– Эрольдка? Ты?
Я улыбнулась и кивнула:
– Бреюсь наголо, чтобы не так заметно было.
– А глаза?
– Долговременная иллюзия.
– О… А сколько тебе лет?
– А на сколько выгляжу?
Он улыбнулся и прижал палец к губам:
– Тсссс… Начинается.
И действительно, началось. Месели, сидели в засаде неправильным треугольником, видимо, на перекрестве звериных троп, метрах в тридцати-сорока друг от друга, причем не над самими тропами, а рядом. Олень, на которого они охотились, ступил на этот перекресток, ничего не подозревая; и ближайшая кошка спрыгнула у него за спиной, издав громкий рык, от которого Исол побледнел и схватился за какой-то оберег. Олень ломанулся вперед, второй месель спрыгнул чуть впереди и слева, рванулся наперез, к тропе. Тот свернул с нее и попался прямо под прыжок третьей кошки, мгновенно вцепившейся в него всеми четырьмя лапами. У раненого животного подогнулись ноги, и оно рухнуло вниз, и тут же, подобрав копыта, перекатилось на спину, сбрасывая мучителя. Месель, красиво изогнувшись и недовольно рыкнув, отскочил, а оленя догнали два других, вцепившись в ногу и круп. Он попробовал подскочить, но тут на него подоспел и третий хищник, вцепившийся в горло. Вскоре олень перестал трепыхаться, и месели, напившись крови, потащили тушу подальше от нас. Не нравилось им наше соседство – пару раз они тревожно посматривали на нас, скалились и рычали. Самый крупный из них, видимо, матерый самец, даже сделал в нашу сторону пару шагов, но от Рувора пошла успокаивающая волна, и зверь вернулся на место.
Исол удивленно посмотрел на лесничего и спросил:
– Маг?
– Нет. Просто я умею успокаивать зверей. Мне дает силу лес.
– Но как? – не понял Исол. – Это была чистой воды телепатическая передача эмоций! Это невозможно без знания телепатии!
– Он эрольд. Для него в этом лесу нет ничего невозможного, – улыбнулась я.
Дарон аж присвистнул:
– А я-то думал, что ты просто вырос в лесу, вот и знаешь его как свои пять пальцев!
– Я действительно тут родился и вырос. Вы знаете меня с момента рождения, мой герцог. И вы сами знаете, почему вы не должны были знать о моем происхождении.
– Я понимаю. А твои родители? Они… тоже?
– Мать. Отец – человек.
Дарон помолчал и спросил:
– Она бросила вас?
– Нет. Они с отцом так решили. И она ушла.
– Понимаю. Опасно.
Было такое впечатление, что герцогу стало неловко. Нашел выход Олок:
– Ну что, обед? А то вон, даже звери едят, а мы с самого утра постимся.
Мы слегка перекусили вяленым мясом и лепешками, запили это добро водой и двинулись в дорогу. Для того чтобы попасть в Хрос, надо было пересечь лес, выехать на главный тракт и проехать по нему порядка ста двадцати километров. По моим прикидкам, мы впятером вполне могли бы завтра утром уже быть на месте. Если, конечно, ехать ночью. Я озвучила свои предположения идущему впереди Олоку, и тот согласился:
– Ничего невозможного нет, но все зависит от того, как долго мы будем лес пересекать.
Дарон тут же спросил Рувора:
– Долго по лесу еще идти?
– Часа четыре, не меньше. Выйдем на тракт между Уктором и Вулом, чуть поближе к последнему.
– Получается, до Хроса сегодня не доберемся? – спросил Олок.
– До Гусорала доедем точно, наверное, там придется переночевать.
– А вас не узнают?
– Узнают, конечно! А что?
– Тогда, может быть, заночуем в дороге, где-нибудь после Гусорала?
– Посмотрим. Дотуда еще нужно доехать. – Дарон осмотрелся по сторонам. – Рувор, мне кажется, или тут действительно темнее, чем обычно?
– Мы практически в сердце леса, милорд! Слишком густые кроны, наверное.
Див Пимобат передернул плечами, как будто ему за шиворот упала капля, и пошел дальше.
Лесничий сдержал слово, и вскоре мы без особых происшествий вышли к тракту.
Дорога, мощенная серым камнем, разрезала лес неширокой просекой. Несмотря на глубокие колеи и не самый лучший вид самой дороги, просека содержалась весьма и весьма хорошо: кустарник и молодые побеги были вырублены, а деревья стояли не ближе пяти метров от края.
– Следят, а? – удивился Дарон.
– Угу. На такой дороге не так просто устроить засаду! – согласился Олок.
– Молодец, Рувор! Теперь давай обратно, как услышишь, что мы опять в замке – получишь свой золотой.
Мы с графом недоуменно переглянулись, и он спросил:
– Мой герцог, разве он не пойдет с нами?
– Нет. А зачем?
– Ну… Мало ли что! Лишний воин не помешает, не на прогулку едем.
– Ты же сам говорил, что вчетвером справимся!
– Ну так и впятером тоже. К тому же Рувор не просто воин. Он эрольд, а все эрольды умеют колдовать!
– Да не умею я колдовать! – воскликнул лесничий. – Но я бы с радостью присоединился, милорд!
– Тогда в седло! – воскликнул Дарон. – А то так и ноги стереть можно, половину дня идем!
* * *
Дарон был великолепным наездником. Двигаясь во главе нашего небольшого отряда, он варьировал скорость передвижения так, что даже лошадь Исола, самая слабенькая из всех, к вечеру все еще довольно резво скакала. Тем не менее, едва стало вечереть, мы заехали на постоялый двор, поужинать и обсудить планы. Оставив лошадей и Рувора у коновязи, дожидаться слуги с водой и овсом, по пригласительному жесту владельца корчмы мы вошли в помещение.
– Чем ужинать будете, господа? – растянув улыбку до ушей, поинтересовалась девица в открытом платье.
– Для начала – поросенка, – ответил Дарон. – И три кувшина с пивом.
– Советую взять вино, уважаемые господа, пиво тут – редкостная бодяга, – посоветовал мужчина из-за ближайшего стола.
Дарон кивнул:
– Да, красавица, и еще кувшин вина. Это оплата. В том числе и за то, что закажем потом! – герцог положил перед ней золотой, который был немедленно проверен на твердость.
Удовлетворенная результатом девица наклонилась поближе к герцогу, демонстрируя глубокое декольте, и проговорила:
– Если будут какие-то пожелания, сразу зовите Келси, милорд…
– Тогда лично мне нужна будет отдельная комната, Келси, – подмигнул ей Дарон. – А этих всех отправим в другую!
Девушка расхохоталась, а герцог направился к свободному столу. Олок намекнул:
– Может быть, не стоит останавливаться так рано?
Дарон уселся на лавку, глянул по сторонам и ответил:
