Пистолет, как насмешка, лежал в кобуре. Почему я струсил и не застрелил кого-нибудь из этих уродов?
Попытавшись встать, я едва не задохнулся. Я испугался, что сломанное ребро может проткнуть легкое. Вскоре я стал переставлять ноги, перекашиваясь на правую сторону не хуже Квазимодо. Римский солдат невозмутимо взирал сверху на знакомую ему картину.
Я добрел по Док-стрит до машины. Редкие прохожие, вероятно, принимали меня за рано накачавшегося пьяницу – вполне привычная картина для района «Альгамбры». Усаживание за руль вызвало еще один приступ тошноты. Я немного посидел, низко нагнув голову, а когда фонари прекратили свою пляску, поехал в сторону Оксфорд-роуд. Меня постоянно заносило на автобусную полосу, но движение, к счастью, было небольшим. Скорее случайно, чем по памяти, я нашел поворот к Манчестерской королевской больнице и по извилистой дорожке добрался до отделения «скорой помощи». Потом убрал пистолет в бардачок, позвонил Джею, сказал ему, где нахожусь, и окончательно отключился.
Когда сознание снова вернулось ко мне, я лежал на кровати совершенно голый, а молодая хорошенькая сестричка прикладывала мешочек со льдом к моим разбитым яйцам.
– Вернулись в страну живых? – приветствовала она меня. – Я так и думала, что лед приведет вас в чувство. – Приняв мою гримасу отвращения за страх, она поспешила меня успокоить: – Не волнуйтесь, все на месте, хотя кто-то очень постарался… Пару недель, пока заживают синяки, надо вести себя хорошо.
От попытки осмыслить ее слова в голове снова потемнело. В глазах вспыхивал свет, кто-то громко выкрикивал мое имя, потом темная пелена милосердно сомкнулась надо мной, и я погрузился еще глубже. Последнее, что я слышал, – это донесшееся откуда-то издалека слово «кома».
Когда я выплыл снова, людей вокруг было значительно больше. Я заморгал глазами и попытался поднять голову, но шею, казалось, привязали к кровати. Я мог только вертеть головой. Я застонал.
– Ш-шш, он приходит в себя. – В поле зрения появилась Делиз. Она убрала что-то у меня с головы, и я увидел, что на меня внимательно смотрят также Джей Андерсон и Финбар Салвей. «Неужели я на собственных поминках?» – подумал я. В ногах, у спинки кровати, как начищенный медный таз, сиял лик Либерти Уокера. – Они думали, ты погружаешься в кому. Нас вызвали сюда, чтобы мы говорили с тобой, но я-то знала, что ты и так очнешься, – принялась отчитывать меня Делиз.
Говорить я не мог. В голове звонили десятки колоколов. Я осторожно ощупал свое тело. Одна его сторона была упакована в лед, и пузырь со льдом лежал на голове с другой стороны – Делиз сняла его, чтобы я мог увидеть всех присутствующих. Грудь сжимала повязка, шею – хирургический воротник, на левой руке стояла капельница, а правой будто кто-то попользовался как подушечкой для иголок – а в остальном я чувствовал себя прекрасно. Боль между ногами заметно улеглась.
– Тебя собираются подержать тут некоторое время. Они полагают, что у тебя может быть трещина в черепе, – утешила меня Делиз. – Врач просто не верит, что ты сам добрался до больницы. У тебя может быть мозговое кровоизлияние. – Она была просто кладезь информации. Голос ее звучал почему-то очень громко. Я попытался расслабиться и контролировать свое дыхание. Теперь, когда я утратил способность двигаться, все мои дела стали казаться мне особенно срочными.
– Что Риштон? – прохрипел я.
– Не волнуйся за него, – напряженно ответила Делиз. – Тебе нужен покой.
– Расскажи, как ты съездила, – потребовал я таким же слабым голосом.
– Будет лучше, если ты ему расскажешь, – посоветовал Финбар, – он все равно не уймется.
– Саймону Риштону глубоко наплевать на то, что его ждет, Дейв. Похоже, он немного сдвинулся. Я пыталась задавать ему вопросы, но у него было ко мне только одно предложение.
– Дальше, – прошептал я.
– Он твердил только о сексе. Хотел знать, как мы с тобой это делаем. Я очень быстро ушла. Надо было тебе ехать самому, – укоризненно закончила она.
– Извини, – пробормотал я. – Я разберусь с этой скотиной. Принеси мою одежду. Мне надо отсюда выбраться.
Вся ее мягкость улетучилась.
– Выкинь эту дурь из своей зашибленной башки! Ты останешься здесь.
Я попытался пошевелиться, но без особого успеха. Никто из моих посетителей помогать не собирался.
– Хорошо. Видимо, придется провести здесь еще одну ночь, – сказал я.
– Будешь лежать столько, сколько скажут' врачи, – поправила меня Делиз.
– Джей пусть пользуется машиной, – продолжал я, – но ты, Финбар, забери из бардачка пистолет.
Занавеска возле кровати раздвинулась, и энергичная медсестра, посветив мне в оба глаза фонариком, выпроводила моих гостей. Я снова провалился в сон.
Следующим утром на рассвете меня осмотрел врач и объявил, что должен взять у меня анализ мочи. Когда после титанических усилий я совершил требуемое – а ему нужна была непременно «средняя порция», он поднес стаканчик к свету, изучил, как дорогое вино, и лишь затем отослал в лабораторию. Когда он ушел, я попытался снова задремать, но это не удавалось.
– Привет, Дейв! Оплакиваешь свою горькую судьбу? – загремел рядом знакомый голос. В ногах у меня, изучая данные на табличке, прикрепленной к спинке кровати, стоял Тед Блейк в куртке лесоруба. От ее немыслимых узоров у меня зарябило в глазах.
– Ну-ка, ну-ка… – Бесцеремонно сдернув с меня простыню, он осмотрел меня. – Этой частью я бы на твоем месте пока не пользовался. – Он прикрыл меня до пояса. – Но если бы ты был кот, я бы сказал, что восемь жизней из девяти ты уже отжил.
Я метнул на него грозный взгляд. Не обращая на это внимания, Тед уселся на кровать.
– Я уже понял, что в Новый год у тебя происходило что-то серьезное. Я раз десять пытался тебе дозвониться. Ну, выкладывай.
Я изложил ему сильно отредактированную версию последних событий.
– Черт тебя подери! Я знаю, что горбатого могила исправит, но если ты будешь продолжать валяться поперек шоссе, то в конце концов парой сломанных ребер не отделаешься. Меня не радует перспектива опознавать твое тело в морге.
Я надеялся, что еще на какое-то время он будет избавлен от этой необходимости.
– Ты все еще гоняешься за Джейком Гордоном?
Я слабо покачал головой.
– Не обманывай меня, Дейв. Ты пытаешься сделать вид, будто стал работать на него, чтобы вытащить Хэдлам и Риштона.
Я ничего не ответил.
– Вот видишь, значит, я прав! Так вот помни: тому, кто обедает с дьяволом, нужна длинная ложка! Ты понятия не имеешь, что происходит в городе, Дейв. Ни малейшего понятия.
Распространяться на тему моей неосведомленности в теневой жизни Манчестера он не стал, и, бросив на меня взгляд, выражавший столько же сочувствия, сколько нетерпения, еще раз покачал головой и удалился.
