Приговор подписан, и завтра в газетах напишут о новом трупе.
25
Будущая заведующая отделом! Я горько усмехнулась. Да увольнять тебя надо, а не премировать! Не видела очевидного, позволила задурить себе голову. Любит он, как же! Ты никогда не верила красивым словам, ко всему подходила с холодной головой, и тут расквасилась, попалась. Определённо, последний месяц кардинально изменил меня, сделал истеричной, легковерной, да что там, дурой! Если выживу и не уволят, съезжу на месяц к родителям и решу, как жить дальше. Если выживу…
Так, что мы имеем? Осторожно пошевелила пальцами и мысленно улыбнулась: Тайрон проявил беспечность, думал, что поддамся эмоциям, не смогу думать. В общем-то, он прав, я запаниковала, когда лишилась голоса, но, шайтан, если хочу выбраться, обязана включить мозги! Поплачу потом вволю, но сначала сбегу и вызову карателей.
Больно-то как! Кто угодно, только не Тайрон! Однако против фактов не пойдёшь, а они указывали на него. Не распылялась бы на частности, не выясняла отношения с Гаретом, давно бы раскусила, не пришлось бы обрекать на смерть человека, которого полюбила. Тогда бы он оставался всего лишь Тайроном Эламару. Теперь же… Будто не он, а я — предательница. Видела все эти зверства, голову Селии, но всё равно сердце сжимается, как представляю Тайрона в безвоздушной камере, хрипящего, отчаянно цепляющегося за железную дверь, медленно сползающего на пол. Умирать ему придётся долго, быстрее, чем жертвам ритуалов, но не мгновенно, как от удара в сердце — пока не иссякнет воздух в лёгких и те крохи, которые попадут в камеру из коридора. Когда всё будет кончено, врач констатирует смерть, тело завернут в мешковину и отдадут родственникам. Убийц хоронят вечером, а то и ночью, тихо и быстро, без последних речей, даже мраморного памятника на могиле не поставят: по закону положена только табличка с именем, фамилией и годами жизни. Были бы у Тайрона жена и дети, они лишились бы титула, а так просто конфискуют в казну заводы. И всё это сделаю я…
Постаралась незаметно набрать код на диктино, а в глазах стояли слёзы. Знаю, говорить не могу, но Марк сообразит, что к чему, даже по молчанию. Правда, Тайрон услышит, но плевать, зато его схватят. Только… только я одновременно хочу и не хочу, чтобы его казнили. Смотрю на профиль, на плотно сжатые губы, и сердце сжимается. Как представлю его мёртвым, хочется скулить. Любовь — жестокая вещь. По иронии судьбы, моим прекрасным принцем стал злодей — да, тем самым, о котором мечтает каждая девочка. И дело не в титуле, даже не в богатстве, хотя это тоже важно, нужно думать о будущем, а в отношении ко мне. Горько сознавать, что вся эта нежность, забота — ложь.
Помедлив, нажала-таки нужные кнопки и вздрогнула, услышав вкрадчивый голос Тайрона:
— Не надо. Я тебя не трону.
Диктино перекочевал к любовнику, и тот, сбавив скорость, беззаботно переговорил с Марком, благо тот ответил, и моё молчание вызвало бы кучу вопросов. Сказал, мол, я с ним, никуда не поехала, якобы сам не пустил, мы хотим побыть вдвоём загородом, утром перезвоню. А я сидела и не могла даже промычать, хоть как-то намекнуть телохранителю, что попала в беду.
— Потом поговоришь с Лотеску, — отключившись, бросил мне Тайрон. — Он умнее, мне не поверит, хоть и в курсе наших отношений. Странно, что сам не перезвонил после твоего хамства. Я бы на его месте взбесился.
Огнемобиль катил по пригородной дороге. Кажется, мы ехали на север, но поручиться не могу: упустила момент выезда из Нэвиля, а сориентироваться по местности не выходило. Адрона не видно, ветки железной дороги тоже.
Тайрон сбавил скорость и коснулся моей щеки. Вздрогнув, не скрывая обуревавших меня чувств, отшатнулась, вызвав на лице горькую улыбку.
— Тебе противно оттого, что тебя трогали эти руки, что я вливал в тебя энергию жертв? Да, Лена, того самого журналиста, того мальчика, девочек. Они все в тебе, благодаря им ты жива. Следовало бросить умирать от пневмонии в доме Амалии? — он пристально смотрел в мои глаза, кажется, не мигая, отчего казался одним из тех существ, с которыми некогда боролась инквизиция.
Смотрела на него и пыталась понять, чего он от меня добивается. Оправдания своих злодеяний? Смятения, или просто ищет повод разозлиться и прикопать в леске? Но Тайрону и так ничего не мешает, к чему эта игра в слова? Ну да, маньяки, они ведут себя схожим образом: несчастные жертвы, которых никто не любит.
— О чём ты думаешь?
Тайрон вновь обратил взгляд на дорогу и через пару минут свернул на просёлочную дорогу, шедшую вдоль распаханного поля.
До меня долетел низкий паровозный гудок — значит, мы не так уж далеко от железной дороги. Жаль, места пустынные, хотя, какая разница, говорить всё равно не могла. Или могла: зачем тогда Тайрон задавал вопросы?
— Я снял заклинание, — пояснил, подтвердив подозрения, бывший любовник, ставший теперь самым страшным проклятием. — Для этого и касался. Ну, что молчишь?
— Ты…Ты чудовище, понимаешь?!
Самым постыдным образом всхлипнула и попыталась вырвать диктино, но Тайрон резко нажал на тормоза, и я едва не пробила головой лобовое стекло. Если б не пристегнулась, точно бы пострадала. Тайрон же, крест на крест положив руки на руль, смотрел куда-то в пространство перед собой. Воспользовавшись моментом, попыталась сбежать: не тут-то было! Рука цепко ухватила за запястье и втащила обратно. Насильно пристегнув к сиденью, Тайрон прошипел: «Не надо!». Глаза в этот момент у него сверкнули так, что я вжалась в сиденье и зажмурилась.
— Напугал, — констатировал Тайрон и обнял.
Губы коснулись мочки уха и прошептали: «Всё будет хорошо, мы просто поговорим». Тайрон тут же отстранился и задумчиво уставился на мой диктино. Хотел выбросить и, видимо, переехать, даже руку высунул, но передумал и убрал прибор в бардачок.
Взревев, огнемобиль тронулся с места, поднимая клубы пыли, быстро набрал скорость и выехал к железнодорожному полотну. Тут уже потянулись деревушки, мелькнули на горизонте трубы Нэвиля.
— Думаю, сама понимаешь, если закричишь, причинишь вред тому, кто откликнется. Это не моя прихоть, не безумие, а соображения безопасности, — Тайрон говорил ровно и монотонно. — Сейчас я отвезу тебя домой, нам подадут ужин, голодной не оставлю, а после придётся всё серьёзно обсудить.
— Что обсуждать? — кисло усмехнулась я. — Способ моей смерти? Злорадствуете, наверное, потешаетесь над наивной девочкой.
Тайрон скривил губы и покачал головой, напомнив, мы перешли на «ты».
Воцарилось молчание. Оба мы думали о своём, а огненное сердце мотора гнало нас всё дальше и дальше, прочь от города. Наконец-то сообразила, куда мы едем: действительно домой к Тайрону. Вот и озеро, вот и Адрон справа, петляет, пестрит лодками и корабликами. Отвернулась, чтобы не вспоминать о прогулке на яхте — самом счастливом дне в моей жизни.
Огнемобиль сбавил ход, зашуршал колёсами по гравию, а потом плавно покатил по новенькой дороге, проложенной к коттеджному посёлку. За забором раскинулось царство спокойствия: сказочные белые особнячки с красными крышами, пёстрые клумбы, аккуратно подстриженные кустарники и кроны деревьев. Не выдержав, рассмеялась: некромант живёт посреди такого благолепия! Тайрон раздражённо зыркнул на меня, прищёлкнул пальцами, буркнул что-то, и я вновь лишилась голоса, заодно и возможности двигаться. Разумно: впереди охрана, няни с колясками, разные знакомые, с которыми некромант начнёт раскланиваться и желать доброго вечера.
