– Мы почти на экваторе. Сутки на планете длятся около тридцати трех часов: эта мера времени у нас сохранилась. Не знаю, насколько она соответствует вашей, но будет интересно выяснить, – пояснил мужчина, скользнув по мне взглядом и явно задержавшись на волосах.
Кхм. Кажется, это называется «фетиш»? Очень надеюсь, что отдельно от меня они его не интересуют: не хотелось бы лишиться скальпа.
Сам Сур, к слову, за ночь заметно оброс (весьма заметно, на несколько сантиметров, да и брови восстановились) и больше не сверкал лысой макушкой. Бывший патрульный оказался брюнетом, причем жгучим, черным аж в синеву. Полосы на коже от этого казались еще более контрастными, а сам мужчина – еще более эффектным. В чертах лица прорезалась какая-то хищность, даже властность. Что там Василич говорил про простого патрульного, которому доверили общение с нами? Интересно, откуда он в эти патрульные ушел?
А абориген тем временем полюбопытствовал:
– Остальные спят?
– Да, пока спят, – кивнул штурман.
– Сур, а скажи, пожалуйста, – обратилась я к присевшему мужчине, рассудив, что перед построением гипотез надо пойти по простейшему пути и попытаться выяснить все у первоисточника, – кто ты?
– То есть? – Он уставился на меня озадаченно.
– Ну, я к тому, что немного странно: как патрульному доверили контакт с чужой цивилизацией?
– У нас есть правило: при положительном первом контакте следует по максимуму привлекать к его развитию того, с кем этот контакт состоялся. Теоретически тогда мы бы работали в паре с Элисой, но по стечению обстоятельств это как раз моя основная работа, – усмехнулся он.
– Погоди, но ты же говорил, вы не вступали в контакт с нашей… агрессивной цивилизацией? А получается, есть люди, для которых это – профессия? – Я нахмурилась. – А Элиса твоя вообще нас мифом назвала. Получается, это ложь?
– Скорее, общие фразы и принятая процедура, – ничуть не смутился он. – Не было официального контакта, то есть мы стараемся поменьше мелькать перед вашими силовыми структурами. А в остальном… Космос, конечно, большой, но нас интересуют схожие миры, поэтому встречи не так уж редки. По возможности мы стараемся их избегать, но такие случаи, как помощь терпящим бедствие, являются исключительными.
– Добиваете их, чтобы не раскрыли страшную тайну? – ухмыльнулся Василич, с удовольствием подключившийся к разговору.
– Нет необходимости, – возразил Сур. – Ассимилируем в наше общество. И как раз во избежание подобных вопросов поначалу стараемся сформировать представление о первой встрече. Сейчас же… Это моя вина. Я вчера недостаточно восстановился для полноценной работы, но, если бы я ждал, вас оставили бы Элисе.
– И чем это плохо? – уточнил штурман.
– Элиса… хороший специалист, но среди вас есть женщины. В силу ее личностных качеств адаптация представительниц собственного пола у нее происходит неполноценно.
– Это как? – растерянно вытаращилась я на Сура, пытаясь переварить сложную фразу.
– Да стерва она, понятно же. Баб не любит, – перевел Василич и обратился с вопросом: – Получается, нас тоже ассимилируете – и привет? То есть с этой планеты нас уже не выпустят?
– Это не от меня зависит, – развел руками чужак. Кажется, в этот раз говорил честно. – Представителей вашей цивилизации действительно пригласили на официальный контакт. Какое они примут решение и чем все это закончится – я не знаю. Моя цель – помочь вам освоиться здесь или хотя бы осмотреться и немного привыкнуть.
– А почему к нам поначалу приставили именно Элису? – полюбопытствовала я. – Ты был не в себе, у нее с женщинами проблемы, о чем, подозреваю, знают многие. Разве больше никого нет?
– Есть еще двое, но они в настоящий момент заняты, – качнул головой Сур. – Они не могли сразу же бросить все и приступить к работе, в таких же вопросах медлить нельзя.
– В этой черной гадости нас тоже изваляют? – продолжил расспросы Рыков, а наш собеседник выразительно поморщился.
– Это не гадость. Это симбиотический партнер. Вполне разумный, к слову. Да, ведомый, но имеющий право голоса.
– То есть оно – тоже живое? – Я шумно сглотнула вязкую слюну, уставившись на черную полосу на виске мужчины и пытаясь вжаться в кресло. – Вот эта субстанция живет в ваших организмах, и она, ко всему прочему, разумная?! Ой ма-амочки… И я это трогала!
– Аленк, ну что за паника, – укоризненно протянул Василич. – Те же имплантаты, вид сбоку. В конце концов, у нас в организме столько всякого живет! Вон попроси тетю Аду тебе про паразитов рассказать, их знаешь сколько? А это еще и пользу приносит! Опять же всегда есть с кем поговорить… – задумчиво добавил он.
– Воздержусь, – проворчала я, прикрывая рот ладонью. К горлу подкатила тошнота, на этот раз, правда, не при мысли о черной гадости, а с легкой руки штурмана.
Лекции про паразитов мне хватило одной. Вернее, наглядная демонстрация была предназначена тогда для мелкого Ваньки, который тянул в рот всякую гадость, но я тоже умудрилась кое-что углядеть. Младший малость присмирел, но не слишком-то впечатлился, а вот я полгода мыла руки чуть ли не каждые пятнадцать минут, с трудом ела даже синтезированное мясо и раз в день проводила стерилизацию собственной каюты.
– Ага, значит, вы через него общаетесь, управляете всем, и именно из-за его отсутствия мы на это не способны, – продолжил тем временем Василич. – А почему вчера сразу не сказал?
– Именно так. А вчера… опасался нервной реакции, – проговорил Сур, вскользь бросив взгляд на меня.
Я ответила мрачной недовольной гримасой. Опасался он реакции! Развели тут зверинец из кучи мутантов, а я виновата…
– И что, у вас здесь все живое? Кресла, столы, окна, одежда?
– Не все, но многое, – спокойно отозвался он. – При правильном развитии возможности живых организмов почти безграничны.
– И вы при этом едите мясо? – подозрительно уточнила я.
– Это странно? – Мужчина вопросительно вскинул брови.
– Ну, у нас тоже есть всякие буйные, утверждающие, что кругом все живое. И они обычно заявляют, что животных есть нельзя, потому что это убийство, – пояснила я.
– Нет ничего более естественного, чем питание одного живого организма другими. Так существует жизнь, – разглядывая меня с искренним недоумением, ответил абориген.
– Я к этим энтузиастам не отношусь, просто полюбопытствовала, – поспешила заверить его.
– А у нас будет возможность встретиться с теми, кто пережил эту адаптацию? – вернул разговор в конструктивное русло Василич.
– Да, но не сразу, – отозвался Сур. – Для начала мы должны убедиться в адекватности ваших психологических реакций и возможности вашей ассимиляции.
– А если мы окажемся неадекватными? – продолжал допытываться штурман.
– Тогда и будем принимать решение, – с каменным спокойствием заверил контактер. – Но я сомневаюсь в подобном исходе. Я не знаю ни одного подобного случая. Вероятно, для такой несовместимости индивид должен быть полностью неадекватен и в вашем понимании, до космоса подобные просто не добираются. Воспринимайте это как небольшой мягкий карантин.
