Она поглядела на меня, не скрывая удивления:
– Как это кого? Мисс Уайт и себя. Я думала, она все это с вами обсуждала.
– Понятно. А где же мой кабинет, Селеста?
– Видите ли, Жанин… то есть мисс Уайт сказала, что вы можете сидеть со мной в приемной или занять один из шести маленьких кабинетов, на выбор, – неуверенно ответила Селеста. – Она говорила, что вы теперь не станете засиживаться в конторе и вообще редко будете здесь появляться, потому что будете встречаться с важными клиентами в их офисах. Я ей сказала, что вы любите посидеть подумать в своем кабинете, но это ее почему-то рассмешило, и она заверила меня, что теперь у вас не будет времени думать.
– Так и есть. Она права, – сказал я, переваривая полученную информацию. – Скажи мне теперь, что это за парни вошли сюда вместе со мной.
– Тот, который помоложе, темноволосый, Майкл Ко. Его порекомендовал ваш друг Марк Росс. Он отлично разбирается в электронном оборудовании. Служил в армии, кажется, в Северной Ирландии, но где точно, не говорит. У него потрясающая идея насчет установки крошечных камер слежения, которые не видны глазу. Теперь мы можем выполнять все электронные работы своими силами, не вызывая сюда никого из бывших полицейских.
– И на всех новых сотрудников ты выписала учетные карточки, – тихим бесстрастным голосом сказал я.
– Нет, мистер Ко работает как штатный сотрудник на зарплате. И мистер Снайдер… Питер Снайдер тоже. Он раньше работал на «Инвестигейшнз лимитид», а теперь часть их клиентов перекочевала к нам… и они его отпустили. У него большой опыт в делах о мошенничестве. Мисс Уайт сказала, что знает его. Вот он никогда не служил в полиции. Живет в Чидл-Улме с семьей. У него жена и четыре малыша.
Селеста трещала без умолку, посвящая меня во все тонкости управленческой структуры агентства. На меня накатила волна бессилия. Из конторы с одной юной секретаршей мое дело превращалось в солидное агентство с полновесным бюджетом, включая заработную плату, которую мне ежемесячно предстояло выплачивать сотрудникам. Я был, не уверен, что готов справиться со внезапно навалившимся бременем.
Чем больше я сомневался, тем сильнее становилось мое желание доказать двум женщинам, моей подруге и не достигшей совершеннолетия секретарше, что я способен управлять агентством своими мозгами, без указаний девчонки, которая еще и трех месяцев не проучилась на вечернем отделении колледжа. На табличке у входа, между прочим, значится мое имя. На всякий случай я сходил и проверил: Вот именно: Д. Кьюнан. Селеста не сводила с меня своих цепких глаз.
– Видите, мы даже о фасаде позаботились, – похвасталась она. – Мисс Уайт пригласила группу дизайнеров, и они сделали нам новую вывеску. Еще она заказала новый логотип. Ей кажется, что «Робин Гуд Инвестигейшнз» должно стоять в конце мелкими буквами, потому что у клиентов может создаться впечатление, что мы – шайка разбойников, хоть и благородных.
Я стиснул челюсти и кивнул.
Растянув улыбку до ушей, Селеста вытащила из ящика стола лист картона.
– А вот и наш новый логотип, – сладким голосом проговорила она. – Потрясающе, правда?
– Отлично, просто нет слов.
Несчастное название «Робин Гуд Инвестигейшнз» усохло до крошечной приписки внизу. Посередине крупными буквами красовалась надпись: «РАССЛЕДОВАНИЕ И ЗАЩИТА». Своей фамилии я там не нашел.
Сам не знаю отчего, я вдруг расхохотался. Возможно, мне хотелось принять все это за розыгрыш.
– Что с вами, мистер Кьюнан? – удивилась Селеста. – Вы белый, как этот лист бумаги. Мне даже показалось, что вы собираетесь упасть в обморок. Жанин сказала мне, что с вами такое уже случалось.
– Я прекрасно себя чувствую. Давно так хорошо не было, – сказал я между взрывами хохота.
– Я знаю, что вам досталось от этой Марти Кинг. Оказывается, у ее отца много друзей здесь, в Манчестере. Об этом нам рассказал друг моей сестры. Помните, я говорила вам про Линии? Он сидит там же, где Кинг. Некоторые его манчестерские друзья вместе с ним в армии служили, другие отбывали срок. Люди ценят Кинга за то, что он ни разу никого не подставил.
Как по команде, из своих ульев вылетели оба штатных сотрудника. Видимо, им стало любопытно, отчего я так веселился. Я представился, не переставая хихикать, и моя смешливость передалась им. Мне было приятно думать, что мы сработаемся. Так и вышло, мы прекрасно понимали друг друга. В некоторых вопросах они разбирались лучше меня, и я не лез к ним с ценными советами и начальственными указаниями.
А пока я все еще сидел в приемной, пытаясь собраться с мыслями. Ко и Снайдер вернулись к своим занятиям. Селеста нервно шуршала бумагами» делая вид, что углубилась в работу.
– Селеста, ты провернула колоссальное дело. Если б не ты, возможно, за время моего отсутствия мой бизнес скатился бы в пропасть.
– Мисс Уайт тоже много сделала, – сказала она, светясь от удовольствия.
– Теперь скажи мне вот что…
– Да? – озабоченно отозвалась Селеста.
– Гарри Серпелл…
– Он приезжал сюда, столько шуму наделал…! Требовал денег, ругался. Я сказала, что мы заплатим в конце месяца, а он сказал, что в таком случае до конца месяца ничего больше делать не станет.
– Он что-нибудь для меня оставил?
– Вроде был один конверт, – неуверенно ответила она. – Знаете, мы ведь все тут переставляли. Сейчас поищу. – Она начала проверять ящики с документами.
– Ищи, Селеста, – сказал я, когда она подняла руки вверх, как бы сдаваясь на милость. – Я очень дорого заплатил за этот конверт.
– Мисс Уайт проверила все, что было на вашем столе, и велела мне подшить все бумаги в одну папку. Я знаю точно, что она ничего не выбросила, я все время была рядом.
Получив в руки эту папку, я убил полтора часа на ее изучение и пришел к выводу, что за последнее время я скопил невероятное количество макулатуры. Конверт, оставленный Серпеллом, нашелся в папке под названием «Разное», под бумагами с требованиями о компенсации ущерба. Жанин, вероятно, рассудила, что я превысил лимит времени, отпущенный на поиски Деверо-Олмонда.
В конверте лежал отчет следующего содержания: «Серафина Карлайл, 1928–1989, похоронена рядом с Эдуарде Колонна, 1902–1973. На этом же участке две детские могилы Карлайлов. На памятнике Серафины оставлено место для дальнейших надписей. На памятнике с фамилией Колонна значатся также имена Мария (жена) и Антонио (брат, погиб в море 2 июля 1940 г.). Есть и другие надгробья с фамилией Колонна, самое старое из которых датировано 1906 годом. Фамилия Олмонд не найдена, зато есть несколько могил Оллемано. Карло Оллемано тоже погиб в море 2 июля 1940 года».
На отдельном листке бумаги было небольшое сообщение о конгломерате «Мерсийская недвижимость», представлявшем собой сеть связанных между собой компаний, в числе которых была «Карлайл Корпорейшн». Дальнейшее расследование, писал Серпелл, только за особую плату, причем вперед.
