– Кто это сделал? – сурово сдвинул брови опоздавший на представление высокий чин.
– Может, исламисты? – не высовываясь, подначили его из толпы.
– Дай, я теперь, у меня пальцы тоньше, – продолжила соревнование Анастасия, и, прежде чем Пепел успел возразить, что тонкость конечностей здесь совершенно не при чем, лихо отвинтила запал. Повернувшись к Пеплу, эротично раскрасневшаяся капитан вздохнула:
– Ну, финальный аккорд тебе. Снимай заряд.
Пепел охотно принял предложение:
– Блин, Настюха, откуда ты все это знаешь?
Настя скромно потупилась:
– Говори теперь, что я ничего не умею, только трахаться, – интимным шепотом выдала она несколько провокационную фразу.
Осилив довольно долгую паузу, спасенные гости взорвались бурей аплодисментов. Мужик с куриной шеей хлопал громче всех, причем бил в ладони так яростно, будто встречал генсека на первомайском параде лет эдак сорок-пятьдесят назад. Правда, кто-то ныл за спинами:
– Нечестно, по регламенту они должны были работать в брониках. Черта с два бы у них в брониках все так легко прокатило.
Тот же черно-подтянутый возник на сцене и, глупо хихикнув в кулачок, огласил в микрофон:
– Господа, господа… И, конечно, победителя этого конкурса ждет приз!
– Что, песня – награда за смелость? – задиристо ухмыльнулась Настя.
– Итак, прошу, победителей – на сцену!
Пепел и Анастасия переглянулись и, конвоируемые толпой свежезавоеванных поклонников поднялись на изобретательно сварганенную из спортивных пьедесталов трибуну. Отсюда зал Зимнего стадиона обозревался одним поворотом подбородка. Прямо перед глазами уходящие вверх ряды скамеек, перенасыщенные сединой, внушительными звездами на погонах и трудовыми лысинами перезрелых товарищей, празднующих День Уголовного Розыска. Направо зиждилась выставка достижений технической охранной мудрости, которую Сергей не без интереса успел изучить подробней. Упомянутые выше манекены, системы прослушки, пуленепробиваемое стекло и оружие, бабахающее такими пулями, для которых это стекло не тверже тумана… всяческие патроны с запахом клубники и гранаты-лайт…
А если вывернуть шею дальше, почти за спиной, в ряд манили белоскатерные столы, на которых наводила гастрономический шик бригада официантов быстрого реагирования. Одновременно с героями-саперами на сцене возник штымп в перекошенном красно-сине-белом галстуке, до синевы выбритые щеки, плешка наискосок запаутинена остатками пыжика; вручил почетную грамоту, бутылку приличного французского коньяку и карту «Американ экспресс».
– Я все еще не вижу его, – нашла секунду шепнуть Анастасия.
Пепел тоже не приметил никого, подходящего под словесный портрет. Но, кроме того, к своему удовольствию не срисовал ни одного враждебного взгляда под лозунгом: «Ба, да это же Пепел! Ату его!!!». Либо никто из высшего милицейского общества не играл в какую-то особую игру, где Сереге отводилась роль разменной фигуры, либо высшие офицеры мышей не ловили.
– На этой карте, – объявил плешивый, гыгыкнув, – ровно тысяча долларов от Федерации частных охранных предприятий. Сегодня в городе трудится двадцать пять тысяч лицензированных охранников – огромная сила, которая могла бы стать прекрасным подспорьем милиции в деле поддержания порядка на территории охраняемых объектов. Мы не предполагали, что победителей окажется двое…
– Ничего, ничего, – успокоил Пепел, копеечный приработок его не волновал.
– Клара украла у Баскова баксы, – тихонько хихикнула победительница викторины «Как не взлететь на воздух».
– Поаплодируем храброй паре!
Народ опять застучал в ладоши, Пепел с Настей раскланялись. Ей было явно не привыкать отсвечивать на виду, но вот Пепел чувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Скривив полуулыбку, должную обозначать благодарность, он скоренько взял Настю под локоток и потащил вниз с трибуны. Зря он пер на рожон с бомбой, эта попытка с высоты трибуны обнаружить в зале искомого интерполовца провалилась, как и две предыдущие.
Рядом нарядные, словно матрешки, курсанты – даже аксельбанты не забыли – пронесли стулья и стол, готовя сцену к товарищам, избранным зачитывать доклады. Народ встретил взгромождающуюся мебель тоскливыми взглядами и заскучал.
– Пойдем, Сереженька, куда-нибудь.
– Ты о чем?
– Ну… ты меня понимаешь? Что ты вокруг да около букетничаешь? Про нас забыли… – Она сделала загадочные глаза. – Пойдем, Серега, нам ли не найти места? Что мы, дети, что ли?
С трибуны уже рапортовали, и усиленный микрофоном бас сотрясал потолки Зимнего стдиона:
– Уровень преступности в Северной столице сегодня ниже, чем в среднем по России. Так, в Петербурге сократилось число зарегистрированных преступлений на двадцать один процент, в то время как в среднем по России имеет место рост преступности на восемь процентов. На тридцать три целых и семь десятых процента уменьшилось количество совершенных тяжких и особо тяжких преступлений…
Помутневший взгляд ненасытной Насти остановился на узком проходе между рядами стадионных скамеек, ведущем в прокопченные спортивным потом раздевалки и припорошенный хлоркой сортир.
– Э, нет, только не там, – благоразумно запротестовал Пепел, вспомнив пару неприятных минут, некогда проведенных в закутках японского стадиона на Чемпионате мира по футболу.
– Знаю! – Настя, не обращая внимания на усыпляюще льющиеся с трибуны цифры, указала обратно в сторону постамента, заставленного манекенами в камуфляже различного назначения.
– Количество ДТП растет пропорционально росту транспортных средств. Было зарегистрировано семь с половиной тысяч ДТП, семьсот шестьдесят человек погибло, что на десять процентов превышает показатели две тыщи второго года. Действительно, столкнуться с автомобилем гораздо проще, чем с преступником… – растекался мыслью по древу следующий орденоносный оратор.
– Ты чего, Настюха? – обалдел видавший виды Пепел.
– …В среднем, каждый день угоняется двадцать-тридцать машин. По-прежнему, повышенным спросом пользуются дорогостоящие иномарки, правда, благодаря системам сигнализации, напрямую связанным с ГИБДД, удалось вернуть владельцам девять автомобилей…
– Нормально. Всем на нас будет плевать.
– …А благодаря поисковой системе «Поток» найдено четыреста автомобилей. В будущем мы планируем подключиться к программе видеонаблюдения, внедряемой сейчас в Выборгском и Петроградском районах…
Пепел сомневался, что так уж и плевать, но Настин азарт заражал. Да и интерполовца, в основном ради которого он приперся на этот раут, видно не было. С лицом заправской партизанки Настя, как ни в чем не бывало, волнующей походкой дошла до того самого стенда, в котором еще недавно покоилась липовая мина, приподняла драпировки и скользнула во временное убежище. Пепел галантно проследовал вторым, предусмотрительно отвинчивая пробку с «Хеннеси».
