Книга Когда меня не стало, страница 34. Автор книги Анна Данилова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Когда меня не стало»

Cтраница 34

Голос Савельева отозвался эхом где-то наверху, под самым потолком. Белла вздрогнула.

– Нет, этого не может быть, – прошептала она. – Когда?

– Вчера вечером.

– Его застрелили?

– Нет, его удушили так же, как его дочь. Мы даже сравнили фотографии следов пальцев на горле – они практически совпадают.

– Может, я ничего и не понимаю, но у каждого человека по ПЯТЬ пальцев, а не по шесть или семь, следовательно, следы удушения на шее у всех удушенных – даже разными людьми – могут быть приблизительно одинаковыми… Как же можно предполагать, что их душил один и тот же человек?

– В какой-то степени можно.

– А где его удушили?

– На улице, когда он возвращался с кладбища, где договаривался с могильщиками… недалеко от дома, напали и удушили… Следы борьбы почти отсутствуют… Эффект неожиданности, надо полагать, сыграл здесь не последнюю роль… А если еще учесть и его психологическое состояние… – Савельев вздохнул. Для следователя прокуратуры он был чрезвычайно эмоциональным.

– Значит, он что-то знал… Знал и молчал. И к Максу, наверно, приходил для того, чтобы рассказать что-то такое, чего нельзя было говорить… Потому он и погиб… Неужели мы так никогда ничего и не узнаем? – Белла отвернулась от трупа Исхановой, и в эту минуту в зал вошел Олег Виноградов, толкая перед собой узкий металлический столик на колесах, на котором лежал труп мужчины. Высокий, полноватый и отвратительный в своей наготе и трупной окоченелости.

– Это Родион Исханов собственной персоной, – жестким тоном произнес Савельев, и Белла испуганно взглянула на него. Она не понимала, к чему это представление. Но Олег ушел и вскоре вернулся с другим столиком, на котором лежало тело Инги Сосновской. Оба трупа были уже вскрыты, длинный продольный разрез, коричневый от запекшейся крови, был грубо схвачен нитками.

– Что это? Зачем вы мне все это показываете?

Но Савельев, взяв ее за руку, подвел к окну, возле которого стоял еще один стол, а то, что на нем лежало, было прикрыто зеленой клеенкой. Он сорвал клеенку, и Белла увидела труп еще одного мужчины. Смерть пока не успела оставить на его лице и теле свою отвратительную печать. Он казался спящим.

– А это кто такой?

– Ямщиков. Прошу любить и жаловать… Убит выстрелом в затылок.

– Ямщиков?

– Именно. Андрей Ямщиков. Мы нашли его на том же самом месте, где ранили Пасечника. Очевидно, убийца принял Гришу за Ямщикова, выстрелил и сбежал, а потом, выследив самого Ямщикова, пристрелил его на пороге собственной квартиры… Спустя два часа после того, как там были вы…

– Я чувствовала, я знала, что его убьют… Но зачем вы мне показываете их?

– Затем, чтобы ты поняла, насколько все это опасно… Я советую тебе немедленно уехать из города. Убьют и тебя, и моего друга Пасечника… Ни за что. Просто накажут за чрезмерное любопытство. У НИХ есть какая-то тайна, и они сделают все возможное и невозможное, чтобы о ней никто не узнал. Полетели головы… Ты же не маленькая и должна понимать, что все это неспроста. И твой Макс, и Исханов, и Ямщиков – все они связаны… вернее, БЫЛИ связаны этой тайной. И они унесли ее в могилу.

– Скажите, вот вы сейчас упомянули только троих: Макса, Исханова и Ямщикова, а как же Сосновская?

– А вот насчет Сосновской я вообще затрудняюсь что-либо сказать… Понимаешь, какая штука… Пуля, которую извлекли из ее головы, точно соответствует нескольким пулям, найденным на земле неподалеку от того места, где взорвалась ваша машина, Белла.

– Возле «Европы»? Вы хотите сказать, что в Макса стреляли?

– В него-то как раз и не стреляли, поскольку пули были найдены неподалеку от машины, но НЕ В МАШИНЕ… Мы тщательнейшим образом изучили останки и Макса, и той девушки, которую черт угораздил проходить в это время мимо машины…

– Подождите… Так много всего, дайте хоть дух перевести… Я снова вспомнила об украшениях, обнаруженных, по вашим словам, на той девушке, которую приняли за меня… Можно мне взглянуть на них?

– Сделать это будет крайне трудно, но я постараюсь принести их тебе…

– Вы сказали в прошлый раз, что эти украшения опознали Лора Парсамян и Вера Фишер… Мне хотелось бы узнать, как можно было вообще просить их опознать мои вещи, если они всего лишь мои приятельницы и имеют самое туманное представление о том, как я живу и что у меня есть… Согласна, мы дружили, так сказать, семьями, ходили друг к другу в гости, но ни Лора, ни Вера, да вообще никто, кроме Макса, не мог бы узнать среди других золотых украшений именно МОИ. Если бы речь шла об изделиях, изготовленных на заказ или хотя бы отличавшихся какими-нибудь характерными, индивидуальными деталями, как вот запонки Макса, к примеру, тогда было бы понятно, почему вы расспрашивали этих дам… Да, действительно, оригинальную вещь они бы запомнили, но на мне был гладкий браслет из дутого золота, три цепочки и обручальное кольцо – да такой набор есть почти у каждой женщины нашего города… На моих цепочках не было даже подвесок, ни кулончика, ни крестика, ничего…

– А сумочка?

– Сумочку я купила в торговом центре на набережной… Да, она дорогая, безусловно, но такие есть у многих, у той же Веры Фишер, к примеру…

– Мне понятны твои вопросы, и я постараюсь ответить тебе на них в ближайшее время, но теперь и ты ответь мне на один вопрос… Белла, вы с Максом были состоятельными людьми, и я так думаю, что ты не будешь со мной спорить в этом плане…

– Не буду.

– Тогда объясни мне, почему ты пришла на день рождения Веры Фишер в таких скромных украшениях? Обручальное кольцо, три цепочки и дутого золота браслет… Почему не в бриллиантах?

Белла опустила голову. Она услышала голос Макса, который говорил ей незадолго до дня рождения Веры:

– Зу-Зу, не дразни гусей, не надевай «бабочку», Вера не переживет такого удара…

«Бабочкой» Макс называл колье, которое он привез ей из Москвы и которое было куплено у одного из самых известнейших ювелиров – Германа Леви. Это было роскошное колье из чистого золота, выполненное в форме бабочки и украшенное бриллиантами в сочетании с изумрудами. Усики бабочки были свиты из тончайших платиновых волосков и увенчивались двумя довольно крупными бриллиантами.

– Куда же я надену эту роскошь? – спрашивала Зу-Зу у Макса, кружась перед зеркалом в ночной рубашке с огромным вырезом, открывавшим почти всю грудь и плечи, и любуясь сверкающим на шее колье. – Разве что на какой-нибудь прием, но их у нас не так уж и много… Скажи лучше, что ты просто выгодно вложил деньги…

– Это колье теперь твое… – Макс подхватил ее и прижал к себе. – Скажи, птичка, рыбка, перышко, ты счастлива?

Она ответила ему тогда поцелуем.

Зу-Зу послушалась Макса и на день рождения Веры Фишер пошла, одетая весьма скромно.

– Скажи, ты боишься Марка? – спрашивала его Зу-Зу, собираясь на этот проклятый день рождения Веры и примеряя одно платье за другим. – Или действительно тебе не хочется расстраивать Веру, потому что у нее сегодня день рождения?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация