— Уже проснулись?
Оказывается, пока предавалась раздумьям, Нару уже открыл глаза. Потянулся, размял затёкшую шею и встал.
Сообразив, в каком виде стою, запахнула халат. Нечего всяким пялиться! А ведь смотрел, оценивал… Ничего, придётся терпеть и усвоить, что охранять позволю, а за всё остальное схлопочет. Знаю я ликвидаторов, привыкли к женскому вниманию и свободному образу жизни. Они ведь в основном одинокие, чтобы ничего не держало. Хорош ликвидатор, который в ответ на приказ начальства немедленно выехать по адресу, скажет: «Не могу, у меня ребёнок больной». Зато богатые, девочки таких любят.
— Как, визжать будете? — Нару настороженно смотрел на меня. — Я подходить не стану, тут посижу.
— Да подходите уж, если надо, — отмахнулась я и направилась на кухню, готовить завтрак.
Не рассчитывала на двух мужиков, но ничего, чего-нибудь наскребу. Надо бы продуктов прикупить, а то с этой свистопляской ледовый шкаф пуст, одна бакалея осталась.
Краем глаза заметила: Нару поплёлся следом. Понурый такой, невыспавшийся, помятый.
— Поезжайте домой, отоспитесь, я всё равно никуда не пойду.
Угу, не пойду, зато позвоню. Куда бы мне некроманта послать? А не на квартиру ли Майера? Повод найду, место уединённое, убить меня — легче лёгкого. Кстати, надо бы газеты просмотреть, не случилось ли чего. И заказать новую копию пропавших записей журналиста. Во всяком случае, тех, которые он сдавал в редакцию. Не верю, будто ничего не сохранилось. Я что-то пропустила, пятой точкой чувствую. Майер знал имя некроманта или хотя бы догадывался, иначе бы не отправился на тот свет. Теперь, когда поняла, где копать, прицельно просмотрю статьи и выпишу всех, кого он упоминал. Составлю запросы, проверю на магию, и рыбка попадётся. Хорошо бы только я раньше не попалась, но ради кузины в лепёшку расшибусь.
— Не положено, — отчеканил Нару и нерешительно шагнул ко мне. — Я только за стаканом воды…
— Вперёд, готовить омлет, — решила пристроить телохранителя к делу. Жаль, не уехал, но я и не обольщалась. — Кофе сварю, бутерброды сделаю. И заодно поведайте, почему так оперативно справились о состоянии моего здоровья. Подозревали во лжи?
Нару смущённо кивнул и в нерешительности замер посреди кухни. Вспомнив, что он только что встал, сжалилась и отправила умываться. Как раз успею сделать звонок.
Перед тем, как набрать код Алины, убедилась, Нару действительно в ванной, не подслушивает. Гарет тоже дрыхнет, будто это у него, а не у меня был нервный срыв.
— О, приветик! — похоже, ведомственная проверка закончилась, не начавшись, раз Алина стала прежней. — Как ты там? Слышала, очередной переполох устроила?
— Угу, на первую полосу попала. Не перебивай, это важно. Пусть к полудню на квартире Густава Майера засядут ликвидаторы. И ни в коем случае не говорить об этом ни Нару, ни Неврису. Под мою ответственность. Это связано с некромантом. Всё, потом.
Быстро отрубила звонок и спрятала диктино. Едва успела до того, как в дверях показался Нару. Надеюсь, не слышал, а то весь план насмарку.
Гарет выполз из спальни, когда мы на пару с телохранителем накрывали на стол. Нару соорудил съедобное и сытное нечто из остатков продуктов, я же приготовила кофе. Показалось, или Гарету не понравилось наше кухонное уединение? Надоели мне его приступы ревности, дорого обходятся. И, кстати, почему Гарет не на работе? На часах начало десятого, пора бы уж считать казённые деньги. Даже Алина, и та уже на посту.
Проигнорировав желание Гарета получить утренний поцелуй, поинтересовалась, взял ли он выходной.
— Нет, но, полагаю… Лена, выйди на минутку, поговорим, — оштрафованный ревнивец покосился на Нару. — Мы не договорили вчера.
— Очень даже договорили. Либо извиняешься, либо скатертью дорога.
— Лена, ты сама понимаешь, что я прав, — насупился Гарет. Ему явно не хотелось говорить при Нару. Телохранитель же даже не делал вид, будто не слушает. Ничего, я не забыла про допрос, пусть думает, как изворачиваться станет. — И, вообще, давай не будем при посторонних!
— Ты первый начал, — пожала я плечами и расставила чашки. — Если хочешь устроить очередной скандал, на улицу, пожалуйста. Мне такая поддержка не нужна.
И кто скажет, будто я не права? Близкие люди на это и близкие, что помогают мне, а не некроманту. Пока же Гарет упорно делал всё, чтобы преступник остался на свободе, а я оказалась в комнате с мягкими стенами или в сосновом ящике под землёй. Только своя особа интересует! А если бы замуж за него вышла? В нашей местности бы давно выдали, не принято у нас долго в невестах ходить. Словом, мой вам совет: никогда не торопитесь с выбором спутника жизни и обязательно проверьте его в горести. И деньгами тоже, желательно.
Гарет шумно втянул в себя воздух, ухватил под локоток и увёл в спальню. Сделавшему было шаг Нару буркнул: «Вас это не касается!»
— Лена, — Гарет навис надо мной, опершись руками о стену по обе стороны шеи, — увольняйся. Это не обсуждается. Ты немедленно пишешь заявление. Посмотри на себя, на кого ты стала похожа! И отношения наши не ладятся тоже по вине треклятой Карательной инспекции. Я тебя к себе в архив устрою. Конечно, платят меньше, зато безопасно, и ты всегда под боком. А долг… Ничего, у тебя на счету есть кое-какие сбережения, выплатим.
— Милый, — я отвела одну из рук и уселась на кровать, — это мои сбережения, а оскорбил человека ты. И я не собираюсь работать в архиве, как ты изволил выразиться, всегда под боком.
— Лена, где мне взять эти ршаны? Ну подумай своей головой! Между прочим, ты с Лотеску действительно кокетничала, ездила куда-то поздним вечером, мне соседка снизу рассказала.
Как же, завидно стало!
Внутри закипала злость, и вертелся один единственный вопрос: «Оно мне надо?» Ни слова сочувствия, снова: увольняйся, будь на виду, ты дура.
— Вот что, милый, — я встала и решительно направилась к шкафу, — забирай вещи. Нам нужно пожить порознь. Я не могу больше, Гарет!
Закрыла лицо руками и замотала головой. Честно, я всё понимаю, но Гарета будто подменили. Как только началась эта заварушка с некромантом, вылезли такие черты, о которых я раньше не подозревала. Рачительность превратилась в скаредность, забота в себялюбие, спокойствие в чёрствость. Раньше Гарет тоже частенько отчитывал, но не так, беззлобно, я соглашалась, но теперь… Теперь мне ставили в вину последствия чужих поступков, решали, как мне жить, упрекали в собственных выдумках. А где объятия, где поддержка? Понимаю, ему тяжело, но ведь мне гораздо хуже. И вовсе не по собственной вине, вопреки убеждению Гарета.
— Это я не могу, — парировал виновник ссоры. — Все девушки, как девушки, и только ты упёрлась рогом и не слушаешь добрых советов. Я молчал до этой истории, но, знай, твою работу я никогда не одобрял. Вечно переживаешь, как бы чего не случилось. Надеюсь, тебя уволят, и мы наконец-то заживём нормально.
