– Мы же должны сидеть тихо, когда не на работе, и не привлекать к себе внимания, идиот, – пробурчал Вулдон. – Приказ императора. На улице выделывайся, сколько тебе влезет. А когда не бьешь никому морду, будь любезен, прижми задницу и сиди спокойно.
Тейн театрально вздохнул и упал на плюшевую зеленую кушетку рядом с Вулдоном. Поначалу их непрерывные перепалки казались Лан забавными – неисправимый оптимизм Тейна неизменно натыкался на пессимизм Вулдона, который приводил его в соответствие с реальностью, – но постепенно и это стало ей надоедать. Да и то сказать, большую часть времени они неплохо ладили и лишь время от времени начинали вдруг задирать и подначивать один другого, как будто задавшись целью выяснить, где у каждого из них предел терпения.
Тейн вдруг протянул руку, прося тишины.
– Фулкром идет, – объявил он.
Они еще долго оставались втроем, но вот дверь в комнату отворилась, и внутрь действительно вошел следователь Фулкром и дружески поздоровался со всеми.
– Очко в мою пользу! – объявил Тейн. – Я его за милю унюхал.
Фулкром усмехнулся, положив руки на бедра, так что инквизиторский плащ распахнулся, открывая тунику.
– Надеюсь, Тейн, что мой теперешний запах тебя не раздражает.
– Что скажете нового, следователь? – спросил Вулдон, поднимаясь и складывая на груди руки размером с хорошие окорока. Лан, конечно, знала, что Вулдон недолюбливает Инквизицию, но разве можно не доверять Фулкрому?
Тот знаком велел всем сесть и сам опустился на пол возле кушетки – знак уважения, говоривший о многом. Рассеянный свет лился на него из окна, волны бились об утес снаружи, сила их ударов была ощутима даже здесь, наверху.
Обхватив руками колено, Фулкром небрежно откинулся назад и начал:
– Император назначил дату открытия нового ирена – через пару дней. Строительство шло втайне – отчасти из-за анархистов, отчасти потому, что он не знает, кому доверять.
– Ирен под крышей? – переспросила Лан.
– Да, – подтвердил Фулкром. – Около ста магазинов, собранных под одной крышей. Пусть люди расстаются с деньгами в тепле и уюте, несмотря на Мороз. Кое-кто из лучших кузнецов и других ремесленников города уже готов переехать туда со своими товарами. Император надеется, что такое событие даст людям новую надежду.
– Пока беженцы будут продолжать умирать на Морозе, богатые будут развлекаться в новом теплом ирене? – начала Лан, но тут же осеклась, боясь наговорить лишнего.
– Это не наше дело, – сказал Фулкром, понимающе взглянув на нее. – Мы должны исполнять свои обязанности, пусть основ имперской политики нам и не изменить. К несчастью, мир таков, каков он есть, – надо благодарить и за то, что имеем.
– Неужели им нельзя хотя бы чем-то помочь? – снова не выдержала Лан.
Фулкром глубоко вздохнул, но даже не попытался поставить ее на место; он вообще реагировал иначе, чем она ожидала.
– Я давно служу этому городу и ни разу ни от кого не слышал «спасибо», – сказал Фулкром. – Я спасал людей, а они потом умирали у меня на глазах. Мне регулярно приходится сообщать людям о смерти тех, кто им дорог, – причем зачастую о смерти бессмысленной и жестокой. И я делаю это без вашей гламурной формы, шикарного жилья и расширенных способностей. Я делаю это потому, что мне небезразличны люди.
Лан закрыла глаза, жалея о своей недавней резкости.
– Прости меня, – выдохнула она.
– Трогательно, – проворчал Вулдон. – Так что нам сделать для этого ирена? Попозировать там, что ли?
Тейн даже хохотнул, на мягких лапах подходя со спины к Вулдону.
– А у тебя все же есть чувство юмора, толстяк.
– Нет, – ответил Фулкром. – Запланирована церемония открытия, но Уртика боится, как бы ее не сорвали анархисты. Охраны будет полно, но именно вы трое должны будете обеспечить порядок. А это значит, что работы на улицах недостаточно, придется собрать всю информацию, какую можно, и наведаться в Кейвсайд в поисках заводил.
– Не самый утонченный метод, как думаешь? – спросил Вулдон.
– Возможно, – согласился Фулкром. – Но император считает, что пора представить вас публике по-настоящему. Он уже распорядился, чтобы глашатаи выкрикивали радостную новость на каждом углу, а в «Обозревателе» дали о вас еще несколько статей. Такие новости до людей не сразу доходят. Инквизицию тормошат со всех сторон, всем интересно, кто вы такие и откуда, так что надо помочь их просветить. Но это можно сделать, не появляясь самим прилюдно.
– Я бы предпочла по-тихому, – сказала Лан. – Не все же такие, как Тейн, не всем нравится быть в центре внимания.
– Что за скандальные обвинения! – Тейн в притворной ярости раскинул руки.
– Думаю, что это может принести городу пользу, – сказал Фулкром. – Герои не возникают сами по себе, их создают люди в своем воображении. С Морозом приходят тяжелые времена, когда людям особенно надо во что-то верить, а при нынешней ситуации с преступностью вера даже в придуманных героев не повредит. Скорее всего, ваше появление будет способствовать поднятию морального духа населения. Думаю, вы и сами еще не понимаете, что вы можете значить для этих людей.
– Что, даже наш господин Нытик? – Тейн кивнул на Вулдон, но тот и бровью не повел.
Фулкром посерьезнел. В его взгляде читался оптимизм и даже надежда. Это оказалось заразительно.
– Никто из вас не выбирал, кем быть, и никому из нас неподвластны желания императора, но мы все должны исполнять то, чего он требует от нас, ради собственного блага и блага города. В конце концов, ничего плохого тут нет.
– Согласен, – сказал Тейн. – И Вулдон тоже.
Все взгляды устремились на Лан, но как она могла им объяснить, в чем отличие ее ситуации и почему она не хочет показываться на людях?
– Хорошо, – вздохнула она и встала, чтобы подойти к окну. – Сделаем это, потом покончим с анархистами и будем жить спокойно.
– Отличный план, – согласился Тейн и, по-кошачьи мягко ступая, ушел к себе. Через минуту скрылся и Вулдон.
Фулкром подошел к ней и тоже стал глядеть на море, где белые барашки волн разбивались тысячами брызг, настигая друг друга.
– Что-то не так? – спросил Фулкром. – Ты не любишь быть в центре внимания?
– Честно говоря, не очень, – ответила немного погодя Лан. – Но дело не только в этом – меня беспокоят парни. Они пускают свою силу в ход, когда надо и когда не надо. И могут быть очень жестокими. Мы задержали двоих, но их вина не доказана, а обращаться с невиновными гражданами подобным образом… В общем, иногда мне просто не хочется быть рядом.
– Они еще не привыкли к своей новой силе – я хочу сказать, психологически. Мы ожидали чего-то в этом роде, в особенности от Вулдона, который, если наши данные верны, сейчас самый сильный человек в империи. Но ты-то сама – как ты справляешься? Тейн говорит, что ты… не слишком ко всему этому настроена.
