– Серж, куда ехать? – Капризные нотки в голосе Бестии были знакомы букеру «Паруса».
– …
– Как? «Янтарь-студия»? Там далеко от метро?
– …
– А, все равно на тачке поеду. – С этими словами Бестия уже подходила к краю тротуара с протянутой рукой, продолжая вызывать в памяти воспоминания о Париже, чтобы заглушить привязавшийся к ней некстати запах.
Так Бестия осталась в Париже на попечении Роберта и своего нового парижского агентства, но тут-то и начались проблемы. Оказалось, что жить и работать в Париже и смотреть показы мод по FTV – это две большие разницы. Несмотря на то что ее оставили всего лишь на пробы, так как рабочей визы у Бестии, естественно, не было, расслабляться особенно никто не позволял. С утра кастинги и тестовые съемки у разных фотографов, потом обязательно надо было приезжать в офис агентства и получать задания на вторую половину дня и на завтра. Бестия сразу поняла, что это не ее. Жить в таком напряженном ритме она не привыкла и не желала. Но мина замедленного действия с часовым механизмом уже начала отсчитывать в организме Бестии свои разрушительные секунды. От неожиданного поворота в судьбе или от разнообразной и соблазнительной парижской кухни, но Бестия чуть поправилась. Всего-то килограмма на два-три. При ее худобе и стройности это ль проблема?! Но вот уже начинается промывка мозгов в агентстве, бессчетные измерения увеличившейся на сантиметр талии. Ей бы плюнуть на все и уехать сразу. Ведь не надо ей этой карьеры, и уговоров Роберта не надо, и Париж этот в гробу она видала, захочет – хоть Валера Кичин, хоть родители отправят ее на край света. Но стремление поступать наперекор обстоятельствам в который раз сгубило ее благие помыслы. Бестия как белка в колесо попала и прошла все круги ада, от вызванной голоданием из благих побуждений анорексии до развившейся на нервной почве булимии. Потом она все же вернулась домой и под причитания маменьки прошла еще и врачебные бастионы, пытавшиеся излечить ее от самой себя.
Один за другим тормознули сразу три «жигуленка», причем второй вклинился между двух других машин, резко свернув со второго ряда. Пока Бестия обсуждала с первым счастливчиком маршрут и оплату, водитель третьей машины уже чинил самосуд над рисковым любителем заработать на извозе. Но Бестия не видела этой сцены, за которой уже наблюдало человек пять зевак из тех, кому торопиться в будний день абсолютно некуда и незачем. Вильнув раздолбанным задом, первый из «жигулят» слегка пробуксовал на подернутой утренним ледком обочине и оторвался от тротуара.
Собственный автомобиль Бестии, аккуратненький двухдверный джипчик «RAV4», был отогнан на сервис из-за какого-то идиота, въехавшего неделю назад в бампер «огонька», как называла Бестия свою машинку ярко-красного цвета, подаренную ей около полугода назад появившимся «спонсором». Сначала Бестия с удивлением смотрела на подружек по агентству, влегкую менявших кавалеров и относившихся к этому процессу как к неизбежности: хочешь жить – умей вертеться. Съемки и кастинги днем сменялись не менее бурной ночной жизнью. Когда Москва погружалась в неоновое безумие, даже самых домашних девочек распаляли кричащий Новый Арбат и мельтешащая Тверская. Казалось, что за броскими фасадами кипит привлекательная и бесконечная жизнь. Та, ради которой они, собственно, и прибывали в столицу, оставив на время, но как оказывалось – навсегда провинциальную размеренность и убогие потребности. Бестия выросла в Москве. Ей было невдомек, что есть города, где горячую воду дают по часам два раза в неделю и при взгляде на магазинные полки продуктового отдела хочется немедленно купить газету «Известия», чтобы узнать последние «вести с полей» или решения пленума о том, как улучшить состояние на этих самых полях и полках магазинов. Но приехавшие из глубинки, которой может считаться любой поселок, начиная от Клина, рвались ухватить свою частичку счастья и успеха. И первым инструментом этого служила их смазливая внешность, средством – охочий до девичьих прелестей бизнесмен, а местом действия – ночной клуб, где агентство проверяло своих моделек на устойчивость. Танцуя под отупляющий хаус, время от времени забегая в туалет, чтобы поддержать силы таблеточкой, а то и снежной дорожкой, юные модельки не понимали, что мостят себе другую дорожку.
В одну из таких рабочих ночей Бестия познакомилась с длинноволосым, модно прикинутым парнем, который увез ее под утро из клуба на «бумере» (это название станет повсеместным только через год, а пока вместо флера романтики «БМВ» был покрыт толстым слоем засохшей грязи) и с которым ей было первый раз в жизни хорошо в постели.
Кто-то искал в клубах знакомство со «спонсором», способным оплатить хотя бы пару месяцев съемную квартиру; кто-то надеялся прожить на заработанные за ночь пятьдесят долларов за тусовку. Бестия ходила сюда, потому что любила танцевать и еще потому что после двух-трех отказов агентство вносило тебя в лист неблагонадежных и задвигало, оставляя без кастингов, а значит, без средств к существованию и возможностей официально отмазываться от родительской опеки. Но появился Анвар – так звали владельца грязного «БМВ», – и жизнь Бестии стала меняться. Он подвозил ее на кастинги, ждал, чтобы отправиться домой или в какой-нибудь ресторан. Бестия не спрашивала, почему он свободен почти всегда, как зарабатывает. Ее это не волновало совершенно. С опаской поглядывавшие на ее парня соседи по кафе или перешептывающиеся за спиной девочки-модели служили доказательством: Анвар – удачное приобретение. Ведь издавна сила и устрашающий вид, а не рафинированность и интеллигентность считались достоинством мужчины. Именно за это выбирали пещерные женщины соплеменников в мужья. Защитить от чужаков и диких зверей, добыть оленя и дотащить его до стойбища, вырыть убежище и пробить завал мог только обладающий недюжинной мощью индивидуум мужского пола. Так и повелось. Женщина на подсознательном уровне выбирает именно таких – обладающих ярко выраженными чертами – доказательством своей силы – мужчин.
Но в нашем мире балом правят деньги. И обладающий финансовыми возможностями «пивной бочонок» сто очков вперед даст мачо с бицепсами и звериным оскалом. Анвар временами стал куда-то пропадать, а потом и вовсе вынужден был надолго уехать из Москвы. Бестия недолго оставалась одна. Буквально на следующий день, после того как Анвар позвонил ей на мобилку и сбивчиво объяснил, что она свободна, а он надолго уезжает, в клубе, где праздновался день рождения агентства «Понтиум», представительный мужчина с сигарой был представлен ей менеджером как большой друг агентства. Со свойственной ей едкостью Бестия хотела было сказать примерно следующее: «Если большой друг, так что? Я должна его ублажать?», но вместо этого только переспросила имя и глупо улыбалась. Сергей Валентинович напомнил ей отца. Такой же безвольный подбородок, роскошная шевелюра с благородной сединой и густой голос, заставляющий расправлять плечи и чувствовать холодок между лопаток, как во время прослушивания сводок с фронта. Он быстро предложил ей перейти на «ты». Менеджер слинял под предлогом других забот, и через несколько минут Бестия уже сидела в VIP-зоне за накрытым столом, где места, как она слышала, продавались по тысяче долларов. Там было еще несколько друзей ее нового знакомого. Кто-то уже с подругой, кто-то хорошо набрался к тому моменту, кто-то стоял у края отделявшего VIP-зону от танцпола бордюра и откровенно высматривал среди резвящихся под отвязный диджей-сет девушек, которые волей-неволей поглядывали на заветные столики.
