— Макс, — стиснул в руке микрофон фрегаттенкапитан Беренмайер, обращаясь к артиллеристу, — сосредоточьте огонь на корме противника! Там что-то хорошо горит, пусть этот праздник продолжается!
— Яволь, герр фрегаттенкапитан! — ответил капитан-лейтенант Больке.
Длинные тела пушек чуть шевельнулись, выискивая цель.
— Есть совмещение! — доложил штабс-боцман.
— Огонь! Отправьте ему рождественский подарок!
По цели вели огонь обе канонерки. Дистанция уже несколько подсократилась, и теперь снаряды противника падали в опасной близости от бортов. Но попаданий ещё не было, и артиллеристы кораблей работали в прежнем высоком темпе.
Д-д-дух!
И три тяжелых снаряда покинули стволы орудий.
Жизнь снаряда в бою коротка — несколько секунд. Иногда, если стрельба ведётся на большую дистанцию, чуть больше.
Но, в любом случае он успевает воспарить над морем, словно для того, чтобы обозреть корабли, которым таковое счастье недоступно. И вот уже оттуда, с большой высоты, разогнавшись изо всех сил, он устремляется вниз — туда, куда направила его воля наводчика и сила сгоревшего пороха.
Не каждый из них попадает в цель.
Большинство из них ждет холодная вода, которая с одинаковым равнодушием принимает в свои объятия всё, что ей достается. Снаряд или человеческое тело… корабль или утлая лодчонка, не сумевшие удержаться на поверхности — ей всё равно.
Но двум стальным «подаркам» от немецких артиллеристов сегодня повезло — они достигли именно той цели, куда их и отправили.
Проломив металл палубы, они устремились вниз — в недра корабля. А внутри неумолимо работал механизм взрывателя, отсчитывая доли секунды до того, как он должен выплеснуть затаённую до времени ярость взрывчатого вещества.
Общеизвестно — немцы хорошие механики. И на этот раз они снова подтвердили своё высокое мастерство.
Взрыв вывернул палубный настил, разбросав вокруг пробоины искалеченные тела членов экипажа и изуродованные детали механизмов. А вслед за тяжелым ударом разрыва, вскрывшим палубу, эхом прозвучал и второй взрыв — на этот раз около борта, куда проник второй снаряд.
Как иногда говорят — в образовавшуюся пробоину легко мог проехать грузовик.
Но откуда ему взяться в море?
Грузовики, как известно, по воде не ходят…
И поэтому, ввиду отсутствия автомашины, внутрь корабля хлынула вода — вот её-то как раз хватало…
Но всё же это был достаточно большой и прочный корабль. Несмотря на поразившие его торпеды и почти десяток тяжелых снарядов, он не вышел из строя и не прекратил огонь. На его корме полыхал пожар, делая невозможной стрельбу из одной из башен, он сам опасно накренился на борт и принял изрядное количество забортной воды. Но — остальные его орудия вели стрельбу, а мощные механизмы влекли «утюг» вперед.
Угроза была слишком очевидна — и русские эсминцы раздались в сторону. Противостоять столь грозному противнику в бою на коротких дистанциях никто из них не мог — пара удачно положенных снарядов… и эсминец можно было отправлять в капитальный ремонт. Если ещё удастся дотащить его до порта…
На таких расстояниях их маскировка уже не обеспечивала обман глаз наводчиков противника. Если уж артиллеристы «черного корабля» ухитрялись попадать и со значительно большего расстояния, то вблизи вообще было нечего ловить.
Но оставались ещё и ракето-торпеды!
И поэтому, разойдясь в сторону, словно отступая перед непобедимым врагом, оба эсминца дали залп всеми имеющимися установками.
Палуба «утюга» словно взорвалась!
В отличие от своего, потопленного в Севастополе, систершипа, этот корабль был буквально утыкан малокалиберной артиллерией и реактивными бомбовыми установками. И это было понятно — «гости» сделали выводы из полученной ими информации…
В сторону атакующих ракето-торпед протянулись трассы скорострельных автоматов, а в воде, ставя стену перед подводными убийцами, рванули снаряды РБУ. Специалисты эсминцев тотчас же засекли работу вражеской РЛС — противник тоже не лаптем щи хлебал…
А акустики услышали в воде сигналы систем противодействия торпедному нападению. Капитан «утюга» понял какие-такие ракеты вдруг начали падать в воду неподалёку от его корабля. И если раньше подобные действия (подрывы под днищем) были совершенно необъяснимыми, то теперь всё встало на свои места.
Из восьми выпущенных ракето-торпед до цели дошла только одна.
Она ударила «черный корабль» в правый борт, сделав там ещё одну пробоину. Скорость зловещего «гостя» снизилась — но незначительно. Добавился крен на правый борт — и этим всё вроде бы и ограничилось. Во всяком случае, если смотреть снаружи…
А вот ответный снаряд разворотил надстройки эсминца, вынудив того резко отвернуть в сторону.
Вокруг «утюга» встали водяные столбы — 152-мм орудия русского крейсера бросили на чашу весов всю свою мощь. Последний козырь русско-немецкой эскадры.
Их было немного — всего четыре. Но зато боезапас для них был разработан специально для противодействия кораблям «гостей». Высокоскоростные, с реактивными ускорителями, снаряды имели неплохую бронепробиваемость. И пусть они не отличались высокой точностью попадания, зато урон могли нанести весьма серьёзный.
И нанесли — ещё одна из башен «черного корабля» прекратила огонь.
Задымил и отвалил в сторону второй эсминец — на его палубе разгорался пожар.
А окутавшийся в свою очередь дымкой маскировки крейсер, легко скользнул в сторону, обходя противника сбоку. Из дымки вырвались огненные стрелы — ракето-торпеды на борту ещё имелись…
— Есть совмещение! — коренастый штабс-боцман энергично кивнул, как бы подтверждая свои слова действием.
— Огонь! — негромко произнес фрегаттенкапитан.
Борт развернувшегося к новому противнику «утюга», представлял собой неплохую мишень…
— Пробоина в левом борту, — сухо оповестил динамик. — Кормовая ракетная установка выведена из строя. Поступление забортной воды в жилые отсеки.
— Аварийно-спасательной партии принять меры по устранению полученных повреждений! — капитан первого ранга Хазин внешне оставался невозмутимым.
— Есть!
Крейсер накренился на правый борт, выполняя поворот.
Отлично, мы его завели!
Пышущий жаром орудийных стволов, зловещий «гость» наваливался на неразумного противника.
Меньший калибр пушек, меньшая численность — да их и установили-то не так уж и давно! А уж броня, по сравнению с «черным кораблём»… слезы, а не броня!
— Что с «Гневным»? — не отрывая взгляда от разворачивавшейся вслед за крейсером громадиной, поинтересовался Хазин.
— Пусковые установки выведены из строя, работать может лишь орудием и «АК-630», — доложил вахтенный офицер.
