– Не-а.
– Ладно, покумекаем, где искать дедов.
Гаррик завел мотор, крутанул руль и утопил ступней педаль газа.
8
– А где глава? – осведомился зять Геннадий за завтраком.
Он не пользовался любовью и уважением не только Валерьяна Юрьевича, остальные члены семейства также к нему не благоволили. Являясь приживалом, Геннадий усвоил несколько нехитрых правил: не вмешиваться ни во что, не давать советов, не поддаваться на провокации. Его все равно не любили, но терпели из-за Наденьки, которая впадала в истерику не хуже Катьки, когда обижали ее мужа. После его вопроса все уставились на Светлану, кто же, как не она, знает, где ее муж и почему он не спустился к завтраку.
– Наверное, к катеру умчался спозаранок, – ответила Света, не придавая значения отсутствию мужа.
– А когда он вчера вернулся? – поинтересовался Владимир. В связи с покушением на отца он обосновался в новом доме, но, может, есть другая причина – Вера, с которой он последнее время не ладит.
– Я уже спала, – вновь ответила Светлана. Заметив озабоченность на лице Владимира, она перебросила вопрос Степановне: – Зина, когда Лерик вернулся с прогулки?
– Я его не караулила, – буркнула та.
– Ты же позже всех ложишься, – сказала Светлана.
– Ну, так и что? Я ушла к себе, он еще не пришел.
– А во сколько ты ушла к себе? – спросил Мирон.
– В половине двенадцатого.
– Я побежала одеваться, – подскочила Катерина. – Кто меня отвезет?
– Ножками, ножками, Катюша, – хихикнул Клим. – Мы тебе не извозчики. Поднажми на отца, чтобы купил тебе колеса, у тебя получится.
– Вы же все равно поедете к городу, – надулась Катя.
– Мы не будем в него заезжать, мимо прошмыгнем. Ты ухажеру своему звякни, он будет рад оказать тебе услугу за один-единственный поцелуй.
Фыркнув, Катя убежала.
– Степановна, – обратился к кухарке Владимир, – а утром ты его видела?
– Нет, – ставя чайные чашки, сказала она.
– Ты ж раньше всех встаешь.
– Ну, так и что? Я сразу на кухню, там у меня дел полно.
Тем временем Мирон куда-то вышел, а вернувшись, сообщил:
– Катера нет. Значит, отец действительно уехал с утра, у него новая игрушка, расстаться с ней не может.
– Или не вернулся со вчерашней прогулки, – пробубнил под нос Геннадий.
– Будет тебе каркать, – замахала руками Наденька. – Не пугай меня, Генаша.
С минуту все ели, но уже не так активно, Владимир позвонил по сотовому, послушал трубку, опустил ее.
– Не отвечает? – догадалась Светлана, привыкшая к тяжелому характеру мужа.
Постукивая по столу пальцами, Владимир резюмировал:
– Отец абсолютно вышел из-под контроля.
– Можно подумать, раньше папа жил под твоим контролем, – подковырнула его Наденька.
– Раньше он ставил нас в известность, когда и куда отправится, – не обиделся Владимир. – Так… Нам пора. Сообщите, когда он вернется.
– О, ты рискнешь его отругать? – хмыкнула Наденька.
Труженики уехали, бездельницы продолжили пить чай.
С ночи на середине круглого стола лежали предметы, найденные в рюкзаке, четверо мошенников сидели вокруг и пили кофе с сухариками.
– М-да, находка, – произнес Паша. – Ребята, даром это все не пройдет. Те двое будут искать потерянный рюкзак.
– Они не знают нашего адреса, – возразила Лиля, грызя сухарик. – И нас не видели.
– Захотят – найдут, – поддержал Пашу Алик. – А они захотят. И вообще, Лилек, что означает твое «нас не видели»?
– Я просто так сказала.
– Ты никогда не говоришь просто так.
– Не цепляйся к ней, – сказал Марат. – Это же я нашел рюкзак. Ко мне и цепляйся.
Лиля уставилась на винтовку в разобранном виде, указала пальцем на трубочку:
– А это что?
– Глушитель, – сказал Алик.
– Да? Первый раз вижу, как он выглядит. А на снайперскую винтовку тоже надевают глушитель?
– Навинчивают, – поправил Алик. – Судя по находке и диалогу, который слышал Марат, вчера нам повстречались киллеры. Повезло нам.
– Зачем им мы? – недоумевал Марат. – Они шли кого-то «сделать».
– Хозяина джипа, – сказала Лиля. – Его не было в машине, когда ее расстреляли из автоматов, а дом находится в поселке за кладбищем.
– Откуда знаешь? – насторожился Алик.
– Слухи. Слухи в нашем городе быстро распространяются, а я работаю с клиентами…
– Которых практически нет, – съязвил Алик.
– Лилька, ты вчера узнала тех двоих? – спросил Марат.
– Нет, конечно. Что там можно было разглядеть? Ливень стеной стоял, молнии сверкали… Апчхи!
– Вот и ты простудилась, – вывел он. – А если бы тебе не взбрело в башку изобразить призрак, ты была бы здорова, я не нашел бы рюкзак с этим дерьмом.
– Если бы, если бы! – передразнила его она. – Чего об этом теперь говорить? Лучше подумай, что с ружьем делать?
– С винтовкой, – поправил Алик.
– Какая разница? Стрелялка, она и есть стрелялка. Сколько примерно эта штуковина стоит?
– Тысяч пять баксов, – ответил Паша. – Может, дороже.
– Ого! А если ее загнать?
– Подбери губы, – рассердился Алик. – Ты за нее пять и получишь, только лет в колонии.
– В милицию надо отнести, – поступило предложение от Паши.
– Какой умный нашелся, – ухмыльнулся Алик. – Как ты объяснишь, где мы нашли рюкзак? Так и расскажем, мол, народ стращали, чтобы потом помочь избавиться от привидений на кладбище? И потом, посчитай: у тех двоих есть автоматы, снайперская винтовка, наверняка стволами они тоже запаслись, между прочим, бинокль ночного видения приобрели, а где все это взяли? Может, там же, в милиции?
– Да брось из ментов делать наемных убийц, – не согласился Паша. – Сказок по телику наслушался? Но в одном ты прав, придется рассказать, как рюкзак попал нам в руки, и не наврешь, правду менты умеют добывать. Тот же Марат начнет путаться, его быстро раскусят. И последнее: те двое могут иметь своего человека в милиции, тогда нам сыграют траурный марш, но мы его не услышим.
– А давайте отвезем все назад на кладбище? – предложил Марат. – Пусть еще кто-нибудь найдет и… отнесет в милицию, а?
Алик постучал себя пальцем по лбу, тем самым выразив отношение к идее Марата, тем временем Лиля высказала свое мнение:
– Думаю, те двое нас не найдут, нет, это исключено. Мы без спешки решим, что делать, а стрелялка пусть пока полежит, в хозяйстве все пригодится… А-апчхи! Ну что вы на меня уставились? Сейчас все равно не придумаем ничего путного, время покажет, как быть. Нам бы клиентов побольше, заработать бы пару миллионов – и можно перекочевать в другой город. Паша, ты «мышонка» взял в оборот?
