Вот он снимает рубашку, брюки. И делает это как заправский стриптизер с большим стажем. Алене нравилось наблюдать, как он раздевается. И тело у него красивое. А ведь ему уже сорок и, как говорится, сам бог велел обзавестись отвислым животиком.
Он разделся и обернулся к ней. Алена уже была готова откинуть одеяло.
– Иди ко мне, – почти шепотом позвала она его.
И вдруг – звонок в дверь.
Кажется, она вздрогнула. Тихонько пропищала:
– Давай не будем открывать. Пошли все к черту.
Николай стоял возле кровати, раздумывая над ее предложением. Потом надел трусы и брюки.
– Подожди. Я сейчас. Вдруг это хозяева вернулись, – сказал и пошлепал босиком в прихожую.
Настроение у Алены сразу испортилось. Если хозяева, ни о каком сексе не может быть и речи.
А Николай даже не спросил, кто звонит. Отпер замок, открыл дверь и тут же тихонько вздохнул. Обернулся и с тоской посмотрел на висевший на ручке кухонной двери пакет.
«Пистолет! Какой же я осел! Если менты будут шмонать, найдут его. А шмонать они будут, не зря же притопали всей оравой», – подумал он, стараясь держаться как можно спокойней.
– Гражданин Комков? – задал майор Рябцев обычный в таких случаях вопрос, поражаясь сходству фоторобота с оригиналом. Молодец водитель Максименко. И бизнесмен Ракитин добавил в фоторобот недостающие черты.
Правую руку майор Рябцев держал в кармане, где лежал взведенный «макаров». И Комкову лучше не рыпаться. Хотя Николай и не собирался ничего предпринимать.
Он позволил себе улыбнуться, что особенно не понравилось операм и их начальнику. Его пришли брать, а он стоит, лыбится.
– Мне все понятно, – без лишних вопросов проговорил Николай и решил напомнить про официальную бумагу с прокурорской подписью, на которую не худо бы взглянуть.
Рябцев улыбнулся, отметив, что приятно иметь дело с человеком, разбирающимся в милицейских тонкостях.
– Не суетись зря, Комков. Будет тебе бумага. Какая хочешь. Не сомневайся. Я начальник уголовного розыска, майор Рябцев. У нас к тебе, Комков, имеется обстоятельный разговор.
И опять Николай украдкой взглянул на пакет, потом покосился на комнату, где на кровати его поджидала Алена.
Нехорошо получилось. Впутал девушку в неприятную историю с пистолетом. Найдут оружие, потянул ее в свидетели. Выпроводить бы ее, да разве эти псы позволят.
Отодвинувшись в сторону, чтобы менты могли зайти, он почувствовал нестерпимое желание закурить, сунул руку в карман брюк, где лежали сигареты, но сейчас же двое здоровяков навалились на него.
Капитан Василенко сунул руку к Николаю в карман, достал пачку сигарет и зажигалку. С досады плюнул.
– А-а, мать твою! Думали, за пушкой полез, – сказал он.
– Какая пушка, ребята? Откуда? И вообще, что все это значит? – Теперь Николай видел: менты настроены решительно. И этот майор Рябцев коршуном смотрит.
Николая оттолкнули к двери. Все тот же Василенко постарался.
– Ты не стой здесь. Давай, топай в комнату. А возле двери постоит старший лейтенант.
Николай подчинился.
Он вошел в комнату первым, опера – за ним. Уставились на Алену, словно полуобнаженная девушка, лежащая на постели, была для них в диковину.
Алена только хлопала на них глазами, не понимая, что вообще происходит. Поначалу от растерянности она даже забыла прикрыться одеялом, и опера молча таращились на ее голые груди. И тогда майор Рябцев напомнил:
– Девушка, вы бы прикрылись.
Алена покраснела и резким движением натянула одеяло до самого подбородка.
Николай сидел в кресле, наклонив голову, но Алена видела: время от времени он бросал обеспокоенный взгляд на кухонную дверь, на пакет. А потом опять долго смотрел в пол, словно смирившись со всем, что происходило. «Хоть бы сказал что-то этим наглецам», – подумала Алена и посмотрела на майора Рябцева. Тот по-хозяйски прошел по комнате, взял стул, поднес его к столу, где стояла пепельница, закурил и с ехидной улыбкой сказал:
– Для начала, девушка, я хотел бы узнать, кто вы? И что здесь делаете? – Майор взял со стула, на котором висела одежда Алены, дамскую сумочку.
– Ваша?
Отпираться было бессмысленно. И Алена призналась:
– Да, моя.
Майор открыл сумочку, осмотрел содержимое. А Алена была готова вцепиться в его наглую рожу.
– Что вы делаете? По какому праву? Совсем совесть потеряли! Может, еще в белье моем будете копаться?
Майор спокойно сказал:
– Мы, милая девушка, производим досмотр. Заметьте: не обыск, а всего лишь – досмотр…
Алена хмыкнула, стараясь показать пренебрежение к милиционеру. Разница не велика между обыском и досмотром.
Майор достал ее паспорт, открыл его и прочитал:
– «Ракитина Алена Алексеевна». Прекрасно. То-то будет радость для папаши. – Он обернулся и внимательно посмотрел на Николая. А тот обалдело пялился на Алену. «Вот почему она так похожа на Ольгу. Она – ее дочь. Дочь Лешки Ракитина. Ну я и попал. Как же я сразу-то не врубился». Николай опустил голову. В более глупую ситуацию он не попадал ни разу в жизни. И почему-то опять вспомнил о пистолете. «Надо попытаться выбросить его. Резко встать, прыгнуть, схватить пакет и бросить его в окно. Конечно, разобьется стекло. Но черт с ним. Зато этим псам будет труднее доказать, что пушка была у меня».
Он резко встал, но тут же к нему подскочили Захаров и Василенко. А Рябцев, побагровев лицом, рявкнул:
– Сидеть! Больно прыткий. Василенко, надень на него браслеты. Он, кажется, заскучал по ним.
Здоровенный капитан вынул из кармана наручники и защелкнул их на запястьях Николая.
«Ну, теперь – все. Хана», – обреченно подумал Николай, проклиная себя за беспечность. Так влипнуть мог только последний дурак. Пара годков теперь обеспечена за хранение оружия. И будет вре-мя подумать о своей непростительной глупости. Он спросил у Рябцева:
– Гражданин начальник, может, вы, наконец, объясните, что все это значит? Врываетесь… наручники на меня надели. – Он посмотрел на Алену. Бледное лицо девушки выражало сочувствие, переживание, страх.
А майор Рябцев расселся на стуле, положив ногу на ногу, и потягивал сигарету. Со стороны могло показаться, что заявился он сюда для непринужденной беседы.
– Вы требуете объяснений? – дружелюбно поинтересовался майор.
– Да уж хотелось бы знать, в чем меня пытаются обвинить. А то, знаете ли, как-то неловко: я с девушкой…
– Ну, с девушкой потом разберемся, – пообещал майор. Он уже стал догадываться, что предположение участкового инспектора Расщупкина неверное; никакая она не жертва, а помощница или любовница. На роль любовницы эта красотка больше подходила. Хотя как знать, степень их взаимоотношений еще предстоит выяснить. Но хохма вышла с девицей еще та. Ее папаша с пеной у рта пытался обвинить Комкова в смерти своей любовницы, опасаясь и за свою драгоценную жизнь, а предполагаемый убийца трахает его дочуру.
