Кира прикусила мой сосок. Сделала глоток шампанского, на этот раз прямо из бутылки, и встала на колени. Взяла в рот мой член – меня охватила слабость. Воздействие ее горячего дыхания и холодного вина на мою кожу оказалось настолько ошеломляющим, что у меня подогнулись колени. Но я сдержался. Я хотел оказаться внутри нее, обнимать ее, а не стоять над ней. Однако надвигающийся оргазм не позволил мне проделать это медленно и без суеты. Я поднял Киру, одновременно срывая с нее черную шелковую блузку. Пуговицы полетели во все стороны, рикошетом отскакивая от стен и окон, как многочисленные «колеса». Бюстгальтера, в котором всегда путаешься, по счастью, не оказалось.
Присосавшись к ее груди, я стянул с Киры трусики. Она отбросила их движением ног, когда я увлек ее на кровать. Я поцеловал Киру, красные от помады губы были сухи от возбуждения. Ее язык протиснулся сквозь мои зубы. Нащупав мой член, Кира приняла меня. Ее влагалище было невероятно влажным от возбуждения, таким влажным, что внутрь Киры вполне могла скользнуть и моя душа. Кира впилась в мою нижнюю губу, и я, ощутив вкус крови, за десять восхитительных секунд простился с сорока годами одиночества.
Я ничего не видел в темноте, кроме смутных очертаний. Но представил, что вижу ее улыбку. То, что я ее представил, значения не имело. Я знал, что доставил Кире удовольствие, и внезапно это стало для меня самым важным.
Мы лежали, неторопливо допивая шампанское, хихикая от нежданной радости, когда услышали звуки пожарных сирен в городе и на холмах, окружающих Риверсборо. Мы не обратили на них особого внимания, но когда небольшая бригада пожарных машин проехала мимо гостиницы, мы все же отвлеклись, удивившись суматохе.
– Это не школа горит? – встревоженно спросила Кира.
– Не думаю. Сирены удаляются в противоположном от школы направлении. Ты живешь в кампусе или в городе?
– Конечно, – откликнулась она, – ты же не знаешь, где моя квартира.
– И твоего номера телефона не знаю.
– Если ты еще раз попросишь моей руки, я, может, и скажу тебе.
– Ты уже один раз согласилась, и я не собираюсь давать тебе возможность передумать. У меня есть другие способы убедить тебя.
И с этими словами я принялся стремительно впитывать языком ее вкус и дурманить свою голову ароматом жасмина в снегу.
Когда я проснулся, было еще темно. Наведавшись в ванную комнату, я не находил себе места от переполнявшей меня панической и нервной энергии. Развернул телевизор от кровати и нажал кнопку на пульте. Приглушив звук, я торопливо переключался с канала на канал. На одном из местных каналов я заметил графическое изображение пожарной машины и немного прибавил звук:
– … пятнадцать добровольных пожарных команд, некоторые даже из такого отдаленного района, как Блу-Скай-Лейк, пришли на помощь пожарным Риверсборо, старавшимся обуздать бушующее пламя. К сожалению, пока их усилия успехом не увенчались. А сейчас прямое включение, с последними новостями с места события Линда Ди Корона.
Линда Ди Корона, стоящая на фоне пожарной машины, не успела даже заговорить, когда титр внизу экрана сказал все, что мне нужно было знать. Горел лыжный курорт в Сайклон-Ридже. Учитывая присутствие женщины, спящей в моей постели, я не собирался ставить под сомнение возможность совпадения, но пожар в Сайклон-Ридже казался слишком уж удобным. Выключив телевизор, я несколько минут походил по комнате, попытался читать и, наконец, погрузился в прерывистый сон.
Не помню, на котором звонке я снял трубку, но был рад, что он не потревожил крепко спящую Киру.
– Клейн? – Это был Макклу.
– А кого ты ожидал услышать, канцлера Бисмарка? Боже, Макклу, сейчас полтретьего ночи.
– Он и книги пишет, и время может назвать. Я знаю, сколько сейчас времени. Я только хотел сказать тебе, что вернусь через несколько часов и нам придется пошевеливаться.
– Что такое? – встревожился я. – Что-то плохое насчет Зака?
– Успокойся, Клейн. Я только установил явную связь между всеми действующими лицами. Похоже, что детектив Калипарри подрабатывал частным детективом для одного юриста, которого мы оба с тобой знаем.
– Для Джеффри!
– Для него, для кого же еще. Сегодня днем я поговорил с вдовой Калипарри. Из того, что мне удалось собрать в кучу, ясно, что твой брат не сразу отказался браться за дело Валенсии Джонс, как все, видимо, думают. Когда Зак попросил его взять это дело, твой брат нанял Калипарри навести справки. Но дело выглядело дохлым. Я хочу сказать, что она действительно кажется виновной, как грех, и фамильное древо подгадило. Поэтому Калипарри, должно быть, посоветовал Джеффри за дело не браться. Потом, – Макклу остановился, чтобы прокашляться, – по словам вдовы Калипарри, он несколько дней назад предпринял новую поездку в Риверсборо. Это было сразу после исчезновения твоего племянника.
– Черт!
– Мы должны как следует осмотреть те здания в Сайк…
– Даже и не мечтай, – перебил его я. – Они опережают нас на два шага. – Я запел на мотив «London Bridge*: – Сайклон-Ридж горит-догорает, горит-догорает, горит-догорает, мой детектив.
– Черт!
– И я того же мнения.
– Между прочим, – сказал он, – это означает, что мы подобрались близко, очень близко. Девушке ты что-нибудь рассказал?
– Эта девушка – не наша проблема. И это – хорошая новость. Расскажу, когда увидимся. Встретить тебя в аэропорту?
– Нет, не стоит рисковать.
– Послушай, Джон, я знаю, это звучит дико, но, по-моему, нам не стоит больше встречаться в наших номерах. Не знаю точно, но, мне кажется, нашим кротом как раз может быть наш портье.
– Тогда где?
Я задумался. Трудно выбрать надежное место встречи, когда не слишком хорошо представляешь себе местность.
– Мужской туалет в кофейне «Манхэттен-Корт». Заходи туда каждые несколько часов. Кофе там хороший, стишата плохие, но ничего, переживешь.
– Каждые несколько часов? – удивился он. – А чем ты будешь завтра занят?
– Получением разрешения на брак. – Я повесил трубку.
Теперь я окончательно проснулся. Всмотрелся в Кирино лицо. Она вроде бы улыбалась мне.
– Все в порядке, Дилан?
– Конечно, – солгал я. Поцеловал ее в уголок глаза и гладил по волосам, пока она не заснула.
Чтобы скоротать время, я пошел принять душ. Через несколько минут я услышал, как заворочалась в комнате Кира. Выругав себя за лишний шум, я все же прикинул, какие удовольствия таятся в примирении с ней. Бреясь, я уже больше ничего не слышал и решил, что она снова уснула. Я засмеялся своему отражению в зеркале и поклялся все равно с ней помириться.
Выйдя из ванной комнаты, я замер. Снова это чувство, будто в темноте притаился незваный гость. На этот раз я был в этом уверен. В свете, падавшем из ванной комнаты, я уловил едва заметное отражение человека в зеркале над комодом. Человек пытался спрятаться в углу, и его тело частично былоскрыто тенями и шторами. Но я узнал это лицо: портье. Бросил взгляд на кровать. Пусто.
