Пепел с силой толканул дверь. «Не фигово бы смотрелась вторая объява – типа смажь меня», – подумал он, и тут же поймал на себе ревнивые взгляды начинающейся с порога очереди. Пожилая дама с собачкой на руках сморщилась кисло, будто ей в рот выжали целый лимон:
– Молодой человек, дверью скрипеть не надо.
Пропустив конструктивное замечание мимо ушей, Пепел обозначил попытку протиснуться вперед.
– Куды прешь без очереди?! – дернула его за плечо сухопарая высокая шатенка, можно сказать, воплощенное изящество, лет примерно сорока пяти.
– Пардон, мадам, – поклонился Пепел, еле сдерживая смех.
– Да ладно уж… – пробурчала та, и отвернулась с подчеркнутым безразличием.
– Нет, не ладно! – возмутился боевого вида старикан, прислонился к стенке и сипло закашлялся, – не ладно!
– Да подождите, – нетерпеливо вступилась шатенка, – Вы, простите, по какому поводу?
– А тут по разным бывают?
– А как же, например, здесь – все с жалобами на телемагазин. Нет, подумайте только, продали мне средство для коррекции фигуры, и что? Как была, так и осталась, – хмыкнула жердеподобная шатенка почти задорно. Видимо, берегла агрессию на будущее.
Весь хвост очереди, голова которой скрывалась где-то за ближайшим углом, моментально оживился и загалдел на все лады. Пепел решил, что телемагазин он разнесет как-нибудь в другой раз, и, сопровождаемый жалобами на оголтелых телемошеников, прицелился на второй этаж.
– А у меня подушка ортопедическая! Полтинник баксов! На вторую же ночь – гречневый блин! Я звоню, бабло верните, а меня «на» посылают! Я им за это «на»… – кряхтел дедок.
– А суперострые ножи?! – взвизгнула дама с собачкой, – стала булку резать, так этот мачете мне пол стола пропахал! Хоть две половинки склеивай!
– Тише, тише, граждане потребители, – делая представительное и непроницаемое лицо, бормотал Пепел, – со всеми разберутся, всех уважат…
– Вы уж – пожалуйста, – напутствовала вдогонку затрапезного вида тетка, стоявшая ближе к голове очереди.
«Неужели становлюсь похож на начальника?», – засомневался Пепел.
На втором этаже было уже потише, и очередь скопилась покороче, человек в тридцать. Здесь тихие люди осторожно шептались о заокеанских исках к табачным компаниям и отечественных секретах прокладки фановых труб при долевом строительстве. Какой-то то ли лысый, то ли бритый штымп пер в одинокую дверь в конце коридора.
– Нет больше приема…
– А я записан, – докапывался лысый.
– Вадим Ефремыч не может сверхурочно принимать, у него ОРЗ…
– А я шарфом обмотаюсь…
Еще через пролет стало совсем тихо и спокойно. Стены были обмазаны жидкими обоями теплого персикового цвета. На лавочке ютилась такая же персикообразная блондинка, украшенная пухлыми щеками и вздернутым носом, и с легким прибалтийским акцентом трындела по мобильнику:
– …Я ей заявляю: «Когда я на подиуме показывала Армани, ты под стол пешком ходила!», а она мне: «Меня тогда еще в проекте не было!». Тут у меня депрессия и началась…
Пепел устроился рядом, девица дала отбой, тяпнув по нужной клавише бордовым когтем.
– Вы к юристу?
Блондинка посмотрела затуманенным взором, кивнула и обдала Пепла запахом лаванды. Из кабинета напротив выпорхнул нетрадиционного вида паренек, мигом юркнувший вниз по лестнице. Девица медленно поднялась, качнув полными бедрами, продемонстрировала пышный зад, и вплыла в юристский кабинет. Из-за двери сразу же донесся приглушенный спор:
– Я с тобой десятый год живу, а ты все дурак дураком!
– Дай мне слово хоть сказать.
– Еще и ребенка завести хочет. Сам, как ребенок!
– Дай мне слово-то сказать!
Девица вылетела из кабинета, буквально прыгнув через порог. Выглядела она крайне возбужденно, горячая, как утюг, но Пепел уже переключился.
Кабинет являл собой типичную конторскую нору. С дээспэшным столом и портретом какого-то Вышинского на стене. Попахивало дихлофосом.
– Здр… – процедил юрист, оказавшийся примерно Серегиным ровесником, но уже с седой головой, отложил исписанный мелким почерком листок и вопросительно, даже доброжелательно уставился на Пепла, – уф… в чем ваше дело?
– Видите ли, – начал Пепел, без приглашения опускаясь на потрепанный стул, – я недоволен сделанной мне пластической операцией.
– Так не делали бы, – сразу попытался учить на правах старшего седой, – зачем? Природой дано…
– Поздно, – Пепла совсем не тянуло на философские дебаты, – во всяком случае, теперь я хотел бы разобраться…
– Где делалась операция? – перебил юрист.
– На дому.
Седой присвистнул:
– Да как же я тебе хирурга-то теперь найду?! Это, знаешь ли, не два пальца об асфальт. То есть, найти реально. А вот на чем обвинение строить? – и юрист бойко глянул на Пепла.
– А мы проще решим, – Пепел облокотился о стол, лицо его сделалось таким, что юристу перехотелось шутить и спорить, – ты того кренделя найдешь, мне отсигналишь и обо всем забудешь. Иск я сам вчиню.
– То есть как найду?
– Я тебе свое фото на добрую память презентую. Понятно, что такого рода операции в одиночку не делаются. Покрутись среди ассистентов, медсестер, анестезиологов, они – народ памятливый и языкатый.
Юрист для приличия поморщился:
– Все-таки, это частная практика…
– А вашему брату запрещают? Безобразие, – покачал головой Пепел, – потом еще жалуются, что частные сыщики благоденствуют…
– И не говорите, – печально согласился седой, – никакой жизни… Все только и лезут со своими проблемами, будто я помойка какая-то… – седой крайне неблагожелательно глянул на дверь, за которой скрылась персиковая девица, – думаете, мы, юристы, зажравшиеся снобы, которые только и умеют, что стричь купоны и давить окружающих своими серебристыми шестисотыми мерсами? Ошибаетесь… Вот вы – как добились нынешнего положения?
– Тяжелым непрестанным трудом, производя нефть и газ, – лениво отшутился Пепел.
– Да… – юрист либо не понял шутки, либо сделал вид, что не понял, – они нынче как раз поднялись в цене. Значит, вы теперь можете заниматься не только едой и сексом, но и благотворительностью.
– Охотно… Но мерседес подогнать не ручаюсь.
– Да будет с нас…
Юрист выцепил листок с осьмушку, быстро на нем царапнул и протянул Пеплу. Тот глянул, цифра оказалась достаточно скромной, тем не менее, для сохранения понта Пепел вздохнул:
– Однако аппетиты у вас.
Седой повинно склонил голову:
– Однако, опыт.
– Короче, здесь – вся информация, – Пепел шмякнул на стол тощий конверт, – на связь со мной выходить – без надобности. Через день проявлюсь.
