Сесилия бросила на меня встревоженный взгляд.
— Ну, раз нет, то и не будем об этом больше говорить, — сказал я самым беззаботным тоном. — Шоколад-то вкусный? Как раз для голодного волчонка?
Он снова поднял на меня глаза. В них читались изумление и страх — как будто он ожидал чего-то ужасного, а это не случилось. Но это выражение сразу исчезло, и он просто молча кивнул, поднес чашку ко рту и сделал еще глоток, на этот раз очень осторожно.
— Ну что ж…
Я жестом позвал Ханса в вестибюль, а Сесилия осталась с Яном-малышом.
— Я слышал, сюда звонил адвокат Лангеланд.
— Да… Мы дружили еще студентами. Оба были такими… умеренными бунтарями, — сказал он с легкой улыбкой.
— Он все тебе рассказал?
— Да. Всю историю. Я даже и не знал, что приемными родителями малыша были Свейн и Вибекке. Мы ее называли Каланча.
— Так вы все были друзьями?
— Да. Вибекке и Йенс даже более того.
— У них был роман?
— Да. Непродолжительный, правда. А потом мы потеряли связь друг с другом.
— Но с Лангеландом она продолжала общаться. Он же их семейный адвокат, он сам мне говорил.
— Да, я уже это понял.
— А вот ты, значит, с ними не общался.
— С Вибекке и Свейном — нет. Но с Йенсом мы иногда встречались за кружкой-другой пивка. Очень редко. Мы с ним, так сказать, развивались в совершенно разных направлениях. Он стал такой законопослушный, а я…
— Злостный нарушитель?
— Да нет, — усмехнулся он, — просто… знаешь, как это бывает, Варг: правила порой просто приходится нарушать.
— Конечно. Ты совершенно прав, — сказал я. — А Вибекке он что-нибудь сказал?
— Нет. Он интересовался Яном-малышом. Все ли у мальчишки в порядке.
— А как ты сам считаешь? Паренек-то вроде немного оттаял?
— Ты был просто молодец, Варг. Но я по-прежнему думаю, что нам придется отправить его к медикам.
— Давай подождем еще одну ночь, ладно?
— Хорошо.
Мы вернулись к Сесилии и Яну-малышу.
— Ну что, пора в кровать? — спросил я.
Сесилия кивнула:
— Мы еще дочитаем ту интересную книжку, что начали вчера. Про Винни-Пуха.
— Я вас провожу.
На лестнице я спросил ее:
— Может, эту ночь я подежурю?
— Ты правда хочешь?
— Ну, одному из нас все равно нужно быть здесь. А последнюю ночь отдежуришь ты.
— Да уж, — обрадовалась она, — было бы здорово попасть домой, хотя бы переодеться.
Но она все равно помогла Яну-малышу умыться и почистить зубы. А когда он уже улегся в кровать, она присела рядом и спросила:
— Ну, может быть, тебе Варг почитает?
Он посмотрел на меня.
— До чтения я жаден как волк! — заверил я.
Он натянуто кивнул, и Сесилия уступила мне место.
— Мы остановились здесь, — показала она, и я начал читать.
— «Лучший друг Винни-Пуха, крошечный поросенок, которого звали Пятачок, жил в большом-пребольшом доме, в большом-пребольшом дереве. Дерево стояло в самой середине леса, дом был в самой середине дерева, а Пятачок жил в самой середине дома. А рядом с домом стоял столбик, на котором была прибита поломанная доска с надписью, и тот, кто умел немножко читать, мог прочесть: ПОСТОРОННИМ В…»
Сесилия сидела на соседнем стуле, пока у Яна-малыша не начали слипаться глазки. Когда нам обоим показалось, что мальчик заснул, мы кивнули друг другу и вышли из комнаты.
Мы стояли на лестничной площадке. Из разных частей дома до нас доносились всякие звуки: на первом этаже смотрели телевизор, кто-то ходил по коридорам, в одной из комнат яростно спорили два фальцета.
— Как ни странно, это был прекрасный день, правда? — сказала она.
Я кивнул и улыбнулся.
Она подошла ко мне и обняла за шею. Я чувствовал ее горячее легкое тело, как вдруг дверь позади нас со скрипом отворилась. Мы отпрянули друг от друга, как будто нас застали на месте преступления, и обернулись.
В дверях стоял Ян-малыш. Мгновение спустя он с невидящим взглядом быстро подошел к нам, крикнул: «Нет!» — и ударил меня головой в живот. Секунду или две я качался, пытаясь сохранить равновесие, а потом упал спиной в лестничный пролет.
14
Так что эту ночь с Яном-малышом пришлось провести все же Сесилии. Меня в больницу отвез Ханс, непостижимым образом уместившийся в моем «мини». Врачи констатировали множественные ушибы и растяжения, а один из них сказал: «Если бы не перила, вам пришлось бы куда хуже».
— Как прикажешь все это понимать? — поинтересовался Ханс по дороге обратно.
— И не спрашивай! Но тут есть над чем задуматься…
Я снова и снова прокручивал момент падения: я тогда машинально выставил руки вперед, пытаясь схватиться за перила, но они выскользнули из рук, и в следующее мгновение мне удалось ухватиться за стойку, на которой держалась вся лестница. Я не упал, но в руках так здорово хрустнуло, что до сих пор оставалось ощущение, будто кости вышли из суставов и обратно уже никогда не вернутся.
На секунду или две я потерял сознание, а, опомнившись, услышал, как Сесилия кричит мне сверху: «Варг! Ты как?» — а потом донесся голос примчавшегося на шум Ханса.
Минуту я стоял на коленях, согнувшись пополам от боли, а затем медленно поднялся на ноги и посмотрел наверх. Там стояли Сесилия и Ян-Малыш. Она крепко держала его за руку. Оба молчали, потрясенные.
Я увидел глаза Яна-малыша. Они были черны от ярости.
— Как же так, Ян-малыш? Я думал, мы друзья.
— Ненавижу тебя! Ненавижу тебя! — закричал он, и личико его стало красным как свекла.
— Ну, ну… Не надо так говорить, — повторяла Сесилия, непонятно кого утешая. — Пойдем…
Она увела Яна-малыша в комнату, а Ханс повёл меня к машине. Когда врачи закончили со мной заниматься, он сказал:
— Хочешь, довезу тебя домой? Я и сам там недалеко живу.
— Спасибо, не откажусь. Не уверен, что смогу сейчас переключать передачи.
Этой ночью я спал еще хуже. Долго таращился в темноту, а когда наконец заснул, на меня навалился кошмар, в котором Ян-малыш и Томас снова перемешались, и я уже не знал, кто из них снова и снова сталкивал меня с крутой лестницы. И вовсе не помогало, что вместо Сесилии наверху лестницы стояла Беата со злорадной усмешкой, как будто хотела сказать: «Ну! Я же говорила! Однажды ты нарвешься!»
Наутро все тело у меня болело, а в голове гудело, как будто там работала помпа. Я позвонил на работу и рассказал, что случилось. Мне пожелали скорейшего выздоровления и сказали, чтобы я не волновался за Яна-малыша. Они уже разговаривали с Сесилией и кого-то послали ей в помощь, а у Ханса Ховика к тому же квалифицированный персонал, так что не волнуйся, Варг, все будет хорошо.
