– Обычно инкуб берет подходящее тело у человека, тот об этом даже не догадывается, – опередила Алика Лиля. – Если вы днем расскажете этому человеку, что ночью он с вами вступил в сексуальный контакт, он вызовет психиатра. Разумеется, вам. Да вы почитайте, сейчас выпускают много литературы на данную тему.
– Я сдвинусь, – в замешательстве произнесла Гертруда Викторовна. – И что, этот… инкуб… опасен?
– А как вы думаете? – хмыкнул Марат. – Долго протянет человек, если из него высасывают жизненную силу?
– Неужели? – взялась за грудь хозяйка. – А Дашенька не хочет его прогонять, в этом и есть проблема.
– Как это – не хочет? – Лицо у Лили вытянулось, Марат с Аликом вытаращили глаза.
– Ну… ей нравится с ним… вы меня понимаете? Говорит, пусть он будет хоть чертом, ей наплевать, мол, на том свете он только качественней стал, то есть приобрел мужские способности.
– Тогда вашей Дашеньке жить осталось недолго, с годик протянет и все, – поднялась Лиля. – Мальчики, нам пора. Спасибо за гостеприимство.
До авто добежали, накинув на головы куртки, Марат, едва забравшись в салон, начал безудержно хохотать:
– Перестарался наш Пашка! Как бы нам не пришлось его спасать от любвеобильной Дашеньки, которая вытянет из него всю энергию.
– Не смешно! – огрызнулась Лиля. – Столько времени потратили, а эта дура…
– Она не дура, – возразил, хохоча, Марат. – Просто пользуется моментом. Куда ты?
– На кладбище, – рявкнула Лиля.
– Что там забыла? – поднял плечи Марат. – Гроза вон начинается…
– Самое подходящее время. Еще не глубокая ночь, а в такую погоду людям, работающим в городе, захочется, возвращаясь домой, сократить путь. Сегодня, сейчас наш день, нет ничего убедительней призрака во время стихии, парящего над могилами.
– Алик, она и грозы не боится! – всплеснул руками Марат. – Может, и вправду ведьма? Учти, Лилька, я не пойду под дождь, тем более на кладбище. После заплыва у меня насморк до сих пор… И вообще, кладбище, гроза… мне не того.
– Трусишь? – поддела его Лиля.
– И трушу, а что тут такого? Лично мне никто не доказал, что покойники не встают из могил. Особенно ночью. Особенно в грозу, когда сверкают молнии.
– Ну и сиди в машине, без тебя обойдемся.
Валерьян Юрьевич думал, что Панасоник слабак, в грозу не поплывет, но, увидев огонек фонаря, закричал, размахивая руками:
– Сюда! Я здесь!
А Панасоник – человек слова, раз сказал, что приплывет, то никакая стихия ему не помешает. Он греб веслами изо всех сил, подкрепляя гребки междометиями, к счастью, волн не было, а то не удалось бы пришвартовать лодку к катеру. Валерьян Юрьевич закрепил веревку, кинул Панасонику рюкзак, баул, открыл термос и поставил его на сиденье, рядом положил крышку и, распаковав, уложил бутерброды. После он спрыгнул в лодку, отвязал веревку и сказал:
– Готово. Грести сам буду.
Они менялись местами, когда вдруг сверкнула молния, будто рядом с лодкой произошел разряд, Панасоник в плащ-палатке образца сорок третьего года прошлого века чуть не упал в воду, запутавшись в полах:
– Ой, ё!.. – Раздался оглушительный раскат грома, Панасоник съежился. – Ё-моё! Греби, Юрьич, а то по нам врежет. Ишь, непогода разгулялась. Катер не жалко бросать?
– Жизнь дороже.
Валерьян Юрьевич потер ладони о колени и взялся за весла. Вокруг плескалась и подпрыгивала вода, как живая, на дне лодки образовалась лужа, а ему стало весело, он с воодушевлением работал веслами. Вскоре огни на катере растаяли в завесе ливня, Панасоник же, вглядываясь в берег, который надежно укрывала стена дождя, попросил:
– Ближе подгреби, а то не видать ничего. Лодку я взял за стольник, у меня своей нету, поставить ее надо на место. А мы пешком через верх отправимся.
– Почему через верх?
– Не пройдешь берегом, камышом все заросло, за ним крутой подъем в гору, а тропок там нет, только сразу за лодочной станцией. Греби, греби, ага. Я скажу, куда причалить. Ты по кладбищу ночью не ходил?
– Нет.
– А придется. – Панасоник засмеялся и закашлялся одновременно.
7
Марат втягивал голову в плечи во время сверкания молний и раскатов грома, потом бурчал, мол, все люди как люди, у теликов сидят, в такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит, а им неймется. Лиля переодевалась в наряд призрака, игнорируя бурчание, нацепила черную маску на лицо, накрылась курткой и смело вышла под дождь, приказав Марату:
– Свет в салоне не включай.
– Хочешь, чтобы я умер от ужаса?
– Наоборот, – невинно улыбнулась она. – Покойники выйдут из могил и не заметят тебя, мимо пройдут.
Хихикнув, Алик последовал за ней. Блуждая по кладбищу, Лиля выбрала самую высокую точку – надгробие с огромным каменным крестом, после чего встала с Аликом под дерево в ожидании путников. Не мокнуть же зря под ливнем.
– Подсветку взял? – спросила она.
– Какая, к черту, подсветка? Хочешь, чтобы на тебе замкнуло? Молнии сверкают, вот тебе вся подсветка, так даже натуральней. Кстати, во время грозы под деревьями нельзя стоять, чаще всего молнии попадают в деревья.
– Думаю, молнии обходят стороной это место в отличие от людей.
Оба рассмеялись.
Когда Валерьян Юрьевич с Панасоником поднимались по склону, навстречу им двигались два молодых человека с цилиндрическими рюкзаками за плечами. Тот, что шел вторым, всю дорогу недовольно бубнил, словно старая бабка:
– Неподходящее время ты выбрал. Что мы там разглядим? Ни хрена, вот попомнишь. В ненастье окна закрывают наглухо, носа не высовывают…
– Заглохни, – беззлобно бросил через плечо первый, продолжая путь. – Самое подходящее время для разведки – непогода.
– Следы только оставим… Ноги глубоко проваливаются в грязь.
– Ливень смоет, – бросил через плечо первый. – Посмотрим на расположение, а повезет, так и закончим дело. Иди за мной, я знаю, что делаю.
– Чё ты раскомандовался? – завелся второй. – Чем тебе не нравится сухая погода?
Терпение у первого кончилось, он остановился, повернулся ко второму. Казалось, он сейчас врежет партнеру, но ничего подобного не случилось. Его флегматичный голос перемежался с раскатами грома:
– Тем, что подобраться близко не сможем. Риск большой: в хорошую погоду кто-нибудь обязательно вылезет из дома подышать свежим воздухом, а сегодня гуляй кругом, хоть по крыше – никто носа не высунет, тут ты прав. Не забывай, он теперь никуда не выходит. Нам остается сделать его прямо в гнезде. А чтобы второй раз не ошибиться, надо присмотреться к усадьбе, пошастать там, все входы и выходы разведать, где и какие деревья растут, а также вычислить, откуда удобней пустить пулю наверняка. Идем, погодка нам в помощь.
