем?
Друзья на мгновение замерли, соображая, чему же посвятить первый тост.
— За здоровье близких! — предложил Николай Иванович и был поддержан остальными.
Все выпили прекрасное французское шампанское и закусили исконно-русской вкуснейшей икоркой. Второй тост был тоже за здоровье и для него пришлось полностью осушить бутылку. Теперь настало время приятной, ни с чем не сравнимой пьяной беседы. Причем замечено: если один из собеседников пьян, а другой трезв, то душевного с матом и изливанием души разговора не получится. Это точно! Но если пьяны все — то все пройдет на ура и этот вечер будут долго помнить все его участники.
— Так над чем ты сейчас трудишься? — спросил Николай Иванович.
— Друг у моего клиента пропал, талантливый архитектор. Был да сплыл, черт его дери. Теперь надо искать, рыскать по лесу, опрашивать людей, говорить с женой и сотрудниками. Словом, шнырять. Но я уверен, если человек пропал, то…
— Где он пропал, здесь, в Москве? — поинтересовался Максимов.
— Да в Рублеве, в лесах. Поехал ночью на джипе и не вернулся.
— Может, его наш маньяк к рукам прибрал, — высказался Алексей.
— Кто его знает, может, и он, а может, и автограбители. Машина, ты говоришь, была дорогая? — Полковник налил себе в бокал персикового сока и отпил немного.
— Джип, как его там обзывали, — не смог сразу вспомнить Краснов. — Дорогая иномарка, штук под семьдесят. Я думаю, его грохнули, а тачку отправили в переделку. Сколько таких дел нераскрытыми лежит.
— Да, — кивнул Максимов. — Ты завтра мне звякни, я тебя сведу с начальником отдела по угонам, он тебе поможет ее найти.
— С Андрюхой Колобовым? — уточнил Фомин.
— С ним.
— Отличный парень, дело знает, — подтвердил Леха.
— Я его знаю? — Краснов пьяно взглянул на полковника.
— Нет, — отмахнулся тот. — Он позже тебя пришел, с периферии его перевели, но он толковый. Молодой, но толковый. Он кое-кого из их кругов знает, поэтому тачки находит на раз два.
— С мафией связан, что ли? — уточнил сыщик.
— Нет. Говорит, у него своя агентурная сеть. Но я не очень верю. Наверно, кто-то из них ему чужих закладывает, а свои работают под его крышей. Так обычно делается. Но это не мой департамент, поэтому я не вмешиваюсь. — Полковник нахмурился и отвернулся. — Мне плевать.
Краснов понял, что Николаю Ивановичу не нравится, что молодой начальник отдела пользуется информацией некоторых криминальных воротил. Он знал, что такая связь всегда бывает с обоюдными услугами и дурно пахнет. Но Колобов был компанейским парнем и быстро располагал к себе людей. Поэтому полковник решил свести с ним Краснова — для его же пользы.
— Спасибо, Николай Иванович, завтра обязательно позвоню, — пообещал сыщик.
— Товарищ полковник, — вдруг насмешливо официально спросил Фомин, — как насчет нашего разговора, по поводу посвящения… — Алексей замялся и кивнул на Сергея. Максимов сначала не понял, о чем идет речь, а потом догадался. Капитан предложил подключить Краснова к расследованию дела о маньяке.
Он недовольно поморщился, а потом отхлебнул сок и махнул рукой:
— Валяй. Какого черта мы ему всегда помогаем, пусть и он подумает, голову поломает, что да как. Одна голова — хорошо, а много — лучше.
— О чем это вы, я не пойму? — Сергей прислушивался к нетрезвому разговору друзей, но не мог в толк взять его суть.
— Ты знаешь, что у нас в городе орудует маньяк? — начал Фомин.
— Как не знать.
— Мы никак не можем его сцапать, так вот, помоги нам в этом.
— Как же я вам его найду? У меня…
— Э, нет, ты не отказывайся, — перебил капитан. — Ты соглашайся. Нам твои логические размышления нужны, а не кулаки и мышцы.
— Значит, головой предлагаете поработать? Я это люблю, но только для аналитической деятельности нужна информация.
— Мы тебе ее предоставим, всю без утайки, — добавил Максимов. — И даже на ставку можем поставить, как консультанта. Но только ставка эта раза в два меньше цены вот этого салатика. — Он указал на полупустое блюдечко из-под вкуснейшего крабового салата с маслинами, всякой зеленью, специями и нежным оливковым майонезом.
— Нет, давайте без ставок, — мотнул головой Краснов. — А то сначала ставки, потом дело, и не заметишь, как в отделе окажешься, под вашим руководством, Николай Иваныч.
— А чем тебе мой отдел не нравится? — Максимов выпятил грудь и шутя сжал кулаки.
— Отдел мне нравится, вы тоже, а вот МУР — нет.
— Ну и что, нам он тоже не нрав… — начал Фомин.
— Леша, — строго произнес полковник, и тот осекся. Максимов быстро поднес палец к губам и серьезно посмотрел на капитана. Тот понимающе кивнул. В ресторане могла стоять подслушивающая аппаратура, но Краснов этого не знал наверняка.
— Ну как, ты согласен, поможешь? — продолжил Алексей после паузы.
— Рассказывайте, — выразил готовность сыщик.
Ни Максимов, ни Фомин, тем более Краснов, не боялись говорить за столом о делах. Даже если бы и подслушивали. Но некоторые вещи произносить было воспрещено. Максимов не хотел, чтобы его сотрудник плохо отзывался об организации, в которой служил. Критика сейчас, как и в былые времена, направлена только вниз, но не вверх.
