– Приготовь кофе, – распорядился Террелл. – Она совершенно пьяна.
Беглер отправился на кухню.
Хесс сел и достал блокнот. Террелл стал набивать свою трубку.
– Что вам здесь нужно? – вдруг спросила Джина. – Если вы пришли только посмотреть на меня, то уходите.
– Вы заявили нам, что в ночь, когда была убита Сью Парнелли, Харди якобы был здесь, с вами.
Я снова спрашиваю вас: это правда или вы солгали нам?
– Ли не убивал ее, – ответила Джина.
– Я этого у вас и не спрашивал. Я хочу только знать, дали ли вы ему фальшивое алиби? У меня есть все основания считать, что в ту ночь он был в домике этой женщины.
– Но ведь это теперь не имеет значения. Он умер. – Джина закурила.
– Солгали ли вы, когда утверждали, что Харди в ту ночь был с вами? – строго спросил Террелл.
– Черт возьми! Какое это теперь имеет значение? Он умер! Уходите и оставьте меня в покое.
Она нетвердо встала на ноги и хотела пойти к двери, когда вернулся Беглер с кофейником и чашкой.
– Уходите вон и вы тоже. – Джина так толкнула Беглера, что тот выпустил кофейник, и он упал на пол.
Кофе разлилось и обрызгало стену, а Джина проскользнула под рукой у Беглера, вбежала в спальню и закрылась там.
Беглер вполголоса выругался и поставил чашку на стол. Потом он посмотрел на Террелла.
– Оставим пока ее в покое, – сказал тот. – Сначала осмотрим все здесь, может быть, что-нибудь и найдем.
Трое полицейских методично обыскали всю квартиру, за исключением спальни Джины.
Через несколько часов в комнате Харди Хесс нашел наконец то, что они искали.
За копией картины Пикассо, висевшей над кроватью Харди, был спрятан большой конверт, в котором лежали тонкий дневник в кожаном переплете, письмо, адресованное Джине, и два чека на предъявителя по пять тысяч каждый.
Террелл сел на кровать и стал вслух читать письмо:
«Дорогая!
Если со мной что-нибудь случится, то передай содержимое конверта в полицию. Сью проведала, что я имел дела с марихуаной, и шантажирует меня с тех пор, как я прогнал ее. Она раздобыла документы и знает достаточно, чтобы засадить меня надолго в тюрьму. Сейчас она старается выжать из меня все, до последнего цента. Если я буду вынужден уехать отсюда, пусть она, по крайней мере, расплатится за то, что она со мной сделала. Отдай Терреллу дневник и чеки. Если и он не сможет взять ее в оборот, то это никому не удастся.
Ли».
Террелл перелистал дневник и посмотрел на Беглера, который тем временем снова сварил кофе, который и пил сейчас с завидным удовольствием.
– Ну вот, мы и нашли мотив. Харди надоело платить, и он решил избавиться от нее, имитировав убийство на сексуальной почве. Так, теперь поговорим с Джиной.
– Мне можно присутствовать? – спросил Беглер.
– Конечно.
Они направились к спальне девушки. Джина сидела на краю кровати с бокалом виски в руках. Она уже успела переодеться.
– Парнелли шантажировала Харди, – сказал Террелл. – У нас теперь есть доказательство этому. – Он взмахнул дневником и письмом. – Я еще раз вас спрашиваю, солгали ли вы мне, когда утверждали, что ночью он был с вами?
Джина нахмурилась и посмотрела на свой бокал.
– Ну хорошо, я вам солгала, но только он ее не убивал. Вы не пришьете ему это убийство даже после смерти.
Террелл сел и незаметно подал знак Беглеру. Тот достал блокнот.
– Если вы твердо знаете, что убил не он, то тогда кто же убил ее? – спросил Террелл.
– Ах, да один сумасшедший. Мне с самого начала было ясно, что у него не все дома, – ответила Джина.
– О ком, собственно, вы говорите? – поинтересовался Террелл. – Что вы об этом знаете?
– Я встретилась с ним по дороге.
Она откинула со лба прядь волос, и Террелл заметил, что она сейчас еще пьянее, чем была утром.
– Давайте начнем все сначала. Какое отношение к этому делу имеете вы?
– Я нашла это письмо и дневник так же случайно, как и вы. Я подозревала, что эта особа делает ему пакости, но когда прочла дневник, то поняла, как крепко она держит его в своих когтях. Я любила Ли и хотела выйти за него замуж. Поэтому я и решила раз и навсегда покончить с этим делом. Если Ли и должен был на кого-то тратить свои деньги, так только на меня. Как-то вечером он подумал, что меня нет дома, и позвонил ей, а я с другого аппарата подслушала их разговор. Они договорились встретиться в «Парк-мотеле», и он обещал привезти ей очередные пять тысяч долларов. Тогда я и решила, что сама поговорю с ней и заставлю ее вернуть бумаги, которые она у него украла.
Джина неуверенно встала, покачиваясь, пошла по комнате, открыла ящик стола и достала оттуда охотничий нож с широким лезвием. Она протянула нож Терреллу.
– Эту вещь я прихватила с собой. Я хотела дать ей по башке, потом связать и пригрозить, что изрежу ей все лицо. И я бы действительно с удовольствием сделала это, но прежде я хотела вырвать у нее деньги и бумаги.
Террелл разглядывал нож. На рукоятке остались темные пятна. Он осторожно положил нож возле себя и спросил:
– Ну а потом?
– Когда Ли не было дома, я взяла напрокат машину. Я не хотела убивать эту дрянь, просто хотела как следует ее напугать. Поэтому мне нужно было быть уверенной, что мою машину никто не узнает.
Джина замолчала и вытерла тыльной стороной ладони пылающее лицо. Потом обратилась к Беглеру:
– Я не слишком быстро говорю?
– Нет, нет, не волнуйтесь, – с сарказмом в голосе ответил тот.
– Почему вы наняли машину? Вы же должны были предъявить свое удостоверение водителя, не так ли? – спросил Террелл.
Джина насмешливо посмотрела на него:
– Вы что, считаете меня слабоумной? Я стащила у одной девушки сумочку с правами и купила себе светлый парик.
Джина сделала глоток виски и продолжила:
– Я дала Ли полчаса форы, потом поехала следом за ним. Когда до мотеля оставалось двадцать миль, я поехала медленнее. Конечно, я не хотела встречаться с Ли, и к тому же я была немного пьяна. Вдруг посередине дороги я увидела мужчину и тотчас же затормозила. Он был на волосок от гибели – стоял у самого радиатора.
Джина посмотрела на Террелла:
– Вы, конечно, можете не верить ни единому моему слову, но добавить я ничего не могу.
– Дальше, – сказал Террелл.
– Хорошо. Мужчина спросил меня, не могу ли я прихватить его с собой. Я ответила, что еду по направлению к Оюсу. Он сказал: «Прекрасно» – и сел ко мне в машину. Я его хорошо разглядела при свете фар. Такого типа можно было не бояться. Да и к тому же я боюсь очень немногих мужчин и знаю, как от них защищаться. Но этот парень был какой-то удивительный. Он выглядел блестяще – высший класс.
