— Пересчитай по-быстрому, — сказал тот, что был с пушкой, своему напарнику. — Смотри, чтоб там деньги были. А то придем домой, а в сумке — резаные газеты.
— Ну как же, резаные газеты! — воскликнул Скип. — Так я и вышел под ствол с кейсом, набитым «куклой». И не надо в меня целиться, ладно? Мне это действует на нервы.
Ответа не последовало. Скип остался стоять на месте, покачиваясь на пятках. Моя спина заныла, а колено, на котором я стоял, онемело. Казалось, что время остановилось, пока шантажист в желтом парике просматривал связки банкнот, чтобы убедиться, что там нет порезанной бумаги или однодолларовых бумажек. Он, наверное, делал это максимально быстро, но всем это показалось вечностью. Наконец он удовлетворился осмотром, захлопнул кейс и закрыл замки.
— Хорошо, — сказал я. — Теперь вы двое...
— Подожди минуту, — перебил меня Скип. — Мы получили бельевой мешок, а они — дипломат, верно?
— Ну?
— Мне это кажется неравноценным. Этот кейс стоит около ста долларов, и ему не больше двух лет. А сколько стоит эта бельевая сумка? Пару баксов, верно?
— К чему ты клонишь, Дево?
— Вы могли бы кое-что добавить, — ответил он, в его голосе чувствовалось напряжение. — Вы могли бы сказать мне, кто это все организовал. — Они мрачно посмотрели на него. — Я вас не знаю. Я не знаю вас обоих. Вы обобрали меня — прекрасно; может, вашей сестренке нужна операция или что-нибудь в этом роде. Я имею в виду, что каждый должен зарабатывать себе на жизнь, да? — Ответа не последовало. — Но кто-то это все устроил; кто-то, кого я знаю; кто-то, кто знает меня. Скажите мне кто. Вот и все.
Последовала долгая пауза. Потом тот, который был в коричневом парике, отрезал:
— Забудь об этом.
Он произнес это без эмоций. Скип покорно опустил плечи.
— Мы попытаемся, — ответил он.
Потом Скип и парень в желтом парике стали отходить от стола, один с дипломатом, другой с бельевым мешком. Я крикнул Скипу, чтобы он шел к двери, и смотрел, как тот другой двинулся к завешенному дальнему выходу. Меня это не удивило. Скип открыл дверь и уже собирался выйти, когда парень в темном парике крикнул: «Стой!»
Его длинноствольный пистолет нацелился на Скипа, и на миг я подумал, что тот сейчас выстрелит. Держа пистолет обеими руками, я взял парня в парике на мушку. Но тут он отвел оружие, поднял его вверх и сказал:
— Мы выйдем первыми. Оставайтесь здесь десять минут. Поняли?
— Хорошо, — ответил я.
Он прицелился и дважды выстрелил в потолок. Флуоресцентная лампа над нашими головами взорвалась, и комната погрузилась во мрак. Выстрелы были довольно громкими, а взрыв лампы еще громче, но ни этот шум, ни темнота меня не испугали. Я видел, как он тенью метнулся к выходу, и все это время мой пистолет был нацелен на него, а палец лежал на спусковом крючке.
* * *
Мы не стали ждать десяти минут, как нам было сказано. Как можно быстрее мы постарались выскочить из этой комнаты; Скип тащил мешок с книгами, а я по-прежнему сжимал в руке пистолет. Прежде чем мы успели добежать до шевроле Скипа, Касабиан завел свою машину, рванул к нам и с резким визгом тормозов остановился рядом. Мы заскочили на заднее сиденье его машины, велев ему объехать квартал, но машина уже ехала, прежде чем мы закончили говорить.
Мы повернули налево и еще раз налево. На 17-й авеню мы увидели Бобби Русландера, державшегося за дерево одной рукой и пытавшегося выровнять дыхание. На другой стороне улицы Билли Киген сделал по направлению к нам несколько шагов, потом сложил руки лодочкой вокруг спички и прикурил.
— О Господи, я не в форме, — сказал Бобби. — Они выскочили из этого проезда, это ведь они были? При них был кейс с деньгами. Я был там, через четыре дома отсюда, когда увидел их, но не захотел сразу бежать за ними, понимаете? Мне показалось, что у одного было оружие.
— Ты не слышал выстрелов?
Он не слышал, да и остальные тоже. Это меня не удивило. У того парня был малокалиберный пистолет, и хотя шум в закрытом помещении показался довольно сильным, он не распространился далеко.
— Здесь они запрыгнули в машину, — сказал Бобби, показывая на место, где она была припаркована. — И рванули так быстро, что на асфальте даже остались следы резины. Я побежал, когда они садились, думал, может, мне удастся рассмотреть номер. Я преследовал их, но свет был слишком слабый...
Бобби пожал плечами.
— Ничего, — закончил он.
— Ты хотя бы попытался, — сказал Скип.
— Я совсем не в форме, — Бобби похлопал себя по животу. — Ноги не те, не та дыхалка, да и глаза уже не те. Я не смог бы стать настоящим судьей в баскетболе и бегать туда сюда по полю. Я бы умер.
— Ты бы мог свистнуть в свой свисток, — заметил Скип.
— Господи, если бы он был у меня с собой, то смог бы. Ты думаешь, они бы остановились и сдались?
— Я думаю, они скорее бы пальнули в тебя, — ответил я. — Не расстраивайся так из-за номера.
— Я хоть попытался, — продолжил Бобби и посмотрел на Билли. — Киген был здесь, он был ближе к ним, но даже не шевельнулся. Просто сидел под деревом, словно бык Фердинанд
[29], нюхал цветочки.
— Нюхал собачье дерьмо, — сказал Киген. — Приходилось пользоваться тем, что под рукой.
— Своими бутылочками, Билли?
— Только для поддержки тонуса, — согласился Киген.
Я спросил Бобби, узнал ли он, что это за машина. Он поджал губы, надулся и покачал головой.
— Темный седан последней модели, — ответил он. — Они сейчас все похожи.
— Это правда, — сказал Касабиан, и Скип с ним согласился. Я уже собрался задать другой вопрос, когда Билли Киген объявил что машина была меркьюри «Маркиз», трех-четырехлетней давности, черного или темно-синего цвета.
Мы все замолчали и посмотрели на него. Его лицо оставалось неподвижным, когда он достал клочок бумаги из нагрудного кармана и раскрыл его.
— LJK-914 — прочитал он. — Это что-нибудь вам говорит?
Мы продолжали смотреть на него во все глаза.
— Это номер машины, нью-йоркский. Я заранее записал все модели и номера припаркованных рядом машин, чтобы не сдохнуть со скуки. Это оказалось проще, чем нестись за машиной, словно чертов кокер-спаниель, — закончил он.
— Чертов Билли Киген, — удивленно сказал Скип и крепко его обнял.
— Вы, джентльмены, слишком поспешно судите тех, кто немного выпивает, — ответил Киген.
Потом он вытащил миниатюрную бутылочку из своего кармана, открутил крышечку, запрокинул голову и выпил виски.
— Только для тонуса, — добавил он. — Только и всего.
