– Дейв! – хохотнула она. – Я перед вами как на ладони. Мне незачем причинять вред вам или кому бы то ни было.
– Зачем вы хотели меня увидеть?
У меня самого были для нее новости, но сначала необходимо узнать, почему все-таки телохранитель ее благоверного наглотался пуль за две минуты до нашего рандеву.
– Мне нужны деньги, чтоб начать жизнь сначала.
– Чего-чего?!
– Мне нужны наличные. Я вам все верну.
– Назовите сумму.
– Пары тысяч хватит, чтоб устроиться в Лондоне. Я все верну, будьте уверены.
– У вас потрясающее чувство юмора!
– Просто я подошла к делу основательно. Мне нужно будет снять квартиру, и с меня, естественно, потребуют задаток. Когда Чарли отдаст все, что мне причитается, вы получите ваши денежки обратно.
Я не знал, что сказать.
– Не сомневаюсь, господин Сыщик, что у вас припрятано кое-что в загашничке. Если вы действительно хотите насолить Чарли, помогите мне. Его от злости на куски разорвет, когда он поймет, что я не собираюсь к нему возвращаться.
На это у меня хватило улыбки. Еще минуту назад я думал о серьезном допросе свидетельницы – теперь меня больше волновал мой банковский счет. Я нервно повел плечами. Марти приняла это за отказ и с удвоенной силой принялась отстаивать свою позицию:
– В Лондоне я найду отличную работу. Пол Лонгстрит наверняка возьмет меня к себе.
– Тот самый Лонгстрит?
– Да, он старинный приятель папы. А если вы одолжите мне денег, я не буду зависеть от него целиком, пока он что-нибудь для меня подыщет.
– Если не ошибаюсь, он владелец клубов, где исполняют танцы живота или что-то в этом роде? Собираетесь танцевать?
– Дейв, неужто вы подумали, что я собралась в стриптизерши?
По комнате раскатился ее взрывоопасный смех. Она закинула голову, чтоб выпустить еще один залп, но мне удалось ее остановить.
– Вам надо бы завести регулятор громкости, а то слишком бьет по ушам.
– Меня просят об этом сколько себя помню, но, простите, ничего не могу поделать. Вы действительно думаете, что я готова раздеваться перед сальными взглядами богатеньких мужчин, а они в свою очередь готовы платить за такой лакомый кусок, как я? Честное слово, Дейв, спасибо за комплимент.
Смеясь, она поднялась с кресла и начала расстегивать молнию на спине.
– Сами-то желаете полюбоваться?
– В нынешних обстоятельствах я бы отложил удовольствие на неопределенный срок.
– А, понимаю, строгая подруга! Дейв, вы заслуживаете большего.
Ей удалось справиться с молнией, и серебряно-голубое шелковое творение дизайнера плавно соскользнуло на пол, приземлившись рядом с кожаным пиджаком. Она осталась в белье, менее дорогом, зато более соблазнительным.
– Ха! Кажется, мне удалось смутить великого детектива Кьюнана. Даже покраснел!
– Ничего подобного! – запротестовал я.
Я отреагировал на картину как здоровый мужчина, но в мои планы не входило обсуждать с ней этот вопрос.
– Прикройтесь, пока здесь кто-нибудь не появился. Я зарегистрировался под именем Чарльза Карлайла. Как мы будем объясняться, если он вдруг сюда нагрянет?
– Ай-ай-ай! Хорошие мальчики так не поступают, Дейв. Но впрочем, это к лучшему. Мужья и жены имеют право видеть друг друга голенькими, – сказала она, закинув руки назад, чтоб расстегнуть бюстгальтер.
Я тоже встал с кресла.
– Не уходите, – снова засмеялась она. – Я раздеваюсь, чтоб принять душ.
Двигаясь в сторону ванной, Марти сняла лифчик и бросила им в меня.
– Если не боитесь гнева своей подруги, можете потереть мне спинку. Мне от этого двойная польза будет – проверю, не возвращается ли на станцию поезд с моим либидо.
Я не напрасно истолковал эту фразу как шутку, потому что, войдя в ванную, Марти заперла дверь. Услышав щелчок замка, я вытащил свой телефон и набрал номер Жанин.
– Что случилось, Дейв? – сразу спросила она. – Здесь была полиция, тебя ищут.
– Сам хотел бы знать, что случилось. Что сказали?
– Хотят допросить в связи, как они выразились, с несчастным случаем возле твоего офиса. Не уверена, что тебя хотят арестовать, но один из этих типов собирался вышибить дверь в твою квартиру. Его остановило только то, что я представилась как журналист центральной газеты.
– Пусть попробуют. Дверь-то стальная, со специальным креплением.
– Не уходи от вопроса. Что происходит? Небось опять эта Марти?
– С чего ты взяла?
– Потому что «Карлайл Корпорейшн» выступила с официальным заявлением о том, что человек, застреленный у твоей двери, не имеет отношения к их компании.
– Ах вот оно что. Существенное заявление.
– Не надо быть семи пядей во лбу, чтоб сделать соответствующий вывод…
– И промахнуться, – перебил я ее. – Поверь мне, Марти ни в чем не замешана, так же как и я, но ей может грозить опасность. Очень тебя прошу, сходи в мою квартиру и вытащи из холодильника пакет с мороженым горошком. Там деньги.
– Деньги? Так значит, у моего партнера имеются замороженные активы?
– Так, небольшая сумма на черный день.
– Весело! И что дальше?
– Можешь встретиться со мною на железнодорожной станции в Стокпорте примерно через час?
– Не понимаю, почему я не могу сесть на поезд в центре, как все нормальные люди, – ворчала Mapти, пока мы катили в такси по Дидсбери-роуд к Стокпорту.
– Потому что если полиция и ваш муж ищут вас и меня, то они скорее шарят по Пикадилли, чем по Стокпорту.
– Если вы так их боитесь, могли бы сами отвезти меня в Лондон.
– Марти, у меня без вас дел по горло.
Некоторое время она молчала, отвернувшись к окну. А я не переставал думать о случившемся, но не находил убедительных ответов на свои вопросы. Может, просто случайность. Хотелось бы верить, но здравый смысл протестовал. Если преступник шел следом за Олли, то моя улица могла показаться ему вполне подходящей. Не очень людная. Однако профессиональный киллер предпочел бы заранее осмотреть место, где ему предстоит работать. Для этих парней главное – возможность быстро скрыться. Выходит, преступник загодя знал, куда пойдет Олли, это значит – что? Марти было известно, что Олли ходит за ней по пятам, и она кому-то шепнула, где его ждать, или… или мой телефон на прослушке. Или сам Олли проговорился кому-то, куда направляется. Или кто-то использовал Марти как приманку, овечку, на которую можно поймать волка. Только овечки не оказалось на месте. Она три часа просидела на виду у всех в гостиничном баре, что обеспечило ей железное алиби.
