Джой наскучило разбирать вещи, и она выглянула в окно. Ее отец, высокий, худощавый старичок с редкими седыми волосами, расхаживал по саду, внимательно осматривая стебли роз в поисках тли.
Она улыбнулась при виде этого и взглянула на часы. Было около четырех: время предвечернего чая. Джой вышла из комнаты и сбежала по лестнице вниз.
Когда она проходила по холлу, зазвонил телефон. Это был Мел Девон. При звуках его голоса у нее всегда перехватывало дыхание. С момента ее приезда это был их первый разговор.
— О, Мел, как я рада тебя слышать. А я собиралась позвонить тебе вечером.
— Как ты, Джой? Хорошо отдохнула?
— Да, прекрасно. Я…
— Судья в порядке?
— В полном порядке. Мы как раз думали…
— Джой… Мы могли бы встретиться около шести? Мне надо с тобой поговорить.
Серьезность его тона испугала ее.
— Да, конечно. Где ты хочешь встретиться?
— В банке. Ты не против?
— Нет, конечно нет. Но сегодня такая чудесная погода. Может, приедешь в домик на пляже?
— Нет. Пожалуйста, приходи в банк, Джой. При встрече я тебе все объясню. Итак, увидимся в шесть?
— Хорошо.
— Сразу поднимись наверх. Я скажу мисс Эшли, что ожидаю тебя. Ну ладно, пока, дорогая. — И в трубке послышались короткие гудки.
Джой медленно положила трубку. Она задумалась, чувствуя одновременно смутную тревогу и радостное волнение. «Мне надо с тобой поговорить». Может, наконец, об их отношениях?
Она вышла в залитый солнцем сад к судье, который терпеливо ожидал своего чая.
А в назначенное время, пять минут седьмого, Джой с лихорадочно бьющимся сердцем сидела в роскошном кабинете Мела. Стиснув руками сумочку, она слушала его с все возрастающей тревогой.
Мел, мрачный и осунувшийся, поздоровавшись, начал издалека, видимо, чтобы смягчить удар.
— Джой… сколько я тебя знаю, мы были отличными друзьями. Я шел к тебе со всеми своими бедами и всегда находил помощь и понимание. В твое отсутствие произошло нечто ужасное и постыдное. Я хочу, чтобы ты знала об этом. До сих пор это было известно лишь считанным людям, и, думаю, им можно доверять. Но если дело выплывет наружу, я пропал. Лучше, если ты все сейчас узнаешь от меня, чем потом от кого-нибудь еще.
Его преамбула не смягчила удар, но Джой сумела сохранить спокойствие и невозмутимость и ничем не выдала дурного предчувствия, вдруг охватившего ее. Мысль о том, что положению любимого человека в обществе что-то грозит, была страшнее угрозы ее собственной репутации.
— Ну что ж, Мел, — согласилась она, заставив себя непринужденно откинуться в кресле. — Рассказывай.
Мел, облокотившись на полированную столешницу и подперев руками подбородок, рассказал ей о Мюриэль Марш-Девон и Джонни Уильямсе, называя вещи своими именами, и о Норене.
Слушая его, Джой возблагодарила Бога: ведь могло случиться нечто гораздо худшее. Однако радость ее поубавилась, когда она осознала, что у любимого ею человека вдруг появилась семнадцатилетняя дочь, которая живет в его доме и, возможно, делает все, чтобы он чувствовал себя там уютно. Именно это мечтала когда-нибудь делать для него Джой. Теперь же постоянное присутствие и любовь дочери будут все больше отдалять его.
— Вот так, — закончил Мел. — Грязная история, не так ли? Полагаю, рано или поздно она выплывет наружу. Я доверяю Терреллу и Брюеру. Люди Террела не проговорятся, но меня беспокоит карлик. Я чувствовал бы себя гораздо лучше, если бы он не был посвящен в обстоятельства дела.
— Но он любит твою дочь, с какой стати он будет строить козни?
— Я думал об этом, но инстинктивно не доверяю ему. — Недовольный самим собой, Мел раздраженно пожал плечами. — Однако пока нет причин для волнений. С начала следствия прошло две недели. Ни о Норене, ни обо мне не было сказано ни слова. Поэтому мы должны ждать и надеяться. — Он откинулся назад и сжал подлокотники кресла. — Но Норена… — Он беспомощно посмотрел на Джой. — Мне кажется, я обманулся в своих ожиданиях. Для меня было такой неожиданностью, когда спустя столько лет Норена наконец нашлась. Мысль о ее возвращении и о том, что она теперь моя, сделала меня счастливым. — Мел грустно улыбнулся. — Думаю, я был слишком оптимистичен. Конечно, вполне естественно, что она относится ко мне настороженно… Если не сказать — враждебно. Ей с детства внушали, что я сделал жизнь ее матери такой невыносимой, что она оставила меня. Я собираюсь загладить свою вину… если это вообще возможно. Дело в том, что, хотя она живет в моем доме уже две недели, мы до сих пор совершенно чужие друг другу.
Джой сочувственно покачала головой:
— Наберись терпения, Мел. Понимаю твои переживания, но ты должен учитывать и ее чувства.
— Но она совсем не такая, какой я представлял себе свою дочь. Честно говоря, не будь она так поразительно похожа на Мюриэль, трудно поверить, что она моя дочь.
— А чем она занимается?
— Вот в том-то и беда. Похоже, ее ничто не интересует. Она целыми днями сидит в своей комнате и слушает поп-музыку, что, по правде говоря, сводит меня с ума. — Мел невесело усмехнулся. — Наверное, я сам виноват. Дал ей проигрыватель и деньги, и теперь она без конца покупает эти дурацкие пластинки. Я предлагал ей сходить в клуб, поиграть в теннис, она отказалась — это старомодно. Хотел взять покататься верхом — опять старомодно. Ну уж о гольфе я и не заикался.
— Но, Мел, дорогой. Она же не мальчик. Возможно, спорт ее совсем не интересует. Многие девочки к нему равнодушны.
— Да, вероятно, ты права. Я думал, как было бы здорово поиграть с ней в теннис и покататься верхом. Да, я поступил бестактно.
— А чем еще занято ее время?
— Ну, я дал ей машину, и она часто ездит в Сикомб. — Мел задумчиво посмотрел на свои руки. — Она слишком часто видится с этим проклятым карликом. Моя дочь привязана к нему куда больше, чем ко мне. В нем есть что-то неприятное и подозрительное. Я подумываю о том, чтобы прекратить эти поездки.
Джой недоуменно подняла брови:
— Как ты это сделаешь, Мел?
— Ну, я скажу, чтобы она больше с ним не встречалась.
— А если она захочет знать, почему?
Мел обеспокоенно посмотрел на нее:
— Ты считаешь, мне не следует запрещать ей?
— Посуди сам. Этот маленький человечек хорошо знал ее мать. На данный момент он для Норены олицетворение безопасности. Ее нежданно-негаданно поселили в богатом и красивом доме человека, который приходится ей отцом, но мало что значит для нее. Вполне естественно, что ей хочется видеться с Эдрисом… так его, кажется, зовут?
— Но ведь он — карлик. В нем что-то есть плохое… Не знаю что, но он мне не по душе! С какой стати семнадцатилетней девушке проводить столько времени в обществе карлика?
