Такие гетто, как Альма в Рубе, есть почти в каждом крупном городе Франции. Там живут по законам шариата. И это всячески поддерживают мировые центры ваххабизма и прочих разновидностей радикального ислама. Так, власти Катара выделили 50 млн евро для поддержки мусульман, проживающих среди «неверных» в пригородах Франции. Согласно официальной версии, эти деньги предназначены для развития малого бизнеса в мусульманских районах. Однако, по мнению экспертов, власти Катара способствуют распространению ваххабизма среди сотен тысяч молодых мусульман Франции. Дело в том, что Эмир Катара шейх Хамад Бен Халифа аль-Тани, долгое время стремившийся к созданию имиджа прозападного политика, внезапно заявил, что приложит все усилия, для того чтобы исламский фундаментализм завоевал весь мир. Согласно недавнему исследованию, посвященному распространению ислама на территории Франции, наибольшей властью в иммигрантских гетто обладают мусульманские проповедники из Марокко и Турции, всеми силами работающие на установление шариата в неблагополучных пригородах.
7 февраля 2012 г. в Париже специальный комитет по депортации рассматривал дело, возбужденное министерством внутренних дел, о высылке из страны Мохаммеда Хаммами, имама мечети Омара, расположенной в XI аррондисмане французской столицы. Хаммами, который родился в 1935 г. в Тунисе, а прибыл в Париж в 1960-м, обвиняли в пропаганде антисемитизма и насилия. В своих проповедях в мечети Омара он неоднократно призывал мусульман не вкладывать деньги в банки, так как все они принадлежат евреям. Кроме того, он открыто высказывался в поддержку смертной казни по законам шариата для неверных жен. Хаммами заявлял, что изменницы должны быть забиты камнями до смерти. В МВД Франции им основательно занялись после того, как узнали, что Хаммами стал одним из основателей экстремистской исламской организации Forsan Alizza («Всадники гордости»), призывающей к вооруженной борьбе с противниками ислама. Эта группировка, основанная в августе 2010 г., выступала за создание исламского государства на территории Франции и введение повсеместно законов шариата. Ее участники, включая лидера, были задержаны в Нанте, Марселе, Ницце и Тулузе. Спецназовцам удалось захватить у них целые арсеналы оружия. Согласно решению МВД республики она была распущена (Le Figaro, 08.02.2012). Но сколько таких группировок действует во Франции подпольно, не знает никто. На место одной, официально распущенной, организуется десяток других. И все они ведут свою работу в предместьях и городских иммигрантских гетто.
Действия «духовных лидеров» направлены на то, чтобы превратить иммигрантов-мусульман в маргиналов, отвергающих традиции и законы страны, в которой они живут. И с этим французы сталкиваются уже не только в больших городах, но и в провинции. Так, защитники французской самобытности из молодежной организации «Блок Идэнтитэр» региона Аквитания, расположенного на юго-западе страны, выступили за сохранение исторического облика средневекового города Ла-Реоль. Реольские мусульмане при поддержке муниципальных властей захотели заменить свой молельный дом, который, по их мнению, стал слишком мал для них, на настоящую «мечеть-собор», которая будет располагаться в пятистах метрах от монастыря X в. Но что могут сделать эти ребята, когда их сразу же стали называть в печати расистами и нарушителями законов толерантности?!
Расизм наоборот
Новые иммигранты, прежде всего нелегальные, тяготеют к своим, но не к тем, кто полностью интегрировался во французское общество, а к тем, кто живет в гетто, где воспроизводится привычная для пришельцев родная среда. Чтобы в этом убедиться, надо просто пройтись в Париже по району Барбес-Рошешуар у Монмартра либо по улицам парижского пригорода Сен-Дени, где быт обитателей (около 50 процентов жителей Сен-Дени — иммигранты либо их потомки) напоминает быт их сородичей в Центральной Африке или в арабских странах Магриба. Единственно, чем эти «новые французы» отличаются от своих соплеменников, мечтающих хоть одним глазком повидать Францию, так это воинственным неприятием всего французского, всего белого и христианского. Французы встречаются с этим вызовом ежедневно. В метро какой-нибудь чернокожий пацан может демонстративно улечься сразу на двух сидениях с ногами и не уступит место ни старику, ни женщине. Французы будут молчать, даже если этот молокосос начнет дымить им в лицо самокруткой из марихуаны. Они будут ждать вмешательства полиции, которая, по идее, должна наказать нарушителя порядка в метро. Но полиция чаще всего тоже не вмешивается. В сознание французского обывателя всей системой обучения и образования вбито этакое чувство коллективной вины за «преступления французских колонизаторов» и «жертвы рабства». День памяти этих жертв теперь во Франции отмечают официально. Власти стараются их потомков не раздражать и умиротворяют всячески. Весь Интернет в январе 2016 года гудел от возмущения, когда в Сети появились видеокадры с изображением мигранта, справлявшего малую нужду в вагоне парижского метро. Но его даже не выкинули из вагона. Видно боялись получить в ответ: «Ах ты, грязный расист!».
В 2012 г. в издательстве «Алгоритм» вышла моя книга «Зачем России Марин Ле Пен?» о французской право-патриотической партии «Национальный фронт» и ее лидере. Марин Ле Пен эту книгу оценила высоко и даже водрузила ее в своем рабочем кабинете на полку. Мы встретились в Москве через год после этой публикации и успели довольно подробно поговорить о том, как обстоят дела с иммиграцией во Франции. «Я думаю, что текущая ситуация связана с нашей колониальной историей. Владимир Путин был очень прав, когда сказал, что через 20 лет Франция станет колонией своих бывших колоний, — сказала Марин. — По сути, мы наблюдаем месть со стороны этих народов. Францию заставляют ощущать себя виноватой, ей говорят: "Вы кучка негодяев, колонизаторов, работорговцев, вы не имеете права препятствовать тем, кто приезжает во Францию". Французы смирились с массовой иммиграцией. И сегодня они в курсе, что эта масштабная иммиграция чревата гигантскими проблемами: проблемами государственного финансирования, самосознания и совместного существования. Послушайте, что они говорят — многие из этой молодежи просто ненавидят Францию теперь, когда они добились независимости».
По официальным данным, только в 1988 г. вид на жительство во Франции получили около 100 тысяч незаконных иммигрантов. С тех пор, по данным министерства юстиции, статус законного эмигранта ежегодно получают до 17 процентов незаконных, в том числе под предлогом предоставления политического убежища. Нередко те, кто приезжает во Францию на законных основаниях, как туристы, остаются затем уже здесь нелегально… А потом используют любые возможности, чтобы легализоваться. И в этом им во Франции власти потакают. (RTL–Lt Monde-LCI 27.01.2003).
Французов этот наплыв нелегалов и их быстрая легализация по-настоящему беспокоят. Тем более что в среде этих новых «соотечественников» коренные французы то и дело встречаются с расизмом наоборот, как это давно уже происходит в Соединенных Штатах под лозунгом «Черное — прекрасно!» (Black is beautiful!). Так, в конце 2011 г. Совет по делам культуры Тулузы принял на рассмотрение заявление, которое AGRIF (Ассоциация против расизма и по борьбе за уважение и идентичность французов и христиан) подала против некоей Гурии Бутельджи. Ее просили привлечь к ответственности за расистские оскорбления в адрес французов, а также за то, что, говоря о них, она использует «политически некорректный» термин «белые». Поводом для иска послужило издание сборника памфлетов этой дамы, название которого означает что-то вроде «…ать Францию». Автор цинично насмехается над коренными французами, называя их полукровками, дворняжками, «теми, кто хуже собак» (фр. — «souschiens»). Бутельджи, особа алжирского происхождения, возглавляет «Ассоциацию местного населения Республики» (поддерживающую заселение Франции иностранцами), сотрудничает с «Новой антикапиталистической партией» и «Институтом арабского мира», а также с другими подобными организациями расистского типа. Кроме того, Бутельджи еще и активистка по защите прав женщин-иностранок во Франции. В июне 2011 г. она писала, что расизм связан с политическим соотношением сил и что «в контексте Франции расизм может исходить только от белых в связи с тем, что они находятся на привилегированной позиции. Тогда как небелый может нести гнев, ярость, даже ненависть, но не расизм, по причине того, что он находится в подвластном положении.». Но ведь утверждать, что белые по природе своей являются расистами, тоже расизм, только наоборот. Не говоря уже о том, что, по сути дела, такая риторика это — не что иное, как призыв иммигрантов к насилию по образцу «войны пригородов» 2005 и 2007 гг. Для так называемых исламо-левых, живущих во Франции, это подход типичный. Для них бедняки из числа иммигрантов-мусульман — новый пролетариат, задачей которого станет мировая революция. И неудивительно, что идеологи, подобные Бутельджи, промывают мозги иммигрантам из исламского Магриба еще активнее, чем профессиональные ваххабиты.
