Рука Харна снова дернулась, без малого разъединив их прикосновение, и тень невольно подняла глаза, чтобы взглянуть ему в лицо, на котором уже почти уверенно могла прочесть все тайные и явные чувства. Ну так недаром же этому умению ее учили особенно упорно!
Боль и отчаяние, ненависть и тревога — как много всего сказали ей стиснутые губы герцога и его прищуренные глаза! И смешанная с беспокойством затаенная нежность, пробудившаяся в этих глазах в тот момент, когда он поймал ее взгляд.
Четкое понимание, за кого именно экспериментаторы намерены взяться вначале, яркой молнией вспыхнуло в мозгу тени, и в этот краткий миг Мин сделала выбор. Не станет она долго выматывать компанию людей и нелюдей испытанными методами теней, тем более Ганти знает их не хуже бывшей ученицы и может играть в эту игру почти бесконечно.
Просто выложит одним махом на обозрение хозяев приюта все секреты и посмотрит, какие хитрости заготовлены у них на такой случай. Все равно это когда-то придется делать, так почему бы не сейчас?
Крохотная иголка, пропитанная драгоценным зельем, на несколько мгновений многократно увеличивающим способности человеческого тела, была вставлена в цепочку ее личного амулета с таким расчетом, чтобы исключить всякую вероятность случайного укола. Такое возможно было лишь по собственному желанию, и это самое желание сейчас у Таэльмины появилось. Девушка собрала все силы и, стиснув зубы, повернула голову в сторону, торопясь под определенным углом нажать на заветный камушек, пока бывший наставник не догадался об ее намерении.
И через секунду поняла, как смешно было с ее стороны надеяться, будто Ганти забудет о тех хитростях, каким сам же ее и научил. Зато он не знал о тех предосторожностях, которые придумала Таэльмина, пока две недели тряслась по дорогам, увозимая с родины в качестве контрибуции.
Тонкая игла вонзилась в кожу спасительной болью в тот самый миг, когда кошкой прыгнувший к Таэли наставник попытался просунуть ладонь между ее подбородком и плечом. Желал ли он сорвать амулет или хотел просто удержать ее от последнего рывка, тень не поняла. Да и понимать не захотела, раз и навсегда окончательно обрубив все мосты между ними и их прежней дружбой.
Сила вскипела в жилах Таэльмины мгновенно, и в следующую секунду Гаити уже летел в угол, снесенный одним движением девичьей руки. А тень уже схватила упущенную руку мужа и соединила браслеты.
В этот раз вспышка света была мимолетна, как молния, и так же ярка. Вампир тотчас отступил, прикрывая ладонью глаза, а блондин неожиданно застонал и сложился почти вдвое, словно кто-то невидимый нанес ему удар под дых.
Державшее герцога странное оцепенение мгновенно исчезло, как простое наваждение, он обнял жену за талию и попытался увести отсюда. Не зная, куда пойдет, лишь бы подальше от этих самоуверенных аборигенов, считающих себя вправе распоряжаться чужими судьбами.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
— Стоять! — зашипел нагард, выхватывая тонкий, янтарного цвета жезл, и направил его на супругов.
— Вы уж договоритесь между собой, прежде чем командовать, то иди, то стоять… никакого постоянства, — презрительно скривила губки тень и оглянулась на Хатгерна. — Давай сядем, дорогой, а то я сейчас упаду.
— Не волнуйся. — Герцог подхватил ее на руки и сел на диванчик, успев понять, как наивен был его первый порыв уйти подальше от этих самодуров. — Упасть я тебе не позволю.
— Спасибо, — произнесла тень, разворачиваясь в его объятиях так, чтобы не выпускать из виду противников и одновременно не разъединять прикосновение браслетов.
А зрелище стоило того, чтобы на него посмотреть. Оставивший гостей в покое нагард вместе с Ганти, успевшим вскочить с пола, торопливо уносили блондина в дверь, распахнувшуюся в дальнем углу, а вампир лихорадочно вертел в пальцах загадочный замысловатый предмет, совершенно не похожий ни на одну вещь, когда-либо виденную тенью.
— Как ты думаешь, дорогой, — слабым голосом осведомилась Таэль, не стараясь разговаривать тихо, — для чего изготовлена вон та штучка, которую крутит Алдер?
— Какой-то магический амулет или прибор, — хмуро сообщил герцог, — у них тут, как мне кажется, с магией намного проще, чем в наших землях.
— Я тоже так подумала. И знаешь еще, какая мысль пришла мне в голову? Та стена, которую они поставили вокруг нас… Она служит не столько для того, чтобы не выпускать сюда людей. Еще она не пропускает гуда магию. И значит, они нас просто боятся.
— Неверный вывод, — сухо отрезал вампир и внезапно примирительно попросил: — Разорви на время связь браслетов, иначе Селайвен два дня будет валяться с головной болью.
— А с какой стати мы должны его жалеть? — колко осведомилась тень. — Ему ведь так нравилось над нами издеваться! Думаешь, очень приятно было ощущать себя куклой из балагана?
Вампир мрачно глянул на ее сердитое личико и крепче стиснул зубы.
— Мин… — отодвигая от запястья жены правую руку, почти виновато попросил Хатгерн, точно знавший: если сейчас они не откликнутся на просьбу Алдера, после ни о каких мирных переговорах можно будет и не мечтать. — Мы же люди, давай не будем поступать, как эти… гоблины.
— Тебе виднее, милый, — с неожиданной кротостью согласилась Таэльмина и положила голову ему на плечо, — наверное, ты прав, я погорячилась. Слишком они меня задели своими подлыми предложениями.
— Они и меня довели, — очень тихо выдохнул Харн, — но я одного не могу понять… Зачем? Неужели ты права и они нас боятся? Для того и злят, чтобы выяснить наши возможности?
— Если они за нами наблюдают с помощью таких продажных шкур, как Ганти, — сердито фыркнула тень, — то давным-давно изучили как свои пять пальцев. И точно знают, на что способен каждый сколько-нибудь значимый человек. А если припомнить, что на каждое важное событие в герцогствах принято приглашать фокусников, боюсь, они не просто смотрели на происходящее со стороны.
— То есть ты хочешь сказать, — медленно произнес Хатгерн, разглядывая лаэйру в упор, — что именно благодаря их стараниям, а не интригам Юверсано я получил тебя в жены?
— Боюсь, и это тоже, — огорченно пояснила Таэльмина. — Но хуже всего другое, сразу я не догадалась, слишком мало знала… Ведь это я увела тебя из дворца, считая такой способ спасения наилучшим. А учили меня просчитывать ситуацию и выбирать варианты мои наставники. Получается, и сюда, сама того не желая, привела тебя тоже я. Значит, им нужен был именно ты. А те люди в подгорном поселке ничего не знали про планы вот этих интриганов, но Ительс наверняка имел какие-то тайные инструкции, не зря же он бросил обустроенный дом и сбежал вместе с нами. Этот его поступок все время тревожил меня своей бесшабашностью, если не сказать — легкомыслием. И не зря, едва мы попали в этот приют, лекаря отделили от нас, опасаются нашей мести.
— Таэль, — едва осознав, какой именно поступок вменяет себе в вину его невеста, властно привлек ее к себе герцог, — запомни, куда бы ни забросила нас судьба и каким ликом ни повернулась к нам удача, светлым или темным, я никогда не обвиню тебя в произошедшем и не брошу ни единого упрека. Ты такая же жертва чужих интриг, как и я, если не больше. У меня был хоть какой-то выбор, а за тебя отец все решил еще до твоего рождения.
