– Как она с глупым лицом одежду-то твою продаст? – На лице Царева было написано искреннее недоумение пополам с брезгливой насмешкой над несообразительностью клиента.
– А что, модель профессором должна быть, по-твоему?! – огрызнулся Кречет, к которому и апеллировал Царев.
Мишу было не взять ни на понт, ни на заискивание перед клиентом. Его съемочный день стоил под пятерку «зелени». Однако Царев знал, что он тех денег стоит, и не боялся потерять заказ, тем более что два главных представителя заказчика в основном прислушивались к его советам, мнению и рекомендациям. Петушился только этот глуповатый, как иные модели, мальчик Коля. «Сперма в голову ударяет», – любил говорить Царев про таких. У него самого отбоя не было от моделек, несмотря на весьма своеобразную внешность. Но не всем в равной степени Господь Бог раздал при рождении чувственность, создающую обаяние, и ничем не объяснимую притягательность, называемую ныне модным словом «харизма». Царев явно обделил какой-то процент населения Земли, так как и того и другого в нем было предостаточно. Значит, кому-то не хватило, согласно первому закону… Такие люди, даже если заговаривают поперек чужого разговора, против всех законов этикета становятся центром внимания: все тотчас останавливаются и начинают слушать их.
Кречет немного бесился. Он сам привык быть центром внимания. А тут эта «лысина» лезет со своими советами и нравоучениями.
– Давайте следующую смотреть, – горячился он. – Еще три ждут там.
Пот вожделения стекал по его спине. Коле ужасно хотелось стать хозяином положения. Не просто выбрать моделек, а еще и личные вопросы свои решить. Никто не мог предположить, что его непререкаемый авторитет в компании относительно всего, что касалось рекламы и промоушн, основанный, правда, на дядином положении, упрется в стену железобетонных доводов фотографа, для которого, конечно, дело превыше всего. А Коле всего лишь хочется выбрать тех, от которых его колбасит и возбуждает, чтобы сладко представить, как после съемки…
– Ну, эта никуда не годится. – Царев усмехнулся и жестом отмел следующую кандидатуру, покуда та еще даже не успела закрыть за собой дверь.
– Почему же? – ехидно вопрошал Коля. – У нее и фигурка спортивная, и личико смазливое.
– Да потому, что у вас товары рассчитаны на обычный средний класс потребителей. Им нужно девчонку с соседнего двора. Чтобы каждый мог узнать в ней соседку или подружку-приятельницу-одноклассницу, а тебя все тянет на супермоделей!
– Да не супер она! – попытался возмутиться Кречет.
– Супер-пупер, кончай базар! – взял на себя бразды правления сидевший до той поры молча Кирилл из «Паруса».
Остальные представители «Мастер-Спорта» молча и с опаской переглянулись. Кречет запнулся на полуслове, не ожидая такого отпора от спокойного на вид паренька, чья функция, по его мнению, была услужливо подкладывать буки входящих моделей, чтобы клиентам было удобно перелистывать их. Однако тот давно уже превратился из покладистого, вежливого менеджера, стремящегося расположить к себе всех и вся, в нагловатого и чувствующего свою силу и правоту за счет мощной поддержки, обеспечиваемой владельцами агентства на всех уровнях, диктатора.
– Анька Семенова будет сниматься и Звонарева… та, что первой входила. И денег мы с вас брать не будем за них, потому соглашайтесь. Идет?
Царев прыснул в кулак:
– Что ж мы тут копья-то ломаем? Сразу бы сказал.
– Сразу не совсем понятно было, что снимать, как снимать… Теперь, мне кажется, я предложил вариант, который всех устроит. Разве нет? – Насмешливые блестящие глаза Кирилла, сводившие с ума впервые попадавших в «Парус» моделей, насквозь пришпиливали Колю к креслу.
Своими чарами, однако, Кирилл пользовался в основном только для делания карьеры. Соблазнять моделей поперед хозяев было чревато. Он прекрасно понимал это и не лез на рожон. Хватает девчонок и на стороне, а в агентстве надо бизнес, бизнес делать! Руководство должно быть довольно, тогда и ему будет хорошо. А в данный момент руководству выгодно, чтобы именно эти модели получили лакомый заказ. За съемку каталога одежды любая из «парусниц» будет благодарна агентству и как шелковая сделает то, что скажут. И с кем скажут.
Кир
Сегодня вечеринка происходила не у кого-нибудь, а у самого Родриго Кабальо – одного из самых модных стилистов последних трех-четырех лет. По происхождению испанец, закончивший школу стилистов в Англии, стажировавшийся во Франции, а сейчас приглашенный на роль главного дизайнера Дома Дуче (Милан, Италия) вместо ушедшего на покой Роба Тофта, Родриго к своим пятидесяти годам достиг всего, о чем может только мечтать простой смертный. А Кабальо был далеко не простой. Сын испанского премьер-министра и талантливой художницы. Остается только удивляться, почему его звезда не взошла чуть раньше. Мишель Дюпре, София Кокосалаки, Марк Якобс, Антонио Маррас, Хусейн Чалаян, Джонатан Саундерс, Капуцин Фераро добились мирового признания, миновав двадцатипятилетний возрастной рубеж.
Машины оставляли уже на дальних подступах к вилле Кабальо. Чуть ли не за пятьсот метров от ворот можно было наблюдать, как сошедшие со страниц глянцевых изданий шикарные женщины, переговариваясь со своими спутниками, захлопывали машины и снимали обувь, чтобы не покалечить украшенные стразами босоножки и не поцарапать каблуки. Дальше их путь лежал по кипарисовой аллее к розариям у стен виллы. Построенная в типично средиземноморском стиле, с виду скромная, беленая, распластанная среди огромных валунов причудливых форм, словно разбросанных великаном игрушек, утопающая в зелени, она контрастировала с местными жилищами большинства гостей, предпочитавших убить роскошью сразу. Конечно, имеется в виду не роскошь «новых русских»… хотя они здесь тоже были. Наиболее заметной фигурой среди них был Ясон Табагари, грек, живший в России с рождения и сделавший себе имя в российском бизнесе, за сравнительно короткое время создав один из наиболее успешно конкурирующих с западными марками сигаретный бренд «Российская империя». Впрочем, начиналось все с банальной торговли в начале девяностых. Империя Табагари уходила корнями в продажи по всей России минеральной воды и лимонада и зижделась на четко выстроенной системе дистрибуции. Имея неплохие связи в Грузии и на Северном Кавказе, Ясон наладил поставки знаменитых кавказских минеральных вод, затем смог получить эксклюзив на продажу в России «Метаксы» из родной Греции, прекрасно понимая, что на этом большой бизнес не сделаешь. Крупные бюджеты крутились на продаже пива и сигарет, и Ясон, сделав ставку на одну из трех мировых табачных корпораций, вскоре вышел на невиданные и даже для самого себя неожиданные объемы продаж.
Тем не менее, как Грек мог стать табачным королем России, не мог объяснить никто. Говорили о связях с мафией, сильной поддержке кого-то из правительства, исторических корнях семьи Табагари в Москве еще с брежневских времен. Обычно его повсюду сопровождали одна-две-несколько моделек, подающих надежды и вскоре исчезающих с модного небосклона, а через пару лет обнаруживающихся в каких-то совершенно серьезных областях бизнеса и общественной жизни. При этом все они обеспечивались в строгом порядке всем необходимым для нормального существования: обязательные квартира в Москве, стильная иномарка, диплом серьезнейшего вуза были атрибутами принадлежности к клану Ясона.
