На какое-то время этот рассказ отвлек Валентину от своих проблем.
– Это личные счеты. Кто-то, у кого не все в порядке с головой, но кто имеет зуб на этого Алексея, решил таким экзотическим образом отомстить ему за что-то.
– В том-то и дело, что никто не знает, за что именно.
– А ты думаешь, сам Алексей кому-нибудь признается в истинной причине таких поступков? Людям свойственно многое скрывать из своей жизни. Но мне кажется, что эти посылки и желание насолить вдовцу связаны прежде всего с его погибшей женой. Возможно, кто-то, кто сильно любил ее, в ее смерти винит мужа. Даже если тот виноват косвенно. Ну, предположим, это он, по мнению того, кто это делает, должен был в тот день поехать на дачу и укрыть розы.
– Думаешь, этого достаточно, чтобы так изводить человека?
– Больных много.
Машина свернула с основной трассы и запетляла по узкой, но гладкой и ухоженной асфальтовой дороге вдоль хвойных зарослей, чуть присыпанных ноябрьским снегом. Когда из-за деревьев показалась красная остроконечная черепичная крыша двухэтажного дома, Вадим притормозил возле массивных ворот и заглушил мотор.
– Это их дача? – спросила Валентина.
– Нет, это дача их соседей. И, как видишь, они здесь живут: из печки дым идет, окна освещены… Да и дорожки расчищены, видно, что за воротами недавно машина стояла. Значит, так: хозяйку зовут Тамара. Тамара Седова. Пойдем?
Валентина первая заметила на калитке кнопку звонка. Вадим позвонил. И через несколько секунд вспыхнули светом окна веранды, за занавесками мелькнул силуэт. Дверь открылась, и они увидели высокую худую женщину в джинсах и свитере.
– Мужа нет, – заявила она с порога, выпуская изо рта облачко пара. – И не скоро будет.
– Да вообще-то мы не к мужу, а к вам, – сказал Вадим и достал удостоверение. – Следователь прокуратуры по особо важным делам Гарманов Вадим Александрович.
– Следователь? – удивилась соседка. – Что-нибудь случилось?
Она внимательно прочитала все, что было написано в удостоверении, и вернула его Вадиму.
– Я хотел бы расспросить вас о вашей соседке, точнее, соседях по даче – Эмме и Алексее…
– Об Эмме? Разве вы не знаете? Она же умерла!
– Да, поэтому-то я здесь…
– Неужели убийство? Проходите, пожалуйста.
Она распахнула дверь, и Вадим с Валентиной прошли в теплый уютный дом, где пахло горячим молоком и сосной. В большой комнате полыхал камин. На столе, купаясь в оранжевых бликах, стояла желтая стеклянная ваза с нарциссами.
– Как у вас здесь хорошо. Теперь понятно, почему вы остаетесь тут даже на зиму, – сказал Вадим, подходя к камину и протягивая руки к огню. – Вас, кажется, зовут Тамарой?
– Да. Откуда вам известно?
– Алексей сказал. Вы хорошо знали свою соседку?
– Эмму? – Тамара подставила к столу стулья, приглашая незваных гостей присесть. – Да как вам сказать… Мы, конечно, общались, особенно по выходным, когда наши мужья засиживались на свежем воздухе за бутылочкой… Эмма была очень приятной в общении женщиной, с ней можно было поговорить на любую тему. Исключение составляло, пожалуй, только одно: это ее личная жизнь. Так, если не присматриваться и не обращать внимания на какие-то мелочи, которые не сразу бросаются в глаза, то можно было сказать, что это хорошая, гармоничная пара. Но на самом деле Эмма, как мне думается, не была счастлива в браке. Она не уважала своего мужа, хотя внешне оказывала ему подобающие знаки внимания и никогда не старалась представить его в невыгодном свете. Она была с ним ласкова, нежна, но отчего-то чувствовалось, что все это неискренне, что она словно бы отбывает какую-то повинность, находясь рядом с мужем. Я знала одну женщину, которая в этом походила на Эмму. У нее была своя история… Словом, она не могла бросить мужа, потому что была очень обязана ему. Так и жила без любви, из жалости…
– Может, у Эммы кто-то был?
– Не знаю. Если и был, то она никогда об этом не говорила и не намекала. Хотя мы не были с ней в столь доверительных отношениях, чтобы она мне рассказывала о чем-то таком… Но у такой женщины должен был быть мужчина, другой мужчина… Не знаю, как это объяснить…
– Она была порочна, вы хотите сказать?
– Нет, что вы! – замахала руками Тамара и достала сигареты. – Если хотите, вот сигареты, пепельница… Курите. Порочна?! Нет, я не то хотела сказать. Просто она была очень красива, и было в ней что-то притягательное для мужчин. Во всяком случае, моему мужу она всегда нравилась. Думаю, ей ничего не стоило бы соблазнить его. Но скажите мне, почему вас заинтересовала ее смерть? Разве это был не несчастный случай?
– Тамара, у вас есть розы?
– Розы? Да, конечно, а что?
– Вы укрываете их на зиму?
– Разумеется. Я многое укрываю, а как же иначе?
– А Эмма? Она следила за своим садом, ухаживала за ним? Разбиралась, когда и что надо укрывать, поливать, окучивать?
– Нет. Всем руководил Алексей. Но Эмма могла подолгу возиться на грядках, полоть, что-то делать. Она не была бездельницей, но и страсти особой к земле не испытывала. Думаю, в первую очередь ей нравилось просто проводить время на свежем воздухе, она любила подолгу спать в саду, в тени деревьев. Эмма вообще была натура романтическая, возвышенная, однако не старалась выпячивать это. Ей хотелось, чтобы о ней думали, будто она такая же, как все. Но и я, и мой муж, мы понимали, что она более чувствительная, что ли, более подвержена страстям…
– Вы что-нибудь знали о ее работе? Где она работала и кем?
– Знала только, что она биолог, работает в каком-то институте и получает неплохие деньги. Знаете, мы чужих денег не считаем.
– Понятно. Так что же с розами? Вы не знаете, она так и не успела укрыть розы?
– Это не по ее части. Я сама видела, как розы укрывал Леша, ее муж. Это было еще за неделю до смерти Эммочки.
– Значит, она ехала сюда вовсе не из-за роз?
– Понятия не имею. Но осенью, когда холодно, ей здесь как будто делать нечего… Тем более одной.
– Скажите, Тамара, вы когда-нибудь видели на ней такое красивое темно-синее платье… совсем новое…
– Вот сколько знаю Эмму, она всегда приезжала на дачу во всем простом – джинсах и куртке. Летом в джинсовых шортах и майке. Я ни разу не видела ее в красивом женственном платье. Даже когда мы собирались за столом, она всегда надевала что-то, повторюсь, простое, без затей. Но ей, знаете ли, все шло. Я даже как-то сказала Алексею, мол, твоя жена, даже если наденет на себя мешковину, все равно будет выглядеть как королева. Да-да, именно так я ему и сказала.
– А Алексей? Может, у него кто-то был?
– Нет, не думаю. Он слишком любил свою жену, чтобы изменять ей. Впрочем, как я могу отвечать за другого человека, тем более за мужчину?
