Хассаби… Много ли хассаби я знаю? И со многими ли был знаком Дейв, да ещё с магами, владеющими парциленом? И мы оба доверяли тому таинственному некто. Словом, паранойя вновь расцвела буйным цветом.
— Хассаби, — пристально всматриваясь в лицо Лотеску, спросила я, — а когда вы успели съездить? И почему господин ишт Неврис дал мне расшифровку звонка Дейва только сегодня? Вы ему приказали?
— Опять? — брови Лотеску сошлись на переносице. — Вам мало бумажки, которую сегодня забрали?
— Я просто анализирую факты. Простите, но всё так подозрительно… Словом, у вас есть мотив, я обязана его учитывать.
— Хорошо, — с шумом вздохнул начальник и налил себе воды, — только нигде и никому! Да, у меня есть причина не любить семейство Алерно, да, я с особым удовольствием упеку Мориса в тюрьму, но строго по букве закона. Свидетели есть, можете проверить, что и как делал. Кто — это уж сами, хватит с вас откровений! Говорю только потому, что сейчас это важно. Итак, я знал, что вы ночуете не одна, и не стал портить утро, благо мне его уже успели испортить. Откуда знаю? От Синглера. Увы, ишт Мазера, ваша личная жизнь сейчас известна многим. С другой стороны, — Лотеску хмыкнул, — вам пошло на пользу, голова заработала. Итак, мне не хотелось связываться с Эламару, который уже выпил достаточно крови из Управления, поэтому и не стал звонить. Тряхнуть стариной иногда полезно. Девица лёгкого поведения, сняли её двое молодых людей, один из них — Морис Алерно. Он, видимо, изрядно выпил, раз не замёл следы. Их там столько, что даже первогодок справится. Разрезы неровные — с пьяных глаз-то! Но ритуал по всем правилам, сами посмотрите. Теперь Неврис. Мне пришлось вытягивать из него тот разговор, вы наверняка поняли.
Я кивнула.
— Ишт Неврис, — помедлив, продолжил Лотеску, барабаня пальцами по пустому стакану, — в тот день был… Словом, ишт Лагар напрасно надеялся на помощь, Неврис ни слова ни запомнил.
— Почему? — заинтересовалась я.
— Он ваш начальник, оговаривать не стану, — туманно ответил Лотеску. — Просто сами подумайте, как можно в одиночку расслабляться после рабочего дня. Итак, Неврис ничего путного не помнил, пришлось вмешиваться. Когда нашлось время, тогда и сделал. Алерно же…
Лицо начальника напряглось, губы плотно сжались. Он гадал, стоит ли посвящать меня в личную жизнь, в итоге не стал.
— Это не ваше дело, — необычно резко ответил Лотеску. — К моей объективности отношения не имеет.
Кивнула, хотя сомнения никуда не делись. Юлит первый зам, прячет жирный «скелет в шкафу». Настаивать, давить бесполезно, придётся самой выяснять. Ничего, есть же у Лотеску друзья, родственники, не все же они такие же замкнутые и гордые.
— Теперь внимательно слушаю вас, — первый зам сцепил руки под подбородком. — Наверняка куча идей в голове. А после… После место преступления осматривать. Алерно уже объявили в розыск.
Оперативно! Хотя, мне же легче: возня с полицией отнимает много сил и нервов.
Бегло поделилась своими соображениями и рассказала о плане действий. Лотеску слушал и кивал, даже скупо похвалил.
— Ничего, — обнадёжил он, — уже скоро, почти все ниточки сошлись. Вы справитесь. И место обещанное получите.
Удивлённо воззрилась на первого зама, и тот с улыбкой пояснил:
— Ишт Неврис у нас не задержится: начато служебное расследование. Во главе Отдела по работе с магией я хочу видеть вас.
Всего две фразы, и за спиной выросли крылья, так захотелось работать. А когда Лотеску добавил: «Такие посты нужно доверять проверенным людям» и вовсе стало хорошо. Это не формальное, это от души.
24
Место преступления оказалось на редкость простеньким, с такими же простенькими попытками замести следы. Если Лотеску тут что-то и делал, то очень аккуратно. Первый зам беспокоил: неожиданные рабочие порывы, тактичность — угу, не желал мешать утреннему сексу, — чары для совершенно обычного разговора, дёрганье на тему: «Рассказать или обойдётся?» и умасливание в конце. Поневоле задумаешься и начнёшь сомневаться. Вот я и сомневалась. Вновь. Первый зам сам виноват: развёл бурную деятельность. Не иначе что-то скрывал. Догадываюсь, постыдное. Но всё же зачем было давать мне рисунки своих личных колец и дугообразных связок? Поразмыслив, решила: Лотеску зачем-то хотел, чтобы я знала его почерк. Надеюсь, подлинный, надо бы сравнить. Если угадала, и вторая экспертиза именно для просветительских целей, а не ради лечения паранойи, то впереди какая-то заварушка, где мне придётся распутывать клубок чужой магии. Но, как всегда, поставить меня в известность не удосужились. В какие ж игры играет высокое начальство и почему так нервно реагирует на фамилию «Алерно»? Личное, значит. Ничего, в таких ситуациях ничего личного не бывает.
Рисунок я восстановила быстро — действительно, Морис Алерно. Некромантия, девицу явно привезли, потом распяли и сделали своё чёрное дело. Алерно действовал в одиночку, во всяком случае, никакой маг ему не ассистировал. А вот пьяные дружки могли помочь затолкать в огнемобиль, разумеется, не догадываясь, зачем. Словом, картина ясная, детали пока схематичны, но быстро достроятся. Казалось бы, можно и уехать, однако в мозгу вертелось: «Лотеску его на дух не переносит», поэтому я вновь взяла в руки детоскоп и занялась поиском подставы. Полицейские недоумённо косились на меня, когда спрашивала, где стоял и что делал Лотеску. Для чего? Проверяла, вдруг данные экспертизы поддельные и полукольца совсем не Лотеску.
Ага, колдовал. Что-то безобидное, слабенькое. Следы не прятал. Паранойя тут же завопила: «Ловушка!», но я заткнула её и продолжила исследования. Вроде, чисто, ничего не затёрто, не добавлено, то есть Морис Алерно действительно убил девушку. Осталась одна малость: отыскать сына камердинера.
Вернувшись в Карательную инспекцию, не удержалась и прокралась к дверям кабинета Лотеску: он сегодня накладывал чары, вот и сравним. Секретарь куда-то отлучилась, наверное, в туалет, поэтому беспрепятственно включила прибор и, встав на колени, начала исследования.
— Вседержители мира, опять? — простонали за моей спиной. — Ну сколько можно? Экспертизу ей в нос сунули — нет, мало! Либо вы заканчиваете с этой придурью, либо с завтрашнего дня отправляетесь на принудительное лечение к морю. Если я маг и не люблю семейство Алерно, то от этого не превращаюсь в некроманта. Шайтан, дай мне терпения!
Покраснев, вскочила на ноги и рассыпалась в извинениях. Лотеску хмуро выслушал их и велел зайти. Закрыв дверь, он подпер её спиной и, буравя взглядом, хмуро буркнул:
— Не пустили меня на приём, довольны? Десять лет назад, в Штайте. И чтобы ни слова больше об Алерно!
Я захлопала глазами, осмысливая сказанное. Несмотря на предупреждение, решилась спросить от замкнувшегося в себе, излучавшего злость, едва ли не клацавшего зубами, Лотеску:
— Приём важный был? На глазах друзей, девушки? Из-за отсутствия титула? Морис Алерно что-то говорил?
