– Здесь помогают несчастным дамочкам? – спросила Марти.
– Смотря по обстоятельствам. У вас, случаем, не похмельный синдром? – Мне понравился ее дерзкий взгляд.
– Вот истинный мастер деликатного обращения! – Она состроила гримасу. – Не так уж много я выпила в тот день, когда мы встретились в Тарне. Просто не ела ничего сутки напролет. Две порции бренди на пустой желудок плюс перепалка с Чарли вывели бы из равновесия кого угодно.
– Вы называете это перепалкой? С того места, откуда я наблюдал, это можно было бы назвать рукопашным боем без правил.
– Чарли обожает эффектные сцены, но я здесь не для того, чтоб обсуждать Чарли. Мы разводимся, через суд. Я заскочила, чтоб попросить вас об одной услуге.
– Надо подумать. Услуги я оказываю по выходным. По будням я работаю за деньги.
– Я не могу вам заплатить. Сейчас не могу, – быстро ответила она.
При этом она улыбнулась такой милой лукавой улыбочкой, которая могла бы обеспечить ей гран-при на конкурсе «Очаровательное дитя». Я не сумел сохранить строгое выражение лица, и она наверняка все про меня поняла. Идиот проклятый! Правило номер семнадцать «Руководства для частных детективов» гласит: обсуждая гонорар, оставайтесь непроницаемы. Красивая женщина говорит мне, что не может заплатить, а я вижу, как она одета: удлиненный пиджак необычного оттенка, который она назвала позднее чернильным, и белое в голубой цветочек платье – в общем, костюм от дорогого дизайнера стоимостью не меньше двух тысяч.
– Очень мило, – прокомментировал я.
– На самом деле все не так, как вам кажется, – поспешила она с объяснениями. Уверенности в голосе поубавилось. – Чарли должен уладить финансовую сторону дела, но с тех пор, как мы расстались, я не получила от него ни гроша, а моим кредитным картам пришел конец.
Она посмотрела мне прямо в глаза своими зелеными глазищами, прохладная изумрудная глубина которых грозила поглотить частного сыщика.
У меня слабость к тем, кому приходится туго. Она попала в точку.
– Чего вы хотите? – спросил я, ожидая, что она будет умолять дать ей взаймы.
– Вы – моя последняя надежда, поверьте. Я понимаю, что это наглость с моей стороны, но вы тогда увезли меня из Тарна, вот я и подумала…
Она снова устремила на меня просящий взгляд.
– Продолжайте.
– Мой отец в тюрьме.
– Знаю.
– Проверяли, да? Или вам доложила о нем та полицейская морда, что сидела с вами в ресторане? Я копа за километр отличить могу.
– Этот коп мой отец.
– Ой! – испуганно пискнула она.
– Родителей не выбирают, – миролюбиво заметил я.
– Дело не в этом. Я думала, если вы частный детектив, значит, вы к полиции отношения не имеете.
– Я не имею. Мой отец работал в полиции. С таким же успехом он мог работать водителем автобуса.
– Думаете? Ладно, если вы даже связаны с полицией, я готова закрыть на это глаза.
– Вот это наглость!
– Почему? Полицейские бывают и в хороших семьях. В общем, я сюда пришла, чтоб попросить вас отвезти меня в тюрьму. Мой отец сейчас в Лидсе.
Я опять себя выдал – брови удивленно поползли вверх.
– Вы сидели и скучали, когда я вошла. Я видела. Вам предоставляется еще один шанс прогуляться за пределы Манчестера.
– Спасибо за заботу. Между прочим, тогда я приехал в Тарн не ради шанса покатать вас на машине. Я работал.
– Сейчас вы тоже работаете?
– Вообще-то нет…
– Что же вам мешает? Мы будем на месте через час, к четырем вы вернетесь в свое кресло.
– Не хочу показаться нелюбезным, но почему бы вам не воспользоваться общественным транспортом?
– Я же объяснила вам – я на мели. Чарли оставил меня без гроша.
– Конечно…
– Почему вы не хотите понять? Сразу видно, никто из ваших близких не сидел в тюрьме. Если я там сегодня не появлюсь…
– А как вы рассчитывали туда попасть?
– У меня была машина, но Чарли послал этого Лу Олли забрать ее. До Манчестера я доехала на попутной и подумала, что, возможно, вы согласитесь мне помочь.
– Я могу одолжить вам денег.
– На общественном транспорте я не поспею в Лидс вовремя. В определенный час людей выводят в специальную комнату для свиданий. Он будет сидеть там и ждать, а я не появлюсь.
– Возьмите такси.
– Представляете, во сколько это обойдется? Дешевле самому сесть за руль и отвезти меня туда.
– Наверно, это будет дешевле, но в это время в агентство может прийти клиент.
Когда я произносил эту реплику, мы одновременно повернули головы к окну. Единственным прохожим на всю улицу оказался печальный бродяга с изорванной в клочья котомкой, весь вид которого напоминал о бегстве наполеоновской армии из Москвы. Впереди себя он толкал такую же жалкую на вид тележку с пожитками.
– Ну, хорошо. Похоже, сегодня мне не светит встреча с платежеспособным клиентом, – рассмеялся я. – Только давайте договоримся: я везу вас в Лидс, жду за воротами тюрьмы, и мы сразу же возвращаемся сюда.
Марти засияла от радости, как ребенок, которому сказали, что в этом году Рождество будут встречать дважды.
Я смотрел на Марти, она – на меня. Пэдди посоветовал мне держаться подальше от Карлайлов, но Марти уже не считала себя членом этой семьи. Мы вышли из офиса, я запер входную дверь. Не говоря ни слова, мы направились к машине. Смотаюсь в Лидс, заполню пустой день, думал я, выруливая из многоярусной стоянки на улицу, но при виде Марти, ожидавшей на тротуаре, у меня внутри что-то екнуло. Она выглядела так соблазнительно, что даже король карнавала геев отказался бы ради нее от своей короны.
Я вел машину на положенной скорости по дороге на Хаддерсфильд, когда Марти посвятила меня в следующую часть своего плана.
– Может, все-таки пойдете со мной? – попросила она.
– Каким образом? Моего имени нет в списках посетителей.
– Ну, знаете…
– Что?!! – вскричал я, повернувшись к ней всем корпусом.
– Есть способ.
– Вы шутите!
– Нет, не шучу. Признаюсь, я пошла на маленькую хитрость. Мне не только нужно было добраться до Лиуса, мне хотелось заполучить вас.
– Фантастика! – сказал я и послал ей воздушный поцелуй.
– Не в том смысле. Как профессионала! Я хочу, чтоб вы помогли отцу выбраться оттуда.
– Побег?
– Нужно найти доказательства его невиновности. Каждый раз, когда поднимается вопрос об амнистии, Федерация полиции выступает против и лоббирует министра внутренних дел. Сейчас, когда министр – Макмэхон, у отца появился шанс. Макмэхон выступал от имени защиты на процессе и подавал потом апелляцию. Он не должен отмахнуться, если нам удастся наскрести хоть какие-то новые свидетельства.
