Глава 12
22 июля
Умываясь в ванной, она услышала шаги в прихожей, замерла и чуть не подавилась вспенившейся зубной пастой. Белла выглянула в прихожую и, только увидев в проеме кухонной двери Зину, облегченно вздохнула. За всеми событиями вчерашнего дня она совершенно забыла о существовании этой женщины.
– Доброе утро. – Белла постаралась, чтобы ее голос прозвучал как можно бодрее.
Зина довольно резко повернула голову в ее сторону и тоже, казалось, испытала облегчение, когда увидела именно ее.
– Господи, это вы? Слава Богу, – проговорила она мягким низким голосом, – а я-то думала, что в доме никого нет… А где Гриша?
Зина была в махровом синем халате и голубом длинном фартуке. Короткие волосы аккуратными прядками закрывали уши. Круглые очки на носу делали ее похожей на английскую няню из старинных сказок.
– Вы, наверно, ничего не знаете, – начала Белла неуверенно, – у нас неприятности…
И она коротко изложила историю с покушением, не сказав ни слова о том, кто такой Ямщиков и вообще представив все происшедшее с ними как случайность…
Зина расстроилась, начала расспрашивать Беллу о том, в какой именно больнице находится Григорий Александрович, что ему можно принести, как он себя сейчас чувствует и нет ли какой-нибудь связи между этим покушением и делом Беллы?
– Что это за квартира, возле которой на вас напали? – Губы у Зины дрожали, а глаза покраснели от слез. – Вы знаете человека, к которому приходили?
– Этот визит носил чисто благотворительный характер, – вдруг произнесла Белла, и от собственной храбрости у нее перехватило дыхание. Она решила спровоцировать Зину любым способом, лишь бы узнать, какое отношение имеет Григорий Александрович к Томилинскому интернату. – Кажется, тот человек, к которому меня повел Григорий Александрович, работал бухгалтером в Томилинском интернате…
– Ну вот, опять эти интернаты… Говорила я ему, чтобы не светился… – Зина произнесла это с горечью, но тут же спохватилась, что сказала, очевидно, что-то лишнее, и вместо того, чтобы закончить фразу, лишь шумно выдохнула. – Благотворительность – это, конечно, похвально, – продолжала она уже более спокойным тоном, – но в интернатах все воруют, и бороться с этим небезопасно… Очевидно, он хотел проверить, попали ли деньги, которые он перечислил в этот интернат, по назначению… А то знаете, как это бывает… Я как-то посоветовала ему присылать в интернаты и детские дома не деньги, а конкретные товары: одеяла, одежду, продукты… Или, что еще лучше, открыть личные счета воспитанникам…
– А разве это возможно?
– Думаю, что да… Вы поедете к нему сегодня? – спросила Зина, проворными движениями укладывая в судок отбивные и заворачивая все это в фольгу. – Давайте договоримся, кто когда поедет, чтобы не совпасть… Если вы поедете сейчас, то я – ближе к вечеру. Мы и мешать друг другу не станем, да и ему будет повеселее…
– Тогда поезжайте к нему сейчас, а я ближе к вечеру… – Белла сказала это нарочно, видя, как не терпится Зине навестить больного. – И передайте ему, что у меня все в порядке… Хорошо?
– Хорошо, – обрадовалась Зина и принялась собирать сумку. – А вы кушайте, здесь и котлеты, и сыр, и ветчина… Сейчас я сварю вам кофе…
– Не надо, я все приготовлю сама, тем более что здесь и делать-то нечего…
После ухода Зины Белла позвонила Савельеву.
– У вас есть какие-нибудь новости? – спросила она, обрадовавшись тому, что застала Савельева на месте.
– Новости-то есть… Но это не телефонный разговор… Ты сейчас где, у Гриши?
– Где же еще…
– Хорошо, тогда я пришлю за тобой машину, и тебя привезут в морг…
– А не рановато ли? Я ведь пока что живая… – попробовала пошутить Белла, чувствуя, однако, как у нее от этих слов подкатывает теплый тошнотворный комок к горлу.
– Нет, в самый раз… Просто у меня здесь дела, а заодно встретимся с тобой и поговорим… У меня же времени мало, поэтому уж не обессудь… приезжай…
Через полчаса она уже ехала в «Волге» с неразговорчивым молодым водителем в сторону университета, во дворе которого и находился центральный морг и патологоанатомическая лаборатория.
Университет утопал в зелени кленов, лип и тополей. Между старинными зданиями корпусов были разбиты клумбы с флоксами и прочими незатейливыми и практически неухоженными цветами.
Савельев встретил Беллу прямо у входа в морг. Белый особняк с облупившимися стенами и полуразрушенной лепниной, изображавшей когда-то растительный узор. Кое-где на стенах виднелись проплешины темного грибка – естественная реакция на хроническую сырость корпуса.
– Привет. – Он похлопал ее по плечу. – Как спала?
Сам Савельев, в джинсовом костюме, с сигаретой в зубах, выглядел отдохнувшим и выспавшимся.
– Спасибо, неважно… Мне кажется, что я еще не скоро смогу выспаться как следует… – призналась Белла. Для похода в морг она выбрала темные брюки и черную трикотажную кофточку. Ей всегда казалось, что в морге все вымазано в крови, а потому предпочла черный цвет. Она даже не надушилась, подумав о том, какое, должно быть, немыслимое сочетание запахов даст аромат духов, растворенный в трупных испарениях…
– Не переживай, все будет хорошо… Заходи и ничего не бойся. Ты должна знать, что ты здесь не одна, что в любую минуту я смогу вытащить тебя отсюда и привести в чувство…
– Хорошенькое начало… – Беллу охватила внутренняя дрожь.
Миновав мрачный полутемный коридор, выложенный оранжевыми, ядовитого оттенка, плитками, они вошли в более светлое помещение с письменным столом и, как ни странно, вешалкой для одежды. Белла, представив себе, что трупы, перед тем как лечь на стол под нож патологоанатома, сначала раздеваются, ужаснулась нелепости своих болезненных фантазий и попыталась взять себя в руки.
– Знакомься, это Олег Виноградов, – представил Савельев Белле высокого, худого и рыжего парня в некогда белом, а теперь грязно-буром халате, поверх которого лоснился длинный клеенчатый фартук неопределенного цвета. – Наш эксперт… Я понимаю, конечно, что это зрелище не для слабонервных, а потому прошу тебя, насколько это возможно, абстрагироваться от происходящего… Пойдем, я покажу тебе Раю Исханову…
Олег провел их в большой, залитый мертвенным серовато-голубоватым светом неоновых ламп зал, где на столах из нержавейки лежали трупы, и оставил их одних.
Белла смотрела на распростертое перед ней тело Раи Исхановой с отслоившейся кожей серого цвета и одутловатым страшным лицом утопленницы и пыталась представить себе эту девушку такой, какой она была перед смертью. Черные длинные волосы, наверняка темные глаза, красивый овал лица… Кому понадобилось убивать ее? За что?
– А что с Исхановым? Разве он еще не похоронил дочку?
– Нет, – каким-то странным голосом ответил Савельев и прокашлялся, – он не похоронил ее, потому что не смог… Видишь ли, Белла, его убили…
