Но в том-то и дело, что родиться пока никто не мог. Между ними не было сексуальных отношений больше двух лет. Саша как заведенная носилась между домом и театром, не успевая ни покупать продукты (это было обязанностью Принца), ни убирать квартиру (и это бесило Принца больше всего, хотя он и жалел Сашу – знал, как она устает), ни смотреть новые фильмы, ни читать и обсуждать передачи, что раньше составляло большую часть их общения, и уж речи не могло быть о сексе – ложась в постель, они оба проваливались в сон, как в полынью.
После окончания самолетного шопинга между рядами началось какое-то движение. Создавалось впечатление, что пассажиры ходят друг к другу в гости. Некоторые нависали над креслами, общаясь или просто приветствуя сидящих. Некоторые образовывали даже подобие застолий, передавая друг другу через головы бутылочки виски и стаканчики со льдом. Принца раздражала эта суета, и он постарался заснуть, но и во сне вновь и вновь пытался разрубить гордиев узел своих взаимоотношений с Сашей.
Наконец самолет пошел на посадку. Макет города, расстилающегося под ним, был как бы подсвечен изнутри в разных точках. Все это перемигивалось, мерцало, играло, как огоньки на новогодней елке, и Принц припал к иллюминатору, как припадали каждый день (вернее, ночь) сотни пассажиров в идущих на посадку «боингах» над заливом Святого Георгия.
Принц еще подумал грешным делом, что пришел его последний час. Ведь Господь дает иногда полюбоваться напоследок нам, грешникам, чем-то, чтобы в следующее мгновение без объяснений закончить наше грешное путешествие по этой грешной земле. Оставалось надеяться, что Аллах (а ведь именно на земле Аллаха, вернее, над Его землей сейчас находился лайнер) имеет другие принципы и дает полюбоваться просто в знак своего расположения и в награду за праведный образ жизни, ведомый его приверженцами. Но в тягостный миг предчувствия близкой смерти люди не бывают столь логичными, поэтому и Принц был сейчас далек от последовательных рассуждений и надежд на благополучный исход. Конечно, не вся жизнь от рождения промелькнула перед его внутренним взором, как пишут в книгах, но целая череда мыслей и воспоминаний все же всплыла в мечущемся разуме. Сначала шли кадры несбывшихся моментов триумфа и вселенского успеха, которые, несомненно, были уже близки, но по трагическому стечению обстоятельств так и останутся в будущем. Незавоеванные международные награды, не данные глянцевым изданиям интервью, неувиденные страны и города, несоблазненные женщины. Затем пришла пора детства. Вспомнились отец и мать, словно проступив на старинной послевоенной фотобумаге, смеющиеся, молодые. Принц не мог утверждать, были ли именно такие ракурсы и такие улыбки на тех фотографиях, которые он видел и помнил с детства, но это были его родители, без сомнения. Время летит. Проходят дни, и ты понимаешь, что опять не зашел к соседу – бывшему другу, и опять не нашел свою первую девушку, зная двор, где она живет, даже несмотря на то, что у тебя пару раз были переговоры в этом районе. Ты думал: «О! у меня теперь есть партнер неподалеку, я как-нибудь посижу здесь на лавочке, подожду ее…» Нет, не посидел. И ты снова не позвонил крестной и снова не нашел возможности поздравить с днем рождения свою незаконнорожденную дочь в другом городе… через мать, естественно, так как дочь и не подозревает о твоем существовании… видимо, теперь уже к твоему сожалению.
Теплый запах мочи явственно ощущался с соседнего кресла. Принц невольно повернул голову, но там никого не было, как не было следов чьего-то позора, и в этот момент самолет стукнулся колесами о взлетную полосу и заскользил по бетонным плитам. Последние несколько мгновений перед приземлением Принц сидел, инстинктивно поджимая ноги (вернее, пальцы в ботинках), а сейчас с удовольствием расправил затекшую спину. Он вспомнил мелькавшие только что в памяти эпизоды жизни и рассмеялся в душе. Вся наша жизнь – компиляция чужих жизней. Написанные книги – парафраз известных высказываний и сюжетов, этакий микс других книг. И иногда ты даже не осознаешь, что одна глава заканчивается и начинается другая. Так и теперь. Финал книги о Принце явно откладывался на неопределенное время.
Принцу казалось, что он так давно живет на этом свете. Дело даже было не в том, что он достиг определенной известности в своей модно-постановочной круговерти. Он так оброс какими-то знакомствами и связями, что постоянно кого-нибудь встречал, приходя на различные мероприятия и тусовки, даже иногда не связанные непосредственно с модельным бизнесом. Встретил, например, парня – продавца редких фильмов с «Горбушки». Молодой пацан с умными, печальными глазами и не сбритыми еще усиками, долго искавший для него фильмы по списку, оказывается, был фронтменом панк-группы, и буквально на следующий день, придя на концерт, на который его случайно затащили знакомые, Принц был приятно удивлен, даже сначала не узнав в ломающемся на сцене исполнителе с гитарой меланхоличного специалиста по авторскому кино. Когда группа, отыграв, спустилась в зал и парень побрел к стойке, где можно было разжиться пластиковым стаканчиком с кофе, они встретились глазами, и Принц не смог сдержать улыбку, увидев, что тот тоже искренне рассмеялся превратностям судьбы.
Сейчас у него не было ощущения, что он кого-то встретит.
В аэропорту Бейрута было немноголюдно. Тут его никто не знал. К нему пару раз подошли встречающие с табличками, спутав с немецким туристом, отставшим от группы. Он выпил отвратительный кофе у стойки бара и вышел из прохладного зала ожидания в раскаленный город. Он не торопился: если уж не встретили, то сам разберется.
Сев в первое такси из стоявших вереницей у выхода, он порадовался, что, несмотря на большую экспрессивность южного народа и нищету страны в сравнении с Россией, никто не цеплял его и не предлагал довести до центра «всего лишь за…». Жестами и мычанием он объяснил не понимавшему английского таксисту, что ему нужен небольшой отель поближе к морю и к пятизвездному «Мувенпику», где уже расселялись участницы конкурса «Мисс миллионерша» с призовым фондом в миллион долларов. Принц ожидал увидеть на окраине города какие-нибудь лачуги, но никакого отличия от Европы ни в архитектуре многочисленных представительств всемирно известных брендов, расположившихся близ аэропорта, ни в качестве покрытия аккуратно змеившейся меж эвкалиптовых рощиц трассы он не заметил. В городе активно велось строительство, поэтому такси постоянно натыкалось на перекрытые улочки и объезды. Шофер чертыхался и яростно крутил баранку дребезжащей «вольвухи», но они уверенно продвигались к цели. Наконец машина тормознула, подняв столб пыли, у небольшой прозрачной двери в массивное здание, напоминающее скорее министерство, чем жилой дом или отель.
Жилище оказалось вполне приемлемым: аккуратная душевая с итальянской сантехникой, номер без изысков, но с большой двуспальной кроватью, обдуваемый мощным кондиционером, который Принц, повозившись немного с пультом, тут же выключил. Он не любил искусственную прохладу, от которой уже через час начинало течь из носа. Лучше было включать прибор, уходя из гостиницы, чтобы по возвращении температура в номере была приемлемая для существования, а находясь в нем, ходить в трусах, не забывая накидывать футболку и влезать в шорты, когда выходишь к завтраку или купить сигарет в ближайшем магазинчике.
