– Сейчас он чувствует себя неважно и очень огорчен. Но я вернусь, и мы сделаем его снова счастливым.
Харди внезапно почувствовал удушье. Парни до сих пор не совершили ни одного убийства.
Они вели себя как дрессированные звери: делали только то, что им приказывали. Подумав, Харди решил, что не сможет жить спокойно, если Хенекей останется в живых.
– Черт возьми, что же ты стоишь и улыбаешься, как обезьяна? Быстро возвращайся к Джеку.
Мо, крутанувшись на месте, исчез в темноте.
На следующие сутки с самого раннего утра Гомер Хейр сидел за письменным столом. Он набрал номер отеля «Спэниш Бэй» и попросил позвать к телефону Тресса.
– Мне нужно будет поговорить наедине с миссис Бурнетт, – прошептал он в трубку. – Она вряд ли меня примет, если увидит мою карточку. Как бы это сделать?
– Можешь встретиться с ней на пляже, – ответил Тресс, немного подумав. – Она там бывает каждое утро, от десяти до двенадцати. Если ты придешь туда к десяти часам, обязательно ее увидишь. А зачем она тебе понадобилась?
– Я буду там в начале одиннадцатого. – Хейр повесил трубку.
Он подошел к своему сейфу, открыл его и достал золотую зажигалку и пиджак Криса. Зажигалку он сунул в карман, а пиджак положил на стол и вызвал Луциллу. Та вошла и вопросительно посмотрела на отца.
– Упакуй мне это.
Луцилла перевела взгляд на пиджак, затем недоверчиво уставилась на Хейра:
– Ты хорошо представляешь себе, что может выйти из твоей затеи? Мне все это очень не нравится. По тому, что я знаю из газет, этот Треверс, кажется, очень твердый парень.
Хейр только улыбнулся:
– Не беспокойся. Сначала я поговорю с его дочерью. Если кто и может убедить его расстаться с деньгами, так это только она.
Луцилла неуверенно пожала плечами:
– Ну хорошо, я тебя предупредила.
Она взяла пиджак и с вытянувшимся лицом вышла из кабинета.
Хейр закурил сигарету и снова сел за стол. Нахмурив лоб, он задумчиво уставился в окно. Конечно, дело было очень рискованным, но за полмиллиона долларов стоило и рискнуть. Только надо очень осторожно подойти к миссис Бурнетт. Если он вовремя почует опасность, еще можно будет вывернуться.
Через десять минут Хейр нахлобучил белую шляпу, взял коричневый сверток и тяжелыми шагами направился к лифту. Спустившись вниз, он сел в свою машину и направился к отелю.
Тресс, приземистый отставной полицейский, уже ожидал его. Приятели поплелись по обсаженной цветами дорожке к частному пляжу.
– Если кто-нибудь заметит, что я провожаю тебя к миссис Бурнетт, меня могут выгнать с работы, – неуверенно начал Тресс.
– Я хочу только поговорить с ней, и ничего больше, – прохрипел Хейр. – Я уже не такой молодой, как прежде. Какая сегодня жара!
– Ты просто слишком много ешь, – заметил ему Тресс, замедляя шаг. – А о чем ты, собственно, хочешь поговорить с ней?
– Это частное дело, и тебя оно не касается.
Тресс бросил на него недоверчивый взгляд.
Когда они вышли на открытое место, он остановился. Было еще рано, и лишь немногие лежали на уже нагревшемся песке.
Тресс указал на женщину, сидевшую под тентом:
– Это она. Но не упрекай меня потом, если она тебя прогонит. Если же она примется звать на помощь, мне самому придется тебя выпроваживать.
– Она не станет кричать, – успокоил его Хейр. – И можешь прибавить себе двадцать долларов к твоему очередному счету, – добавил он.
Покрепче прижав к себе коричневый сверток, Хейр направился к тому месту, где сидела Валери.
Валери была расстроена. Перед тем как отправиться на пляж, она по телефону переговорила с доктором Густавом. Тот сообщил ей, что Крис чувствует себя намного лучше.
– Для беспокойства нет оснований, – уверял он ее. – У больных всегда бывают тяжелые дни. Я подозреваю, что его что-то угнетает. Будет совсем неплохо, если вы заедете сюда во второй половине дня. Возможно, он поделится с вами своими переживаниями.
Валери ответила, что обязательно заедет.
– Но только ведите себя с ним совершенно непринужденно. Расскажите, как вы проводите время, и не задавайте никаких вопросов. В противном случае он может выйти из себя.
После этого разговора Валери с трудом заставила себя пойти на пляж, но теперь с удовольствием сидела на песке. Здесь было тихо и спокойно, и она отдыхала на солнце.
Оглянувшись, Валери заметила необычайно толстого мужчину, одетого в помятый белый тропический костюм и в белой старой шляпе, который шел по пляжу. Пока она думала, кто бы это мог быть, толстяк направился к ней. Валери быстро отвела взгляд, открыла сумочку и достала портсигар.
Старик был уже довольно близко и, когда она вынула сигарету, сказал:
– Позвольте, мадам… – Он снял шляпу и протянул ей зажженную золотую зажигалку.
Валери повернулась к нему:
– Большое спасибо. У меня есть своя зажигалка.
Но в этот момент она взглянула на протянутую зажигалку, и сердце ее замерло. Она судорожно вздохнула.
– Извините, если я вас напугал, мадам, – прохрипел Хейр. – Но старому человеку не так легко избавиться от своих привычек. Вежливость теперь, кажется, не в моде.
Он защелкнул зажигалку и напряженно наблюдал за реакцией Валери. Увидев, что она медлит, старик убрал в карман зажигалку, снова приподнял шляпу и сделал вид, что удаляется.
– Минуту…
Валери поднялась. В голубой пляжной пижаме она казалась маленькой и хрупкой на солнечном свету.
Хейр остановился, и они посмотрели друг на друга.
– Эту зажигалку я, кажется, уже видела, – неуверенно проговорила Валери. – Прошу вас, покажите ее еще раз.
– Пожалуйста, мадам.
Хейр подошел к ней. Валери почувствовала жар, излучаемый его грубым телом, услышала его прерывистое дыхание.
– Вы говорите об этом предмете?
Хейр достал зажигалку из кармана и повернул так, чтобы была видна выгравированная надпись.
Валери уставилась на зажигалку, потом бросила на Хейра быстрый взгляд:
– Я не совсем понимаю, что происходит. Эта зажигалка принадлежит моему мужу. Каким образом она могла оказаться у вас?
Хейр разглядывал зажигалку, как будто в первый раз увидел ее. Потом вошел в тень тента и тяжело опустился на песок.
– Я уже целую вечность не был на пляже, – сказал он, разглядывая ровную поверхность воды. – Здесь действительно очень приятно отдыхать. Моя покойная жена очень любила ходить на пляж.
Валери замерла, сердце ее бешено колотилось. Похоже на то, что этот толстый старик приготовил ей какой-то сюрприз. Ей стало страшно. Она резко проговорила:
