– Куда ты денешься? Спущу собаку. Она быстро тебя тут отыщет. Потом пеняй на себя, – с ехидством проговорил горбоносый и вошел в комнату. Дверь оказалась неплотно закрытой, и Наташа услышала голоса. Один был незнакомый, старческий, с хрипотцой. Другой – голос горбоносого.
– Я привез ее, – проговорил горбоносый. – Только…
– Что еще? – спросил другой голос.
– Только Мордвин…
– Что Мордвин?
– Мент застрелил его. Это все из-за нее. Пришлось его бросить там.
– Да ты что? – возмутился старческий голос. – Как ты мог?
– А что мне было делать? У него полбашки нету. Кровища хлещет. Лицо все изуродовано, – спешил оправдаться горбоносый.
«Так тебе и надо», – думала Наташа, вспоминая тот ужас, который пережила сегодня.
– А со стариком что? – спросил старческий голос.
– За ним надо ехать. Девушку мы перехватили на шоссе. С ней был мент, капитан. Его мы того…
– Ладно, – грозно прозвучал скрипучий, хриплый голос. – Поезжай и привези сюда старика. Но живого. Убьешь его потом…
«Боже мой! – изумилась Наташа. – Ведь это они говорят про деда!» Только она приблизилась, чтобы лучше расслышать весь разговор, как дверь открылась и горбоносый вышел в коридор. Вид у него был унылый.
– Зайди в комнату, – сказал он ей. И, увидев, что она все еще стоит в нерешительности, добавил: – Иди, не бойся. Здесь тебя никто не обидит.
Наташа едва сдержалась, чтобы не нагрубить ему. «Отлично сказал – не обидят! Привезли силком – и это у них считается не обида! Ну, ладно!» Девушка решительно открыла дверь и перешагнула через порог.
Комната была освещена двумя подсвечниками, стоящими на столе, возле которого в кресле сидел старик. Едва взглянув на него, Наташа чуть не вскрикнула. Лицо его было в жутких шрамах, а на голове ни единого волоска. Бровей тоже не было, а сквозь слипшиеся веки проглядывались белки глаз. Так и казалось, что он натянул на лицо маску, чтобы напугать ее. Но это была не маска. Это было его лицо.
«Какой ужасный старик», – подумала Наташа, боясь даже пошевелиться. Она покосилась на окно. Оно было плотно зашторено.
– Я не люблю света, – заговорил старик. Он медленно поднялся с кресла, подошел к ней близко, заглядывая в лицо.
– Как тебя зовут? – спросил он, возвращаясь в свое кресло.
– Наташа, – ответила девушка, дрожа от страха.
Словно догадавшись об этом, старик сказал:
– Садись, Наташа.
Она без сил упала на один из стульев.
– Наташа, – грустно повторил старик, – а я тебя назвал Надей. Надеждой.
Наташа чуть не подпрыгнула от услышанного. «Кто назвал? Он что, ненормальный?»
– Кто назвал? – произнесла она вслух.
Что-то наподобие улыбки появилось на лице старика, но оно не сделалось от этого привлекательней.
– Постарайся выслушать меня спокойно. Уверен, ты не знаешь, кто твои настоящие родители.
– Что? – На этот раз Наташа не удержалась, привстала со стула. «Что он несет? Мои родители?»
– Сядь! – властно сказал старик.
Наташа послушно села. Да за кого он ее принимает? Она что, дурочка? Не знать родителей!
– Я – твой отец. – Старик поднял худую морщинистую руку, обтянутую белой, почти прозрачной кожей.
Наташа раскрыла рот, но произнести ничего не могла, смотрела растерянно. Мысли в голове путались. «Это чудовище – мой отец?»
– Да. Я. И не удивляйся. От тебя скрывали правду.
– Но я… – попыталась возразить Наташа, но старик не дал ей продолжить:
– Послушай меня. Когда тебе было год с небольшим, твоя мать, моя жена, отдала тебя в детский дом. Но там ты пробыла недолго. Совсем недолго. В это время у другой женщины родился мертвый ребенок. Роды были тяжелыми, и врачи что-то там сделали не так, но после них она уже больше не могла рожать детей, и вот тогда, убитая горем, она решила взять ребенка из детского дома. Выбор пал на тебя. Тебе дали другое имя и записали на другую фамилию. Ты стала Заглодина Наталья. Но настоящее твое имя – Надя. Надежда Наизова.
Наташа не хотела верить услышанному, но возражать было бесполезно. «А что, если он говорит правду?»
– Поверь мне. Это так. Твой всесильный дед, полковник Тютин, постарался внести путаницу в документы. Он не хотел, чтобы кто-нибудь когда-нибудь узнал, чья ты дочь. Понимаешь?
Наташа ничего не понимала. Чего угодно могла ожидать, но только не этого. Она – дочь бандита, но воспитывалась в семье полковника милиции. «А может, он сумасшедший?» – подумала она. Оставалось только терпеть и ждать, что же еще выкинет этот странный старик. А он продолжил:
– Тютин только все запутал…
– Мой дедушка – хороший человек. Его все уважают, – осмелилась сказать Наташа.
Страшное лицо старика перекосилось, он заскрипел зубами, едва сдерживая свою нечеловеческою злобу.
– Хороший? Этот хороший человек упрятал меня за решетку…
– А ты?.. Ты убил моих родителей…
– Они тебе не родители! – закричал старик. Голос его сорвался, и он разразился надрывным кашлем.
Тут же, на столе, стояла стеклянная баночка с таблетками. Старик быстро достал одну, проглотил, запив водой из хрустального стакана.
– Они тебе не родители! Твой отец – я, – проговорил он уже спокойнее, не повышая голоса. – У меня никого больше нет. Жить мне осталось недолго. Я хочу, чтобы ты осталась со мной.
– Я?! – Наташа, вскочив со стула, отступила к двери. – Остаться с вами? Нет. Я хочу домой. Отпустите меня, пожалуйста…
– Доченька. Я очень долго искал тебя. Знаю, ты мне не веришь. Но посмотри на эту фотографию. – Он подошел к Наташе, держа в руке фотографию. – Вот, взгляни. На этой фотографии твоя мать. Посмотри, как ты похожа на нее. Глаза, волосы, губы. А овал лица? Ну, посмотри! – Старик схватил Наташу за руку и потащил к столу, поближе к горящим свечам. – Посмотри, Наташа!
Наташа упиралась, но старик, несмотря на свой возраст, оказался достаточно сильным.
– Отпусти меня! Я не хочу! Я не останусь здесь!
– Глупая девчонка! Ты пойми. Ты – дочь бандита. Теперь, когда ты знаешь все, я не думаю, что ты сможешь спокойно жить. А твой самозваный дед, Тютин, – сдохнет. Я долго, очень долго ждал этого! Я убил его дочь, зятя и его убью. Слышишь? Глупая девчонка! Он поломал мне жизнь! Ты не знаешь об этом. Мне! Твоему отцу.
– Ты мне не отец. Ты – человек, который причиняет мне боль.
Старик, вздрогнув, отпустил ее.
– Значит, ты так? Ну, ладно, – прозвучало угрожающе. – Ты такая же дрянь, как твоя покойная мать. Ладно. Хорошо. Я даю тебе время подумать. Посиди пока у меня в подвале. Скоро здесь будет твой дедушка, – старик постарался произнести это слово с издевкой, – и тогда ты изменишь свое мнение. Тингиз! – громко крикнул старик, и тут же в комнату влетел горбоносый. – В подвал ее, – указал костлявой рукой старик на Наташу. – Пусть посидит, о жизни подумает.
