– Нет, определенно, их убили, – повторил он, удивляясь тому, как просто Вилли смог доказать это. – Выходит, девчонки заехали в алексеевский магазин, чтобы взять грибы, а тот, кто задумал их убить, воспользовался этой паузой, вышел из укрытия и, предположительно, перекусил тормозной шланг… Гениально.
– Гениально-то гениально, но меня интересует другое: зачем потребовалось убивать их точно так же, как и тех, первых Воробьеву и Капустину? – хмыкнул Вилли. – Пусть даже убийца собирался убить сразу двух этих девчонок, предположим, они оказались свидетельницами какого-то преступления, так? Но ведь убили их именно на том самом месте, где погибла и первая парочка… Вот это-то мне и непонятно. Вместо того чтобы это убийство выглядело как несчастный случай, преступник, словно намеренно, сделал все возможное, чтобы привлечь к себе внимание… Странно… Вот, к примеру, разбились бы они где-нибудь в другом месте, никто бы и не обратил внимания на это… несчастный случай… А здесь – две катастрофы… в одном и том же месте…
– А у меня из головы не выходит «несчастный случай». Я просматривал материалы дела, там черным по белому написано – несчастный случай…
– Выходит, эксперт получил взяточку, это же и коту понятно, – улыбнулся Вилли и отхлебнул из высокого бокала пиво. – Вот и найди этого эксперта, побеседуй с ним хорошенько или же, если деньги есть, дай ему на лапу, и он тебе все-все расскажет… А если денег нет, то я подключусь… Откуда у тебя, у следователя, деньги?
– Вилли, а зачем это вам? Заело, что я вас заподозрил в убийстве Воробьевой?
– Не скрою, заело. Тем более что я по отношению к этой девочке был щедр, ничего для нее не жалел. И вдруг меня, Вилли, обвиняют в таком жутком преступлении, да еще из-за двух тысяч баксов!
– У меня работа такая…
– Работа тяжелая, поэтому-то я и решил помочь… – Вилли и впрямь увлекся этим расследованием и ужасно гордился тем, что сумел так быстро догадаться, каким образом были убиты девчонки. – Я тут подумал на досуге и решил, что тебе самому не следует встречаться с этим экспертом, а вот мне ничего не стоит провести частную беседу и выяснить, кто заплатил ему, чтобы он «не заметил» испорченных тормозов, если, конечно, это действительно так… Даешь добро?
Вилли вызывал у Диденко улыбку, он подумал, что антиквар поначалу, быть может, и правда обиделся на него за подозрение в убийстве, но теперь занимался этим делом просто из-за азарта, ну еще, наверное, чтобы произвести впечатление на Женю. Сергей спрашивал себя, ревнует ли он свою бывшую возлюбленную к Вилли, и понимал, что ревнует, как ревнует и Аллу к так неожиданно приехавшему и спутавшему все его планы Дворкину. Две женщины бросили его, оставив один на один с запутанным делом, которое он должен вести теперь уже из принципа, хотя ему никто этого не поручал, да и вообще официально этого дела нет! Он спросил себя, стоит ли доложить начальству о том, что в деле открылись новые факты, но решил пока что подождать: а вдруг эксперт действительно подтасовал результаты экспертизы? Такое случалось иногда…
– Ладно, действуйте… Но только осторожно. И еще, Вилли, что бы вы ни узнали, держите это в тайне.
– Могила. – И Вилли хлопнул Диденко по ладони. – Об этом можешь не беспокоиться. Ты мне, следователь, только фамилию этого взяточника назови, дай мне его телефон и домашний адрес.
– Я позвоню вам и все сообщу, хорошо?
Вилли сел в свой «Мерседес» и укатил, Диденко, допив кофе, позвонил в прокуратуру и попросил своего помощника сообщить ему данные эксперта, который занимался делом Капустиной и Воробьевой. Через полчаса он уже звонил Вилли и диктовал ему необходимую информацию. Сам же отправился в багетную мастерскую, где перед смертью работали девушки.
Ему повезло, в мастерской он встретился с хозяйкой, Марией Петровной Фильчагиной.
– Сережа? – Увидев Диденко, Фильчагина, моложавая женщина лет пятидесяти, в зеленом брючном костюме, с красиво уложенными каштановыми волосами, отложила в сторону картину, изображавшую подсолнухи, подошла и протянула Диденко руку. – Рада тебя видеть… Хочешь заказать раму?
– Хочу. Красивую золотую раму для карты мира. Всю жизнь мечтаю куда-нибудь поехать, да все как-то не получается, так пусть хотя бы весь мир висит у меня над кухонным столом…
– Заказывай, я тебе сделаю хорошую скидку…
Она улыбнулась ему, и он вспомнил, как был у них в гостях, как ему понравилось в их доме и что именно там он впервые ощутил себя совершенно нищим, почти убогим… Он сидел за красиво сервированным столом, ел потрясающе вкусные салаты и понимал, что, даже если он будет работать с утра до ночи, у него никогда не будет ни такой квартиры, ни такого стола, ни такой жены…
– Выбирай. – Он услышал ее голос и очнулся, вспомнил, зачем пришел.
Маша, как она сама просила себя называть, подвела его к крутящемуся стенду с багетами.
В мастерской, кроме них, никого не было, и Сергей спросил:
– А где же твои помощницы?
– Я отпустила их обедать.
– Это правда, что три года назад погибли работающие у тебя девушки – Капустина и Воробьева?
– Да, правда, – грустно проговорила Фильчагина. – Оля и Ирина. Вот уж не повезло девочкам, так не повезло. Сначала у Оли была крупная неприятность в «Черном бархате», в магазине женского платья, где девочки работали вместе, ее обвинили в воровстве и уволили… А потом вот эта нелепая смерть… Сережа, ты спрашиваешь об этом как следователь?
– Честно говоря, да. Открылись некоторые факты, и мне хотелось бы проверить…
– Садись… Я сейчас закрою мастерскую и приготовлю нам кофе. Знаешь, мне всегда хотелось поговорить с кем-нибудь о том случае, но так получилось, что не с кем… Муж сильно занят, да и не такой он человек, чтобы разговаривать с ним на подобные темы… Подружек у меня нет…
– Почему?
– Я очень ревнивая… – Она улыбнулась, и он не поверил ей. Скорее всего, дело в ее характере, в ее самодостаточности. Такие женщины, как Маша, любят окружать себя мужчинами, а не женщинами.
Через несколько минут они сидели за круглым старинным столиком и пили кофе.
– Почему тебе хотелось поговорить о них? – спросил Диденко.
– Да потому что слишком уж нелепая смерть…
– Ты кого-то подозреваешь?
– Честно говоря, да. Не могу сказать, что подозреваю именно Ларису Вундер или ее сестру Лизу, но ведь девочки погибли спустя короткое время после этой истории с шубой…
– Я в курсе той истории… Но ведь Лиза же просила у Ольги прощения.
– Просила, да лучше бы она этого не делала. Она словно заранее извинялась за то, что потом с Олей случится…
– А почему вместе с Ольгой уволилась и Ирина?
– Они были подругами «не разлей вода», понимаешь? И Ирина никогда бы не осталась у Гали после того, как та смогла заподозрить Ольгу в воровстве. Они сказали, что Галя приняла сторону клиентки, очень выгодной клиентки, даже двух клиенток, и очень обидела свою продавщицу, Ольгу. Хотя, я подозреваю, что за этим стоит что-то другое…
