Проснувшись, он понял, что проспал восемь часов и не вспотел. Кроме того, он проспал восемь часов, и у него не было эрекции. Возможно, эти два факта как-то связаны. Возможно, одно не бывает без другого. Это беспокоило его.
До конца сезона оставалось четыре недели — шесть игр. «Атлетик» был четвёртым с конца, сыграть ему оставалось не меньше и не больше, чем соперникам, и, как не переставая твердили друг другу парни и не переставал твердить им Джимми Листер, будущее было в их руках. Если они выиграют все оставшиеся матчи, они не вылетят из дивизиона. Правда, конечно, и то, что если бы они выиграли все предыдущие, то были бы сейчас уже во Втором дивизионе. А так, скажите на милость, много ли у них шансов победить на выезде занимающий первую строчку в таблице «Оксфорд»? Вот ведь ещё проблема под конец сезона. Клубы вверху таблицы продолжали активно бороться за очки, от них не приходилось ждать уступки клубам, которые отчаянно старались зацепиться за место в дивизионе. Оставались клубы-середнячки, сезон у них прошёл ни шатко, ни валко, но будущее их не беспокоило. Казалось бы, это должно означать, что совладать с ними легче лёгкого: поднажать в первые минут двадцать, и они утратят всякий интерес к игре и унесутся мыслями в летние отпуска. Не тут-то было: чувствуя себя в безопасности, они успокаивались, становились более раскованными и не переживали из-за каждого пропущенного мяча. А ведь все футболисты любят похвастаться своим умением, любят забивать и любят выигрывать, и середнячки здесь не исключение. Вы пытаетесь нажать на них, но кому же понравится, что на него нажимают, особенно если это делает какой-то неудачник, которому впору паковать чемоданы для переезда в Четвёртый дивизион? Тут середнячки вполне способны дать достойный отпор, и потом: они не так боятся нахватать «горчичников».
— Доброе утро, мистер Балливан.
— А, это снова ты, парень. Я думал, тебя уволили.
— Да нет, видите, я пока учусь, — Даффи открыл блокнот, снял с ручки колпачок и сделал такое торжественное лицо, словно собирался записывать Нагорную проповедь.
— Ну-ну, но нельзя же каждый день практиковаться на мне.
— Как ваши занятия костоправием? — Даффи счёл, что прежде чем перейти к существенным вещам, очень важно установить контакт.
— Очень хорошо, спасибо.
— Довольны ли вы судебным вердиктом?
Балливан не ответил. Он не сводил глаз с блокнота.
— Ты, голубок, так ничего и не записал. Разве ты не хочешь записать, что занятия костоправием идут очень хорошо?
— Ах да, простите, — Даффи записал, потом глянул на мистера Балливана. Тот ухмылялся.
— Ты настоящий остолоп, верно?
— Мистер Балливан, удовлетворены ли вы решением суда?
— На это могу лишь сказать, что британское правосудие — лучшее в мире, а ты можешь меня процитировать.
— Вы думаете, это положит конец вашим проблемам?
— Британская полиция — лучшая в мире полиция, и у меня нет ни малейшего сомнения, что британские полицейские выполняют возложенные на них обязанности со всем возможным старанием. Запиши это.
Даффи записал.
— Как вы думаете, каково клубу сейчас, в жизненно важный момент, под конец сезона, испытывать на себе последствия ваших действий?
— Футбольное хулиганство — это отражение всё шире распространяющегося насилия, которое продолжает захватывать все слои нашего общества. Футбольное хулиганство — это не отдельно взятая проблема, её невозможно решить, если попираются устои законности и порядка, если общество утратило жёсткий стержень самоконтроля. Успеваешь записывать?
Даффи покорно записал эту тираду и, записав, перечёл её.
— Так что же всё-таки с моим вопросом?
— Это была просто проверка: станешь ты записывать всякую чушь или нет.
— Мистер Балливан, станет ли мистер Магрудо и дальше снабжать вас деньгами, если клуб подаст апелляцию, и дело перейдёт в более высокую инстанцию?
— Как ты сказал, повтори?
— Станет мистер Магрудо оплачивать издержки, если клуб подаст апелляцию?
— Кто?
— Мистер Магрудо.
— Это ещё кто такой? За кого играет? За итальяшек?
— Видите ли, мистер Балливан, мне стало известно, что Магрудо оплачивает ваши расходы на адвоката.
— С чего бы какому-то итальяшке оплачивать мои счета? «Атлетик» вроде бы ещё не заиграл в Кубке Европейских чемпионов, или я плохо читаю газеты?
— Мистер Балливан…
— Ты настоящий остолоп, знаешь ты это? Остолоп. Запиши себе. Ос-то-лоп, так это пишется. Думается, стадионная шпана нравится мне больше, чем ты.
— По крайней мере, теперь, когда вы от них избавились, вы можете высаживать свои маргаритки прямо перед домом.
— Пока, дорогуша, — неожиданно сказал мистер Балливан.
Ну вот, ещё одна идея провалилась. Возможно, ему стоило поехать в Илинг, к дому с флагштоком, и спросить у мистера Джойса, не платит ли ему мистер Магрудо. Можно ли сомневаться, что ответит ему мистер Джойс? Да, мистер Магрудо, — он, хоть у него и нет ни гроша, и все об этом знают, и едва-едва хватает, чтоб его помянули добрым словом в местной газетёнке — так вот, он, тем не менее, действительно спонсирует Красно-Бело-Голубое Движение, и когда на все эти деньги, которых у него нет, он построит развлекательный центр, мы устроим там вербовочный пункт и установим трибуну, чтобы было где проходить торжественным маршем; да, и ещё: он навечно обеспечит нас тостами и повидлом, а вы остолоп, мистер… как вы сказали, вас зовут на этот раз?
По крайней мере, с Дэнни Мэтсоном он мог быть самим собой. Дэнни по-прежнему приходилось сидеть, положив ногу на табурет. Ужасная неприятность стряслась с Большим Брэном, верно? Ужасная. Нет, как он вернулся, он не заметил. Должно быть, проскользнул, как мышка, да и было уже очень поздно. Утром они — то есть, Дэнни и миссис Феррис — видели его в столовой; на нём был клубный пиджак, клубный галстук и лучшие его брюки. Смотрел куда-то вдаль, слегка хмурил брови, а на лице у него были вот такущие царапины. Сказал, что подрался, а больше ничего не сказал. Просто сидел и ждал. Завтракал, будто ничего не случилось, об игре не говорил, просто ждал. А потом пришли полицейские. Да, говорит. Взять мне с собой какую-нибудь одежду? — говорит. Бедный Брэн. Ещё что? Нет, больше ничего не говорил. Да и не стал бы. Знаете, какой он игрок? Будь здоров игрок. Такой верзила и при этом такой ловкий. И здесь кое-что было — Дэнни постучал по голове, подразумевая мозги.
Строительная компания Магрудо выглядела не столь внушительно, как её название. Это была маленькая подрядческая контора возле Коптон-авеню, и секретарша не сомневалась, что мистер Магрудо найдёт для него время, если только он согласится немного подождать. Мистер Магрудо всегда рад посетителям из «Кроникл». Присядьте, пожалуйста.
Чарли Магрудо прибыл около полудня на видавшей виды «Гранаде», которая угрожала заглохнуть при одном упоминании о помывке. Десять минут, пятнадцать — нет проблем. Он был плотный, дружелюбный, темноволосый, пиджак на нём едва сходился; эдакий довольный жизнью бильярдист средней руки, который никогда не войдёт в полусотню сильнейших, но вполне удовлетворён и той мздой, что собирает с мелких клубов.
