— Слушай, братишка, давай без паспорта, а? Мы на несколько часов. Это жена моего босса. Если узнает — просто убьет. А нам приспичило. Ну, будь человеком, не регистрируй нас, сколько мы тебе должны?
А потом, схоронившись за окном, он украдкой наблюдал, не станет ли этот тип совершать необдуманных звонков. Но все было в порядке. Работник мотеля спрятал деньги в задний карман, закрыл журнал, закрыл компьютер и с довольным видом удалился в кулуары. Когда он, крадучись, вошел в откупленный на несколько часов домик, в душе полным ходом хлестала вода. Это было что-то новенькое, непривычное, волнующее. Из душевой проистекали сладострастные стоны. Можно подумать, она уже там занимается сексом… Он запер входную дверь, волнуясь, скинул с себя одежду, проник в душевую и, не желая выслушивать возражения, сжал в объятиях хрупкое тельце, исходящее истомой под напором горячей воды. Она невразумительно бормотала — про мыло душистое, полотенце пушистое. Они оттирали друг друга — лысыми мочалками, подозрительным мылом без цвета и запаха. Это был кусочек счастья, трепетный, домашний, сводящий с ума своей внезапной доступностью и обыденностью… А потом уже в кровати, выжатые до предела, они лежали на чистом белье, сцепившись руками, наслаждались тишиной и раем, наслаждались друг другом, тем, что в ближайшие два-три часа никакая неодолимая сила их не разлучит.
— Ты такой обаятельный злодей, — шептала Катя, ковыряясь в его щетине. — Ты свел меня с ума, я теперь такая непроходимая дура… Я страшно боюсь завтрашнего дня, я его ненавижу… Я никогда так не боялась. Мне в могиле не было так страшно, как при мысли о том, что будет завтра…
— Ты хотела мне в чем-то признаться? — вспомнил Павел.
— Правда? — изумилась Катя. — Да, действительно… О, нет, только не сегодня, мне сегодня и так страшно…
«Действительно, зачем обоих расстраивать? — лениво думал Павел. — Сморозит какую-нибудь фигню, и будет очень грустно…»
В половине десятого вечера из кафе «Славянка», расположенного на западной окраине поселка, вышел мужчина в очках. Он что-то дожевывал. Достал сигарету, неумело прикурил, закашлявшись, стал прогуливаться взад-вперед. Вытянул ладонь, проверяя, не идет ли дождь. Осадки кончились. Ничего подозрительного он не заметил, завернул за угол — якобы по малой нужде. Оказавшись в безлюдном внутреннем дворе, попрыгал, расстегивая штаны, сунулся в единственный кустарник в этой части двора. Еще не стемнело, на землю укладывались сумерки. Двор был безлюден, только несколько пустых машин, принадлежащих работникам заведения, жались у заднего входа. Мужчина выбрался из кустов и завернул за трансформаторную будку. Обратно он не вышел, пропал. Через полчаса заведение покинули последние сотрудники — сели на машины и уехали. Не имеющие личного транспорта ушли пешком. Опустилась тьма. Над крыльцом горела лампочка в мутном плафоне. С этой минуты во двор никто не заходил. Было несколько минут одиннадцатого, когда послышалось приглушенное урчание, желтый свет лизнул бетонные стены, и во двор заехала невзрачная иномарка. В ней сидел единственный пассажир — он же водитель. Машина встала недалеко от трансформаторной будки, выбрался мужчина. В бликах света от крыльца проявилось хмурое лицо — прилизанный «мальчик» лет под сорок. Осмотревшись, он выключил фары и шмыгнул в кусты — по малой нужде после дальней дороги. Едва сомкнулись за ним ветки, из-за трансформаторной будки выкатилась другая фигура. Незнакомец подлетел к машине, включил миниатюрный фонарик, убедился, что в салоне никого нет. Когда водитель вернулся, у транспортного средства никого не было. Он прогулялся взад-вперед, раздраженно фыркнул, глянул на часы. Насторожился, услышав шаги, как бы невзначай отогнул полу пиджака. Во внутренний двор вошла женщина, постукивали каблучки. Лицо ее пряталось в тень, но параметры фигуры были знакомыми. Поколебавшись, мужчина вернул на место пиджачную полу. Женщина подошла поближе. В сумраке позднего вечера поблескивали серые глаза.
— Здравствуй, Костик.
— Здравствуй, Катюша… — Он нервно усмехнулся. — Поцелуемся?
— Перебьешься. — Женщина досадливо передернула плечами. — Костик, не начинай, это нас никуда не приведет. Ты же не будешь меня детально ощупывать и бубнить про мое божественное начало?
— Ладно, Катюха, говори, — проворчал великовозрастный «мальчик». — Пошутить уже нельзя?
— С Ольгой своей шути, — фыркнула Катя. — Если придумаешь причину, почему она должна тебя простить.
Она говорила минут десять — приглушенно, но четко и понятно. Собеседник мрачно слушал, не перебивал — он обладал хорошей памятью и сообразительностью. Женщина закончила, воцарилось молчание. Мужчина переваривал информацию.
— Ты сможешь что-нибудь сделать, Костик? Надавить на рычаги, все такое.
Собеседник выразительно молчал. Женщина спохватилась, извлекла из сумки перевязанный пакет, сунула в простершуюся длань.
— Здесь тридцать тысяч, Костик. Евро. Как договаривались. Итак?
— Я посмотрю, что можно сделать, — проворчал мужчина, засовывая пакет в боковой карман.
— Граждане понятые, просьба обратить внимание… — прозвучал бодрый, со зловещими нотками голос, и над капотом выросла неясная фигура. Незнакомец держал перед глазами некое приспособление, возможно, портативную камеру со встроенным инфракрасным устройством. Работник Следственного комитета вздрогнул. — Это шутка, Константин Дмитриевич, — пояснил мужчина. — Но на всякий случай процесс получения взятки зафиксирован на видео. Не стоит этого делать, — предостерег он, когда рука следователя отогнула полу пиджака. — Кто вам сказал, что вас не держат на прицеле?
— Послушайте, это черт знает что… — У Константина Дмитриевича дрогнул голос. — Что вы себе позволяете? — Он дернулся было к машине, но мужчина предостерег:
— Успокойтесь, господин следователь, мы никому не скажем, что вам были переданы деньги. Эта тайна умрет вместе с нами. Но вы должны понять, что мы тоже хотим подстраховаться. Это естественное желание. Все в порядке, расслабьтесь. Вы уже догадались, что беглый зэк, о котором шла речь, — ваш покорный слуга. Все, озвученное Екатериной Андреевной, — кристальная правда от первого до последнего слова. — Мужчина убрал устройство в сумочку, пристегнутую к поясу (возможно, это был всего лишь муляж), извлек мобильный телефон. — Доставайте, Константин Дмитриевич, ваш планшет или что там у вас, включайте «блютус» — будем перекачивать информацию, которую не предъявишь в суде, но которая — неоспоримое подтверждение сказанного выше.
Несколько минут работали портативные устройства, после чего мужчины спрятали предметы своей «гордости».
— Ну, ты и нашла себе, Екатерина, принца… — проворчал следователь.
— Не будем заниматься взаимными оскорблениями, Константин Дмитриевич, — миролюбиво предложил Павел. — Они нас никуда не приведут. Вы нужны нам, мы нужны вам. Частично информация о злоупотреблениях руководства Литвиновского РОВД содержится в перекачанном контенте. Там не только аудиофайлы. Это кустарщина, но инфа достоверная — и хоть какая-то отправная точка. Фабрикация уголовных дел на неугодных бизнесменов, организация убийства главы армянской общины Хачаряна… и так далее. Согласитесь, это неплохо — получить поощрение за раскрытие преступления лохматой давности и прижать к ногтю целую кучу полицейских начальников. Спешите, господин следователь, количество предложений, как говорится, ограничено. Теперь ваше слово, Константин Дмитриевич. После вашего разговора с Екатериной Андреевной прошло более суток. Не поверю, что вы не поинтересовались этим делом. Хотя бы из чистого любопытства — вы были обязаны навести справки. Поставьте же нас в известность, уважаемый, что происходит в районе?
