— Ну а у кого еще хватило бы совести, кроме Ительса с его пузатыми светляками? Они всю ночь под стрехами болтались, — искренне вздохнул Харн и нежно коснулся губами распущенных волос жены. — Вижу, ты уже успела умыться… Тогда и я иду в купальню, а ты тем временем задай этим шпионам несколько вопросов, пусть подумают, как соврать, пока я не вернусь.
— Уже задала, — скромно потупившись, похвалилась Таэльмина, и герцог с удовольствием еще раз поцеловал пахнущие травами локоны лаэйры. Слишком явно нарушать заключенную с нею сделку он пока не решался.
— Умница моя. Так поэтому они и молчат? Ну, надеюсь, придут в себя к моему возвращению. Кстати, я тоже задал Ительсу несколько вопросов, и главный: как старшие расы следят за происходящим в клетке, куда они нас заперли? Засылают завербованных беглецов или мелких созданий? И он пока не ответил.
— Поняла, — кивнула тень, проводила взглядом уходящего к пещерке мужа, беспечно помахивающего обломленной по пути веточкой, и обернулась к Ову. — Ну и долго ты будешь прикидываться обычной лошадью?
— Я типар!
— Вот именно. Как мне объяснили, существо, наделенное равной с людьми способностью мыслить и говорить… а кроме того — особой выносливостью, ночным зрением и чутким слухом. И значит, прекрасно все услышал и уяснил. Вот и отвечай.
— Я за него скажу… — Сошедший с крыльца Ительс уселся на сложенные у дома мешки с поклажей, поставил рядом баночку с мазью и принялся разматывать тряпицу, скрывающую ранку.
— Давай помогу, — спокойно присела рядом Таэльмина и взялась за повязку.
— Тебе лучше слишком близко не садиться, — попытался отодвинуться лекарь, — его светлость обещал меня за это убить.
— Я убеждена, — удерживая его на месте, уверенно заявила тень, — что мой муж сказал совершенно иное. Он обещал убить тебя, если ты ко мне прикоснешься…
— А разве это не одно и то же? — нарушил вновь застывшую над полянкой тишину осторожный вопрос Ре.
— Оказывается, ты еще совсем зеленый, — с язвительной жалостью объявила с крыльца Линья, — совсем ничего в таких вещах не понимаешь!
— Я тоже, — сердито фыркнул Тарз и оглянулся на тропку. — А вот и его светлость топает… сейчас посмотрим.
— Невоспитанный ты все же, Тарз, — на миг оторвавшись от перевязки, объявила девушка в тот момент, когда Хатгерну оставалось дойти до нее всего несколько шагов.
Огр оскорбленно дернулся и тотчас застыл, сообразив, что почти попался. Эта странная беженка использовала его собственный прием, попытавшись сейчас выбить Тарза из равновесия своим обидным заявлением.
— Он снова грубит тебе и пытается раздразнить? — ехидно глянув на старшего надзирателя, немедленно вступил в разговор ее муж.
Тарз упорно молчал, наблюдая, как новичок бесцеремонно подвинул один из мешков и устроился рядом с женой, приобняв ее рукой за талию, но не мешая перевязывать Ительса.
— Он упорно зовет тебя светлостью, — наябедничала тень, словно не замечая шпионов, затаивших от любопытства дыхание.
— Пусть, — великодушно усмехнулся Хатгерн и нежно чмокнул лаэйру в щечку, мысленно благодаря за очередную подсказку и за полное совпадение ее мнения со своим собственным.
Он и сам уже начал подозревать, как неверно поступает, скрывая полное имя и полученный еще при рождении статус. Чересчур уж они всесильные, эти неведомые старшие расы, и слишком много преданных и опытных шпионов им служат, чтобы можно было надеяться долго оставаться здесь неузнанным. И в таком случае чем раньше он откроет правду соглядатаям, окружающим их с Таэльминой, тем меньше услышит упреков и насмешек. Следовательно, можно уже прекращать хитрить и кривляться, тем более это занятие с каждым днем все более противно его герцогскому самолюбию.
— Ну а как нам еще его звать? — не выдержал Ре и недовольно фыркнул, получив от Ова ощутимый пинок.
— Да как хотите, — так же добродушно отозвался герцог и обвел спутников насмешливым взглядом, получив попутно одобрительную улыбку лаэйры, — я все стерплю. Но вот называть светлостью мою жену не советую, сочту за личное оскорбление. Герцогиню Таэльмину дэй Крисдано положено именовать «вашей милостью».
— Кого? — не сразу поверил своим ушам Тарз, ошеломленно и недоверчиво поводя черными бусинками глаз из стороны в сторону. Сначала подозрительно уставился на едко ухмыляющегося герцога, затем на одетую в мальчишечьи штаны девицу, смешливо прикусившую нижнюю губу, и, наконец, начал искать взглядом внука, всего минуту назад сидевшего над крыльцом.
— Ее самую, — важно подтвердил слова герцога с вершины ближайшего дерева непонятно когда успевший туда забраться Изор, — мне она еще вчера сказала, но взяла клятву — без разрешения никому не говорить. Ты в тот момент как раз пытался напоить герцога Крисдано эльфийской водой.
— Сто лет! — яростно взревел старый огр. — Слышишь — сто! — ты будешь за это ходить в младших надзирателях!
— Хотя правду я заподозрил еще раньше, — словно не замечая его гнева, похвалился внук, — когда из дома невест ее умыкал, но доказательств было маловато. А недостоверными догадками я не разбрасываюсь.
— Но как… — открыл было рот Ительс и тотчас прикусил язык, поймав внимательный взгляд герцогини.
— Готово, — как ни в чем не бывало объявила она лекарю, завязывая узелок, и кротко предложила: — А теперь выполняй обещание. Рассказывай все, и поподробнее.
— Сначала прошу к столу, гости дорогие! — Линья стояла на крыльце в кокетливом фартучке и кружевном ченце, сшитом по моде прошлого века и явно пожертвованном какой-то беженкой из прибрежных герцогств. — Потом поговорим. Раз уж все карты открыты…
— Вот это в тебе самое лучшее, Линья, — похвалил с верхушки дерева кикимору Изор, — умеешь ты отличать насущные вопросы от тех, которые никуда не убегут.
— Я тоже умею, — прорычал Тарз, но тень не расслышала в его голосе прежней ярости, теперь он ее, скорее всего, просто изображал, — и потому ты немедленно идешь выполнять мое задание! Тщательно проверь окрестности на триста мер в поперечнике и, если не обнаружишь никого постороннего, начинай расчищать путь к приюту… а потом и я тебе помогу.
— У меня возник еще вопрос, — словно про себя буркнул Харн, когда завтрак подошел к концу, — или два.
— Что такое приют, — кивнула Таэльмина, сосредоточенно выскабливая из миски остатки густого киселя, политого свежими холодными сливками, — и как у Линьи получается такой необыкновенный кисель?
— Кисель выше всех похвал, — подтвердил герцог, — но я не понял, откуда берутся в лесу сливки?
— Осень, — загадочно обронила польщенная кикимора, — полукровки гольдов из ближнего поселения привозят.
— В обмен на услугу небось, — с живым интересом уставилась на кикимору Таэль, тотчас сообразив, чем может отплатить хозяйка селянам за свежие продукты. Осень — пора заготовок, а льда на реках для хранения мяса и рыбы еще нет. — Значит, ты тоже владеешь магией воды?
