Поговаривали, что за ними сидят те, кому положить на стол перед девушкой пять штук просто за приятно проведенное время не составляло особого труда. Бестия видела теперь этих людей воочию. Не все производили благоприятное впечатление. Сильно подвыпивший мужчина, полулежащий на диване слева от нее, время от времени вздергивал падающей на грудь головой и бормотал что-то нечленораздельное. Напротив нее самый молодой из компании опрокидывал в себя текилу рюмку за рюмкой. Из полутьмы проступали фигуры охранников. Повсюду было одно и то же: алчущие взгляды мужчин натыкаются на холодные, отстраненные взгляды девушек, которые делают вид, что танцуют. На самом деле это только маска, поза. Они сами выискивают жертву, хищно поводя глазами в полутьме дискотеки. Взгляды мужчин обтекают их тела и стекают на пол потными струйками, тягучими фонтанчиками похоти.
Сергей Валентинович склонялся к ней, пытаясь перекрыть гремящие динамики. Ей нравился запах сигар и «CARTIE PACHSA», исходивший от его шеи и выбритых щек. Через неделю он снял ей квартиру в тихих переулках Остоженки. Его офис находился где-то рядом, а жена с двумя сыновьями – в рублевском доме. Московская квартира служила парням, одному из которых было 25, а другому 17 лет, местом любовных встреч с подружками, а Сергею Валентиновичу – отмазкой, если он не ехал ночевать в загородную резиденцию. Жена, с Рублевки вылезавшая только по бутикам проехаться, не особо старалась вникать в дела мужа и пытаться поймать его на лжи. Все это он речитативом поведал Бестии, окончательно приворожив ее откровенностью и бархатис тым голосом. Она не заметила, как ее рука оказалась накрытой его массивной мягкой ладонью. Под одобрительные возгласы она выпила три подряд «Б-52», что добавило к ощущению обволакивающего комфорта капельку бесшабашности и азарта. Скоро они целовались, не стесняясь окружения, а с танцпола происходившее за столами, стоящими на возвышенности, видно не было, да ее это особо и не волновало. Рядом так же упивались друг другом нахальная блондинка, запомнившаяся Бестии по немыслимому количеству золотых украшений, опоясывающих запястья, шею и даже пальцы на ногах, и веселивший всю компанию анекдотами и шутками мужчина, называемый друзьями Жоржиком.
В огражденные от публики прозрачные аквариумы справа и слева от бара залезли вдруг красивые полуобнаженные девушки и стали танцевать, призывно изгибая станы, сплетая ноги в немыслимых па, раскорячиваясь и наклоняясь бесстыдно, но очень сексуально. Слегка протрезвевший Жоржик тут же сообщил на ушко всем по очереди, что вот та, которая слева, классная телка, ей предлагали десятку, чтобы уехать с кем-то из клуба, но она отказалась, потому что, как оказалось, является любовницей той, которая справа. Никто не знал, что они лесбиянки. Все ее хотели, многие пытались кто ухаживать, кто немедленно купить, и так цена дошла до десяти тысяч. А потом кто-то попытался увезти вторую, ту, которая справа, хотя она и похуже и все тащились именно с левой танцовщицы. Той, второй, предложили меньше, кажется, но она поехала и как раз призналась в том, что сделала это исключительно, чтобы разжиться деньгами, которые помогут им прожить, заплатить за квартиру и так далее. А тот, кто ее увез, идиот, еще и «MOET» за 27 тысяч долларов выставлял в этот вечер. Вот попал! Жоржик ржал, обнажая изъеденные кариесом зубы, и Бестия не могла понять: если у человека столько денег, почему бы ему не сделать в первую очередь себе правильный и красивый оскал.
Студия располагалась в здании бывшего детского садика, затерянного внутри квартала жилых домов. Нажав на кнопку звонка, Бестия подождала, пока охрана откроет калитку, и проскользнула на территорию. Сумрачные секьюрити, уставшие от потока моделей, не стали пытать ее, по какому вопросу и к кому она пришла, а молча переписали паспортные данные и кивнули на коридор по правую руку, куда Бестии надлежало пройти. Она ожидала увидеть змеящуюся очередь, но перед дверью с табличкой «Кастинг. Тишина, идет запись» никого не было. Бестия убедилась, что соседние кабинеты скрывают бухгалтерию, монтажную и директорскую и что единственная студия для проб находится именно за дверью с табличкой. Она не в первый раз участвовала в кастинге на видеоролик, и обычно процесс затягивался часа на три. Множество моделей и актеров томились в очереди перед заветной дверью, куда вызывали в час по чайной ложке. Входящий изучал текст, мямлил и мучил свою роль и так и эдак, пока режиссер не отпускал несчастного, чтобы вызвать следующего.
Бестия толкнулась в запертую дверь и опустилась на один из стульев, а в этот момент в коридор влетела еще одна девушка с буком под мышкой. Снова этот запах. Тут, наверное, рядом туалет. Или эта модель принесла с собой испорченный ею еще за дверью запах. Хорошенькая. Похожа на куколку Блайв. Куколка Блайв. Старая модель. Девочки сходят с ума от нее. У нас почему-то Барби в почете. А эту глазастую симпатяшку Бестия увидела еще в раннем детстве, поэтому и запомнила. Кто-то из родительских друзей привез из загранпоездки.
Да, когда-то Бестию могла привести в трепет подаренная куколка. Теперь она спокойно переживала более дорогие подарки. Сергей Валентинович слов на ветер не бросал, и уже через две недели Бестия сидела за рулем своего «огонька». Водить она умела, права получила, хоть и пришлось помучиться. Мама-папа офигели, но Бестия соврала, что за съемку в новой концепции ЦУМа ей заплатили так, что еще и осталось на оплату учебы. Пока ей не о чем было беспокоиться. Богатенькие папики не переводились. А если вдруг возникали проблемы, надо было только подойти к менеджеру «Паруса» или «О-пиума» – и все складывалось как нельзя лучше, к удовольствию всех заинтересованных сторон. Поход в клуб, танцы у бара, знакомство с кем-то из вип-гостей, приглашение к их столику, а дальше по одной или другой схеме, приводящей либо к новым горизонтам в безудержном исполнении желаний, либо просто к приятно проведенному вечеру, после которого так славно было выспаться дома в своей кроватке, пока родители собирались и уходили на работу.
Уже несколько минут из-за двери с табличкой не доносилось ни звука, и вновь подошедшая решительно направилась к ней, чтобы постучать и проверить, не зря ли они ожидают. В этот момент из кабинета выплыла Саша Семина. Бестия несколько раз сталкивалась с ней на разных кастингах, но в последнее время той не было видно. Ударилась в актерскую карьеру, по слухам. Особо принципиальные и интересные кастинги Эс-Эс, как называли ее, ориентируясь то ли на инициалы, то ли на жесткий волевой подбородок, все-таки посещала. Она прошла мимо, не удостоив взглядом ни Блайв, чуть не столкнувшуюся с ней у двери, ни Бестию, возящуюся с сумкой на стуле.
– Видала?! – фыркнула Блайв, бросив на Бестию ищущий сочувствия взгляд, когда за Эс-Эс захлопнулась дверь. – Ну ни фигааа ж себе… сука!
В аккуратненьких устах куколки Блайв эти слова звучали как волшебная музыка.
– А чё, звязда… ей можно! – откликнулась Бестия.
Ей совершенно не хотелось поддерживать разговор. Скорее она видела себя в такой же роли, какую только что сыграла перед ними Эс-Эс, чем обсуждать то, как их опустили, не сказав ни слова.
– Ты в каком агентстве? – задала стандартный вопрос Блайв, и Бестии снова пришлось ответить, проклиная себя за покладистость:
