После этой эскапады ей ничего не оставалось, как развернуться на каблуках и покинуть съемочное поле.
Но это было вчера, а сегодня отзвучали залпы салюта (настоящего, как в День Победы), и участницы разошлись по своим номерам, размазывая по щекам слезы радости за подруг и разочарования от собственной неудачи.
Вечером Соня куда-то пропала, а за столик к Принцу опустилась…
– Какой горячий мужчина… ну мы… это тут… много когоо… – протянула она кокетливо, не спросясь, наливая из наполовину опорожненной бутылки, стоящей на столе, себе в бокал красного вина.
– Горррррачий? А ты трогала? – не остался в долгу Принц, сразу включаясь в игру, хотя интереса к заплывшей не чувствовал никакого.
– На чисто интутитовном уровне… поняла… – заплетался язык Дылды. – А что не так?.. Ты не горячий?
– Я люблю медленно и печально!
– И при этом ты холодный как лед?
– Нет, конечно… – Принц вздохнул, совсем уж натурально изображая одиночество и разочарование в жизни.
– Ну вот, разобрались. А то я о температуре, а ты – о темпе, – трезвым голосом вдруг произнесла Дылда и без перехода и паузы добавила: – А ты жене часто изменяешь?
– Блин… – Принц опешил.
Он думал о Саше весь вечер, но не ожидал, что кто-то может вмешаться в эти мысли и задать вопрос, который не имеет права задавать женщина, пусть даже она и собирается сделать то, что является предметом диспута.
– Не поняла… это сейчас о чем?
– Ты взрослая женщина. Почему тебя интересуют детские вопросы? Это все равно что я спрошу, сколько мужчин у тебя было до меня…
– Ну, это потому, что в душе я ребенок, поэтому и вопросы такие. Ты-то мужчина со значительным семейным стажем, а я начинающая. Вот и хотелось бы знать, как это у других происходит…
Они уже вышли из ресторана и медленно, словно танцуя, перемещались к лифтовому холлу, откуда можно было подняться на смотровую площадку и в гостиничные номера. Принц хотел было нажать верхнюю кнопку, но девушка сама надавила цифру «3», и кабинка тронулась.
– Не должен тебе этого говорить, но… на мой взгляд, секс – это не измена, – признался Принц, постепенно успокаиваясь и вновь принимая игру Дылды.
– А что?
– Тем более если в семье его нет… то где же его еще брать? – продолжал он, как бы не замечая вскинутых бровей Дылды. Все-таки она сильно набралась. – Секс – это секс, а измена – это уйти к другой.
– Почему нет секса? – одними губами произнесла Дылда.
– Потому что много лет вместе… Потому что устаем как собаки… Потому что она для меня больше дочка, чем сексуальный партнер… – Принц вошел в раж. – Трех причин достаточно?
Они выскользнули из лифта, и он вскинул на нее глаза, но натолкнулся взглядом только на ее обнаженную спину. Соскользнувшее с плеч платье лежало у порога комнаты, а Дылда уже шла, не оборачиваясь, к постели – туда, где парусилась занавеска под напором вечернего бриза, то закручиваясь вокруг распахнутой двери, то вновь наполняясь солоноватым воздухом с моря. Принц задержался на мгновение в проеме, ощущая затылком вопрос, повисший в обтянутом кожей коридоре, но ноги шагнули, потом еще раз, и он уже стягивал с себя рубашку.
Задание выполнено, Анатоль будет доволен, – что еще делать!
Дверь закрылась без скрипа. Где-то наверху слабо гудел пылесос, толчками перебираясь от одной ножки кровати до другой, шаря под поверхностями стульев, столов, тычясь в тумбочку.
За окном резко вскрикнула чайка.
* * *
На обратном пути Принц попал в один самолет с Соней, но не подошел к ней. Она делала вид, что не заметила его, увлеченная просмотром фильма на приобретенном в duty free DVD-плеере, он думал о возможности теракта на борту как о каре. Рассеянно листая какой-то журнал, Принц в очередной раз отметил изобретательность отечественных креативщиков: рекламная кампания «Российских телефонных систем» под лозунгом «У тебя воруют? У меня воруют! А я все равно с „РТС“» обошла все издания. Вот что значит выбрать правильный слоган!
Как возвращалась в Москву Дылда, неизвестно, но в новостных сводках за этот день не было зафиксировано ни одного случая, отдаленно намекающего на попытку взорвать или захватить какой-либо из рейсов ни на Ближнем Востоке, ни в Америке, ни в Европе.
Соня
Соня собиралась на тусовку. Сегодня отмечался день рождения Борова в «Люкс-кафе».
Соня недавно познакомилась с ним и сразу получила приглашение. Он долго уговаривал ее работать у него, но Соне очень уж не нравилось название «Империал». От него веяло чем-то монархическим и излишне пафосным. Не тем модным пафосом, который так любят девочки-модели и слетаются на него как мухи на… гм… мед, а затхлым, истертым, нафталиновым пафосом скатерти, повидавшей и царские балы, и великосветские дуэли, а теперь пылящейся в сундуке истории.
Таким же пафосом тянуло от ресторана «Грааль», где Соня встречалась с Маринкой Босой, приехавшей в Москву устраивать свою жизнь. Но место было раскрученное, и, несмотря на то что оно не нравилось Соне, ничего другого она предложить подруге не смогла, тем более что первой, кому позвонила Маринка, была давно обосновавшаяся в столице Соня. Слухи об ее успехах всплывали с разной периодичностью и дрейфовали по их родному городу, как только по Центральному телевидению показывали очередной сюжет о модельном бизнесе или конкурсе красоты. Тогда, независимо от того, что говорили и показывали, какие выводы делали о нравах, царящих в модельном мире, имя Сони возникало в разговорах горожан, ее обсуждали, интересовались ее судьбой, окружали коконом сплетен и домыслов. Подружки сели в «Граале» и, заказав по моцарелле с базиликом и томатами, принялись щебетать, обсуждая дела минувших дней, нынешнюю жизнь в Москве и связанные с этим мелкие девичьи радости.
– Максима-то видишь хоть? – хлопнула ресницами Босая, и Соня чуть не поперхнулась, глотнув принесенной сумрачной официанткой воды без газа.
– Ты что?! Мы ж практически сразу и разошлись после конкурса. Меня пригласили в Москву, а он…
– Но ведь он ездил, – удивилась Маринка. – Даже рассказывал, как с тобой тут в кафе ходил. Да и вообще, все первые новости о твоей жизни в столице приходили к нам именно от Максима. Он, получатся, выдумывал, что ли?
– Получается так, – Соня равнодушно потянулась за приборами и отрезала кусочек белоснежного сыра. – Кто его знает!..
Марина помолчала, переваривая информацию. От соседнего столика отделился какой-то тип и направился было к ним, но на полпути вернулся, смеясь и шепча что-то друзьям.
– Чего это он? – воодушевилась Босая.
– А… – Соня махнула рукой – много их тут ошивается в поисках легкой добычи.
– Мы, значит, не легкая? Раз вернулся… – хохотнула Маринка.
Теперь промолчала Соня. Не объяснять же подруге, что, вполне возможно, хлыщеватого кавалера мог отпугнуть типично провинциальный облик Босой. Хотя есть любители склеить именно такую неопытную курицу, которая еще не понимает, что и как происходит в Москве, и готова за флакон духов танцевать польку-бабочку. Этот, видать, не из тех. Видать, готов платить, и хочет за свои деньги получить качественный товар. Такого товара здесь предостаточно. Сюда специально стягиваются перед вечерней программой толпы моделей, и просто красивых телок, и профессиональных путан. Глядишь, полчаса тянули сок из высоких бокалов, а вот уже стол заполняется закусками и выпивкой, а повеселевших подружек окружают прикинутые молодые люди или погрузневшие, но веселые банкиры. Еще один (именно такой пузатый) бросал Соне и Марине призывные взгляды.
