– Он ее проиграл.
– В карты?
– Нет, в казино… Ну да, в карты, в «Блэк Джек»… Он свою квартиру прямо в казино и заложил. Взял деньги под залог и все проиграл. Говорит, помутнение какое-то нашло. С тех пор, говорит, в казино ни ногой.
– Надо думать… Значит, он на квартиру копил?
– Копил? Ну, не знаю… Он хорошо зарабатывал, но все уходило на развлечения. У них там своя тусовка, богема там всякая. Я в эти дела не лезла. Неинтересно мне. Да и он меня не звал. Говорил, что там все очень сложно, без специальных познаний не поймешь.
– И что это за специальные познания?
– Ну, махаяна там какая-то, просветление сознания, все такое. Буддийская философия.
– Он что, увлекался этим?
– Да, говорил, что стремился к нирване… Врет он все, там понтов было больше, чем философии. У них в тусовке все гении, рисуются друг перед другом. Им там вообще не важно, чем заниматься, лишь бы от нормальных людей отличаться. У гениев только так, и не иначе. Если общество не признало их, то и они не признают общество. Они – элита, а все остальные сброд. Вадим тоже таким был. Ох, что же я такое говорю! – спохватилась Нина. – Его нет, а я качу на него…
– Ничего, ничего… Если он все деньги тратил на развлечения, то на что он квартиру собирался покупать?
– Не знаю. Он не говорил.
– Может, он у брата собирался занять?
– Я вообще ничего не знала про брата.
– Его Евгением Максимовичем зовут. Он его называл просто Женя.
– Женя?.. Ну да, про Женю слышала…
– Что вы слышали?
– Ну, он звонил какому-то Жене, разговаривал с ним. Про какую-то Лизу спрашивал…
– Про какую-то?
– Ой, он что, про нее спрашивал? – Нина ткнула пальцем в монитор.
– А что он спрашивал? – заинтригованно спросил Круча.
– Ну, как она там поживает, спрашивал. И еще спросил, как жена ко всему этому относится…
– Еще что говорил?
– Ну, сказал, чтобы он Фиме какой-то привет передавал.
Не зря Круча заинтересовался Лизой. Чутье сыщика подсказало ему, что нить преступления может проходить через нее. Сначала Роза про нее сказала, теперь вот подруга покойного Вадима обмолвилась, причем в связке с подозреваемым. «Вадим – Лиза – Костины», такая вот вырисовывалась комбинация.
– Значит, про Лизу спрашивал.
– Да, спрашивал. Как она поживает, спрашивал, – кивнула Нина.
– Каким тоном спрашивал? Серьезным тоном или с насмешкой?
– Кажется, с насмешкой.
Квартиру Вадим хотел купить, а где он собирался взять деньги? Может, у Костина? Он человек богатый и вполне мог раскошелиться на квартиру для брата… Может, жадничал Евгений Максимович, потому и решил Вадим подвигнуть его на благотворительность. Нашел козырь для разговора с братом и отправился к нему в гости…
– Спасибо вам, Нина. Мне уже пора. Компьютер я забираю. Если у меня возникнут к вам вопросы, вы уж не откажите мне в свидании с вами, – улыбнулся Круча.
– Я подумаю, – в тон ему отозвалась девушка.
– Тогда доброй ночи!
– Какая уж она добрая? Вадима нет и никогда не будет, – вздохнула она.
Горечь на душе у Нины, скорбь, но отчаяния Круча не видел. Смерть Вадима для нее не трагедия, и она сама это прекрасно понимала. Ведь не было у них перспективы на будущее. Рано или поздно он бросил бы ее. А она молода и хороша собой, и впереди у нее целая жизнь. Она обязательно найдет себе более достойного мужчину.
Глава 8
Разговор о погоде – неплохой способ наладить контакт с девушкой, особенно если на улице стоит настоящая летняя погода. Закончились дожди, с каждым днем все жарче на улице, как бы не дошло до тропического зноя.
Контакт установлен, но шаткий он, ненадежный, как мост из тонких канатов. Не очень-то хочет Лиза отвечать на вопросы. А ведь Степан Круча мог бы вызвать ее в отдел милиции, допросить по всей форме как свидетеля, но нет, он пригласил ее в кафе, заказал по чашечке капучино.
– Мне очень жаль, что Вадим погиб. Но мы с ним уже давно расстались, я его забыла, и у меня нет желания о нем говорить.
Круча с интересом смотрел на Лизу. Не мог не смотреть, потому что она сама притягивала взгляд. Иконописная у нее красота, глубокая, животворящая. Держалась она с ним холодно, но при этом он ощущал тепло, исходящее из ее душевных глубин. И свет от нее он чувствовал – яркий, но невидимый…
Внешне она действительно напоминала Серафиму Костину, но внутреннего очарования в ней несравнимо больше. И женственней она, и выразительней, и даже душевней, хотя на Кручу смотрела с отчуждением. И еще она была моложе и свежее… Костину нравится такой тип женской красоты, потому он и выбрал Серафиму. Но через много лет судьба свела его с Лизой, и он не смог устоять перед таким соблазном… И чутье, и факты подсказывали Круче, что Лиза его любовница.
– У меня тоже нет желания о нем говорить. Но приходится. Произошло убийство, и мы должны найти преступника.
– Я здесь при чем?
– Дело в том, что в убийстве Вадима Остроглазова подозревается Евгений Максимович Костин.
Круча наблюдал за Лизой и заметил, как дрогнул ее взгляд.
– И что?
– Вы знаете Костина?
– Нет, не знаю.
Она отвела глаза в сторону и пальцами коснулась кончика своего носа. Когда человек лжет, его совесть возмущается, отчего усиливается приток крови к мочкам ушей, кончику носа, возникает желание почесать их. Ну и невольное движение глаз выдало неискренность Лизы. Да и факты против нее.
– Лиза, вы очень красивая девушка. У вас особый тип красоты. Тип непорочной красоты. Глядя на вас, невозможно поверить, что вы умеете лгать. Но вы мне соврали, – разочарованно вздохнул Круча.
– Я вам соврала? – растерянно посмотрела на него девушка.
– Да, вы мне соврали. Евгений Максимович Костин – брат Вадима. И вы с Вадимом были у него в гостях зимой этого года…
– Что ж вы сразу не сказали, что Евгений Максимович – его брат. Просто я по имени-отчеству его не знала. Вадим называл его просто Женя…
Лиза говорила бойко, но в ее словах угадывалась фальшь.
– А вы как его называете?
– Называю?.. Да нет, я его никак не называю. Зачем это мне?
– Ну, вы же познакомились с ним.
– С кем? С этим Костиным? Ну, за одним столом сидели. Но я с ним не разговаривала, Женей не называла…
– Может, вы все-таки называете его Евгением Максимовичем?
– Почему я должна называть его Евгением Максимовичем? – разволновалась Лиза.
