Вито просидел на подоконнике, с сигарой и виски, до тех пор, пока к двери не подошла Кармелла. Она дважды постучала, прежде чем войти в кабинет. Увидев мужа сидящим на подоконнике, Кармелла подсела к нему, ничего не говоря. Она посмотрела ему в лицо, затем взяла его руку и принялась разминать ему пальцы, так, как ему нравилось, поочередно массируя суставы и костяшки, пока за окном угасали последние отсветы дня.
Повернув за угол на Девятую авеню, Донни О’Рурк остановился, чтобы завязать шнурки. Поставив ботинок на основание фонарного столба, он осмотрел улицу в обе стороны, после чего не спеша принялся возиться со шнурками. Вокруг все было тихо: двое разодетых щеголей прогуливались по тротуару рядом с привлекательной дамочкой; пожилая женщина спешила домой с бумажным пакетом с покупками в руках, рядом с ней шел ребенок. По проезжей части изредка проносились машины; уличный торговец катил пустую тележку, насвистывая мелодию, распознать которую мог только он один. Близился вечер, было не по сезону тепло, заканчивался восхитительный день, в течение которого все наслаждались голубым небом и ярким солнцем. Убедившись в том, что никто за ним не наблюдает и не следит, Донни прошел квартал до дома, где они с Шоном и Уилли снимали квартиру. Квартира была на первом этаже, от входной двери к ней вела короткая лестница, и как только Донни вошел в подъезд, выложенный белой и черной плиткой, справа распахнулась настежь дверь в подвал.
Один из ребят Луки направил Донни в голову пистолет. У того мелькнула было мысль броситься на него, но тут за спиной у первого парня появился второй, тот, что с забинтованной рукой, и он держал на уровне бедра обрез ружья, нацеленный Донни в яйца.
— Не надо глупостей, — сказал парень. — Лука просто хочет с тобой поговорить.
Он указал обрезом на дверь в подвал, а его напарник быстро обыскал Донни и отобрал как пистолет из кобуры под мышкой, так и короткоствольный револьвер, привязанный к лодыжке.
В подвале рядом с котельной вытянулся на старом колченогом стуле Лука Брази. Обивка под звериную шкуру была вспорота на спинке неровным зигзагом молнии, и из дыры торчала грязно-белая вата; у задней правой ножки отломился низ, отчего стул опасно кренился назад. Лука сидел, откинувшись назад, сплетя руки на затылке и закинув ногу на ногу. Он был в брюках от костюма и майке, а сорочка, пиджак и галстук аккуратно висели на спинке второго в точности такого же убогого стула справа от него. У него за спиной стоял со скучающим видом Хукс Батталья, засунув руки в карманы. Рядом с ним еще один парень чесался, запустив руки в брюки. Донни кивнул Хуксу.
— Ох уж эти ирландские придурки, — сказал Лука, когда Поли и Джоджо втолкнули Донни в дверь. — Вы объявили мне войну, и вот ты разгуливаешь без охраны так, словно у тебя нет никаких забот. Что с тобой? Неужели ты полагал, что я не разыщу, где вы живете?
— Ступай к такой-то матери, Лука, — ответил Донни.
— Вот видишь, — сказал Лука, оглядываясь на Хукса, — видишь, почему мне нравится этот парень? — Он указал на Донни. — Он меня не боится, и он не боится умереть. Ну как можно не любить такого?
— Я скорее сдохну, чем буду лизать задницу такому подонку, — сказал Донни, обращаясь к Хуксу.
Хукс слегка покачал головой, словно призывая Донни поумерить свой воинственный пыл.
— А кому ты хочешь лизать задницу, Донни? — спросил Лука. — Все мы должны кому-нибудь лизать задницу. — Рассмеявшись, он добавил: — Кроме меня, разумеется.
— Что ты хочешь, Лука? — спросил Донни. — Ты сейчас меня убьешь?
— Я бы предпочел тебя не убивать. — Лука оглянулся назад, на котельную, затем поднял взгляд вверх, где под потолком проходили две толстых трубы. — Ты мне нравишься, — продолжал он, снова поворачиваясь к Донни. — Я тебе сочувствую, — добавил он. — У вас все было на мази, у тебя и у других ирландцев, и тут появляемся я и прочие пожиратели sconcigli — вы ведь так нас называете, верно? — появляемся я и прочие пожиратели sconcigli и обсираем вам всю малину. Вы, ирландцы, привыкли заправлять всем. Могу себе представить, каково вам пришлось, когда появились мы и отправили ваши жалкие пьяные задницы обратно в сточную канаву, — я могу себе представить, как вас это взбесило. И я вам сочувствую.
— Как это круто с твоей стороны, правда? — усмехнулся Донни. — У тебя большое сердце, Лука.
— Истинная правда, — подтвердил Лука, усаживаясь прямо на шатком стуле. — Я не собираюсь тебя убивать — даже несмотря на то, что ты сделал все, добиваясь этого. Мне надо подумать и о Келли. Это нужно принимать в счет — то, что я живу с твоей сестрой.
— Забирай ее себе, — презрительно промолвил Донни. — Она твоя.
— Она шлюха, — сказал Лука и улыбнулся, увидев, как потемнело лицо Донни; казалось, ему хотелось броситься на Луку и вырвать у него из груди сердце. — Но даже если и так, она моя шлюха.
— Чтоб ты сгнил в аду, — бросил Донни. — Ты и все твои дружки.
— Возможно, этим все и закончится, — пожал плечами Лука, отмахиваясь от ругательства. — Ты знаешь, во что мне обошелся налет на банк? — спросил он, и в его голосе впервые прозвучала тень ярости. — И тем не менее я на самом деле не хочу тебя убивать, Донни, поскольку, как уже говорил, я тебе сочувствую. — Сделав театральную паузу, Лука вскинул руки. — Но я убью Уилли. Он пытался меня убить, он подстрелил двух моих ребят, он много шумел насчет того, чтобы со мной расправиться… Уилли придется уйти.
— Ну и? — спросил Донни. — И как в таком случае ты поступишь со мной?
Выкрутив шею, Лука посмотрел на Хукса.
— Видишь? — сказал он. — Он умен. Он понимает: нам известно, где они прячутся, мы могли бы просто пристукнуть Уилли и на том закончить. Больше того, — продолжал Лука, снова поворачиваясь к Донни, — нам известно, где именно сейчас Уилли. Он наверху, в вашей квартире, на первом этаже, квартира «1Б». С час назад мы проследили, как он прошел к себе.
Донни шагнул к Луке.
— Переходи к делу, — сказал он. — Я устал тебя слушать.
— Конечно, — согласился Лука. Зевнув, он снова вытянулся на стуле, словно нежился на солнце, а не торчал в этом сыром полутемном подвале. — Я только прошу тебя вот о чем — и даю слово, что я волоса не трону на твоей ирландской голове: выйди в подъезд, поднимись по лестнице и попроси Уилли спуститься в подвал. Только и всего, Донни. Это все, о чем я тебя прошу.
Донни презрительно рассмеялся.
— Ты хочешь, чтобы я в обмен на свою жизнь предал родного брата?
— Совершенно верно, — подтвердил Лука, снова усаживаясь прямо. — Вот мои условия.
— Ну конечно, — усмехнулся Донни. — А я тебе вместо этого вот что скажу: почему бы тебе не отправиться к себе домой, Лука, и не трахнуть свою шлюху-мамашу?
Лука подал знак Винни и Джоджо, которые стояли рядом, прислонившись к котельной. Нагнувшись, Джоджо поднял с пола моток веревки. К ним присоединился Поли; втроем они связали Донни руки за спиной и подвесили его к трубам под потолком так, что ему пришлось приподняться на цыпочки. Донни посмотрел на Хукса. Тот стоял за спиной у Луки, неподвижный словно изваяние.
