Ничего не вышло. Я натолкнулся на стену единодушного сопротивления. Мне вежливо и педагогично [!] объяснили, что все остальные (большинство!) хотят смотреть то, что смотрят сейчас, и не переключат программу, пока не кончится передача. Это было поражение.
Я ходил зигзагами между стульями, на которых сидели папа с мамой, сестра, ныл, плакал, вопил, сопел, упрашивал. Никакого ответа. Никакой реакции.
И я, как говорится, «кожей почувствовал» силу и значимость мнения других людей. Я не помню, как разрешился каприз. Кажется, я ушел в другую комнату и некоторое время сидел там в темноте. Родители и сестра не помнят этого эпизода.
Мне думается, что этот «программный» каприз так прочно въелся в мою память именно потому, что с этого момента я понял своим небольшим детским умом, что существует чужое мнение и желание, которые тоже нужно уважать, с которыми нельзя не считаться. Которые тоже обоснованны. И если я хочу уважения к себе, я должен уважать других. Последнее я, конечно, так четко тогда еще не сформулировал, но ощутил именно тогда, благодаря «телевизорному капризу».
Глава 5. Жизнь с подростком
Знай, читатель, что мудрость уменьшает жалобы, а не страдания!
Козьма Прутков
Конфликт с маленьким капризным ребенком интенсивен, но недолговечен. Конфликт с подростком может тянуться долго и серьезно ранить все стороны, принимающие в нем участие. В этом возрастном диапазоне механизмы манипуляции работают существенно хуже, поскольку подросток их замечает (если не в сам момент манипуляции, то позднее). Мы уже говорили, что, согласно результатам исследования, оценивающего отношение детей к наказаниям и поощрениям, многие подростки не хотели, чтобы их хвалили, поскольку воспринимали похвалу родителей как попытку дезавуировать собственное безобразное поведение в момент конфликтной ситуации.
Есть и еще один важный момент, который необходимо учитывать взрослому, желающему контролировать свое взаимодействие с подростком. Подростки весьма часто критично глядят на себя и других, но собственные негативные действия порой не замечают или осознают их лишь тогда, когда они уже привели к тупиковой ситуации. Им очень хочется вырваться из нее, но коммуникативных навыков для этого не хватает. И тогда они продолжают упорствовать в том, что сами уже давно считают неверным. Задача взрослого в этой ситуации заключается в том, чтобы продемонстрировать поведение мудрого, а не быстрого на расправу человека и как можно скорее прекратить разворачивающийся конфликт, пока все его участники не успели сказать лишнего и не совершили действий с необратимыми последствиями.
Именно поэтому из всех описанных нами механизмов манипуляции лучше всего использовать быстрое прекращение неверного поведения подростка, чтобы он не смог зайти слишком далеко и сказать то, что потом трудно будет исправить. Родитель просто уходит, оставляя ребенка наедине с самим собой. Тот уже умеет обдумывать и оценивать происходящее сам. Более того, часто раскаяния, которое подросток может почувствовать после совершенного проступка, уже достаточно, чтобы не применять наказание.
Как бороться с упрямством
Упрямство свойственно не только дошкольникам. Тот же Станиславский описывает случай из своей жизни, когда он был несколько старше.
Он шалил за завтраком, и отец сделал ему замечание. В ребенке начался процесс, которым он сам не мог управлять. Он стал произносить бессмысленную фразу: «А я тебя к тете Вере не пущу», раздражая отца ее непрерывным повторением:
Отец пожал плечами и молчал. Это показалось мне обидным. Со мной не хотят говорить! Тогда – чем хуже, тем лучше!
«А я тебя к тете Вере не пущу! А я тебя к тете Вере не пущу!» – настойчиво и почти нахально твердил я одну и ту же фразу на разные лады и интонации.
Отец приказал мне замолчать, и именно поэтому я четко произнес:
«А я тебя к тете Вере не пущу!»
Отец продолжал читать газету. Но от меня не ускользнуло его внутреннее раздражение.
«А я тебя к тете Вере не пущу! А я тебя к тете Вере не пущу!» – назойливо, с тупым упрямством долбил я, не в силах сопротивляться злой силе, которая несла меня. Чувствуя свое бессилие перед ней, я стал ее бояться.
«А я тебя к тете Вере не пущу!» – опять сказал я после паузы и против своей воли, от себя не завися.
Отец стал грозить, а я все громче и настойчивее, точно по инерции, повторял ту же глупую фразу.
Отец постучал пальцем по столу, и я повторил его жест вместе с надоевшей фразой. Отец встал, я тоже, и опять тот же рефрен. Отец стал почти кричать (чего с ним никогда не бывало), и я сделал то же, с дрожью в голосе. Отец сдержался и заговорил мягким голосом. Помню, меня это очень тронуло, и мне хотелось сдаться. Но, против воли, я повторил в мягком тоне ту же фразу, что придало ей оттенок издевательства. Отец предупредил, что он поставит меня в угол. В его же тоне я повторил свою фразу.
«Я тебя оставлю без обеда», – более строго произнес отец.
«А я тебя к тете Вере не пущу!» – уже с отчаянием говорил я в тоне отца.
«Костя, подумай, что ты делаешь!» – воскликнул отец, бросая на стол газету.
Внутри меня вспыхнуло недоброе чувство, которое заставило меня швырнуть салфетку и заорать во все горло:
«А я тебя к тете Вере не пущу!»
«По крайней мере, так скорее кончится», – подумал я.
Отец вспыхнул, губы его задрожали, но тотчас же он сдержался и быстро вышел из комнаты, бросив страшную фразу:
«Ты – не мой сын».
Как только я остался один, победителем, – с меня сразу соскочила вся дурь.
«Папа, прости, я не буду!» – кричал я ему вслед, обливаясь слезами. Но отец был далеко и не слышал моего раскаяния.
Все душевные ступени моего тогдашнего детского экстаза я помню как сейчас и при воспоминании о них вновь испытываю щемящую боль в сердце.
Этот рассказ примечателен тем, что он описывает внутреннее состояние упрямящегося подростка, который сам себя загоняет в угол и страстно жаждет, чтобы кто-то прекратил этот ужас. Поступок, который в конце концов совершает отец, оставляя сына наедине с самим собой, кладет конец сцене. Конечная фраза, сказанная взрослым, была болезненной для всех: ее не стоило говорить, поскольку она невыполнима для человека, ответственного перед детьми.
Так может сказать только обиженный человек. Мужчина не в силах отказаться от ребенка, поскольку он отвечает за его рождение: малыш появился на свет не по своей воле. Эта ответственность не снимается с родителей никогда (за исключением тех случаев, когда обстоятельства непреодолимой силы не позволяют им ее нести). Для ребенка было бы вполне достаточно, чтобы отец оставил его со словами: «Мне тяжело участвовать в этом. Я хочу, чтобы ты обдумал свои действия».
